Лесные пожары этим летом снова бьют рекорды. Если пламя угрожает поселкам и городам, то, конечно, их надо спасать, надо тушить. А если горит тайга где-то далеко от населенных пунктов? Надо ли рисковать жизнями пожарных и волонтеров? Почему раньше никто не пытался потушить тайгу целые сотни лет? Откуда вообще несется теперь этот крик, мол, Россия не может потушить пожары?
Берем любое сообщение этим летом от федеральной Авиалесохраны и видим, что только за эту неделю в 42 регионах страны потушено 556 лесных пожаров, что десантники потушили труднодоступный пожар на Чукотке, в Якутии и так далее. Конечно, когда лесной огонь уничтожает деревни, это ужасное зрелище, и все наши молитвы с пожарными. СМИ очень часто показывают нам кадры, как люди тушат лес. Но мы вообще что-то знаем про лесные пожары? Откуда они? Как они возникают?
Лесное хозяйство делит пожары на две категории. Человеческий и природный. Если разделить пожары на три части, весенний, летний и осенний, то весной и осенью пожары происходят по вине человека.
"Это и так называемые переходы огня из земельных категорий на лесной фонд, а также палы сухой травы, а также неосторожное обращение наших граждан в лесу и рядом с лесными массивами. То есть в весенний период порядка 90–100% возникает все-таки в результате действий человека", – заявил начальник Федеральной диспетчерской службы лесного хозяйства Кирилл Провин.
А вот летом пожары возникают из-за грозовых фронтов, попадания молний, особенно в труднодоступных районах. И эти пожары летом составляют, по мнению специалистов, 65% общих пожаров. Осенью снова вступает человеческий фактор, а природный уменьшается до 20%.
"Лесохрана 24 на 7 тушит лесные пожары в летние, весенние, осенние периоды. В течение пожароопасного сезона все сотрудники лесохраны, которые занимаются, порядка 3500 человек, более 200 единиц техники", – добавил Кирилл Провин.
То есть сейчас, летом, пожарные сталкиваются с огнем, который возник природно. А значит, и все предыдущие годы тайга так же горела. Но дело в том, что статистика по лесным пожарам в СССР велась только с 1969-го. Сколько до того времени было лесных пожаров, мы не знаем. Есть информация, что выгорали целые села. Что еще в XIX веке вышло несколько учебников, как тушить такие пожары. Пожары или палы в Сибири в 1915 году разбирались учеными с тревогой. Заканчивалась статья об этом так.
"Какую бы мы ни взяли работу по Сибири, мы везде находим упоминание о палах, и, по-видимому, сколько ни раздавалось бы воплей со стороны путешественников, исследователей, ученых, пожары умерят свою силу только тогда, когда вообще на территории Сибири почувствуется массовый недостаток леса", – говорится в материалах "Известий" Восточно-Сибирского отдела русского географического общества за 1924 год.
Но сибирский или дальневосточный лес не исчез, хотя пожары происходят каждый год. Мало того, у нас есть карта пожаров начиная с первого года XXI века. И мы видим, что лес горит на юге Сибири и на Дальнем Востоке. Именно там. А вот в европейской части России лес так не горит. Мало того, начиная с 69-го мы можем предметно сравнить их.
Фото: © РИА Новости/Наталья Горшкова
"Стало ли пожаров больше? Нет, пожары остались на том же самом уровне, но есть климатические явления, и это очень сильно влияет. И география пожаров меняется", – говорит заведующий отделом лесной пирологии и охраны лесов от пожаров ВНИИ лесоводства и механизации лесного хозяйства Николай Коршунов.
Уровень пожаров на Дальнем Востоке и в Сибири не изменился, но сместилось их география? Специалисты говорят, что это понятно, если учитывать антропогенный, то есть человеческий фактор. Начиная с 30-х и далее до 80-х человек вырубал тайгу, строил дороги, ставил ЛЭП и так далее. Но если говорить про летние природные причины пожара, то они как были так и остались. Молния. Дерево. Пожар. Мало того, непонятно, почему у нас именно в последнее время так много говорят про пожары, потому что и человеческий фактор стал, скажем так, слабее.
"За последние 30 лет хозяйственное воздействие на тайгу несколько уменьшилось. Более того, есть общепланетная урбанизация, есть отток людей из сельской местности в города. Поэтому в целом по некоторым регионам страны и в Сибири, на Дальнем Востоке мы наблюдаем даже некоторое снижение числа пожаров", – добавил Николай Коршунов.
Если посмотреть на карту, то видно, что часть пожаров вообще находится в местах с наименьшим количеством людей. В Центральной России жгут траву, разводят костры, но тут никаких таких вот лесных пожаров. Почему? Далее. Разбираясь с лесными пожарами надо знать, какие они.
Пожары бывают трех видов: низовой, верховой и торфяной. 95% лесных пожаров являются низовыми. Они распространяются по лесной подстилке и нижним ярусам растительности. Деревья обычно не повреждаются, если низовой пожар не превращается в верховой. При низовом пожаре погибает напочвенный покров и подрост, повреждаются корни и нижние части стволов.
Фото: © РИА Новости/Виталий Белоусов
Главным деревом Сибири является лиственница, а она давно приспособилась к пожарам.
"Дерево приспособилось к тому, что у него очень толстая кора, которая при пожаре, при низовом пожаре не даёт повреждать саму древесину. Кроме того, сама древесина лиственницы - очень плотная и смолянистая. Бывают трещины все равно при пожарах, при интенсивных пожарах, возможно прогорание где-то коры. И она сама себя залечивает, можно так сказать, выделяя сок соответствующий, затягивая смолами, которые содержат соответственно специфические вещества, которые не дают вредителям попадать и также прекращают гниение", - рассказал Виталий Акбердин, заслуженный лесовод РФ, директор ФБУ "Рослесозащита".
Мало того, семена лиственницы любят гарь, потому что почва на гари обогащена азотом, фосфором и другими биогенными элементами. Их называют пирофитными семенами, то есть любящими огонь, потому что пожары убирают густоту леса и провоцируют рост молодой поросли именно лиственницы.
То есть, если ты не ученый, не специалист по пожарам, ты просто не можешь понять: тушить пожары все или только те, которые угрожают человеку и его постройкам. А какие угрожают? И какие, наоборот, работают на вырост леса? 11 апреля 2013 года на Госсовете была озвучена цифра: численность работников лесохраны сократилась в пять раз: было 79 тысяч человек лесников, а теперь стало 17 тысяч.
Несомненно, каждый спасенный от лесного пожара дом, каждый спасенный человек – это благо, это важно. Правда. Но мы должны понимать, что гореть будет всегда. Не потому, что Россия не справляется с пожарами. Она справляется с ними не хуже США или Канады. Просто мы, говоря, что человек является венцом жизни, забываем, что у природы своя жизнь, которая не обязательно совпадает с мнением венца.