В последнюю неделю июня на Ближнем Востоке произошли два крайне важных для региона события, которые на первый взгляд практически не связаны между собой. Во-первых, впервые за долгое время наследный принц Саудовской Аравии Мохаммед бин Салман начал дипломатический тур по региону Ближнего Востока и Центральной Азии. Во-вторых, в субботу 25 июня в Египет прилетел эмир Катара Тамим бин Хамад аль-Тани. Если не знать контекста, то может показаться, что оба этих события, в сущности, ничем не примечательны и не связаны между собой. Но это не так.
Иван Шилов
ИА REGNUM
Саудовская Аравия
Для наследного принца Саудовской Аравии (которого многие считают фактическим главой государства) поездка по Ближнему Востоку стала первой дипломатической миссией с 2018 года. Долгое время принц Мухаммед считался персоной нон грата в ряде стран мира, а другие предпочитали не приглашать его на свою территорию из-за того, что принц подозревается в организации заказных убийств своих политических соперников. Однако «всё течёт — всё меняется», и спустя 4 года принц вновь возвращается в большую дипломатию.
В ходе своего турне наследник саудовского престола посетил Иорданию, Египет и… Турцию. Последний визит стал по-настоящему историческим, поскольку ознаменовал собой окончание кризиса в отношениях между двумя странами. Лидеры Саудовской Аравии и Турции подписали ряд документов о сотрудничестве, заявив об «исторически крепких, братских и дружественных» отношениях между двумя странами.
tccb.gov.tr
Принц Саудовской Аравии Мохаммед бин Салман и президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган
Однако визит принца Салмана в Турцию не мог не вызвать реакции со стороны главного соперника Саудовской Аравии в регионе — Катара. На протяжении последних лет, ключевым партнёром Турции на Ближнем Востоке был именно Катар. В окрестностях катарской столицы развёрнута турецкая военная база, турецкие полицейские обеспечат безопасность на чемпионате мира по футболу — 2022, а власти Катара, в свою очередь, активно инвестируют в турецкую экономику.
Однако проблемы в турецкой экономике вынудили власти страны искать новых партнёров. И Саудовская Аравия — богатейшая держава региона — может стать одним из них.
В Катаре не могли не отреагировать на то, что ключевой партнёр может перейти в стан оппонентов. И решили ответить зеркально.
В пятницу, 25 июня, эмир Катара прибыл в Каир. Это первый официальный визит катарского лидера в Египет с 2013 года. Долгое время отношения между Катаром и Египтом оставались крайне напряжёнными. Египетские власти не без оснований подозревали Катар в организации свержения режима Хосни Мубарака в январе–феврале 2011 года и поддержке экстремистского движения «Братья-мусульмане» (организация, деятельность которой запрещена в РФ). В Египте было также запрещено вещание катарского телеканала Al-Jazeera, а ряд журналистов были приговорены к смертной казни.
Цена урегулирования отношений — 5 миллиардов долларов катарских инвестиций в экономику Египта.
Визит также примечателен тем, что на протяжении долгих лет Египет считался ключевым партнёром… Саудовской Аравии и ОАЭ. В 2017 году Каир присоединился к блокаде Катара, организованной саудовцами, ОАЭ и Бахрейном.
presidency.eg
Встреча президента Абделя Фаттаха Ас-Сиси и эмира Государства Катар шейха Тамима бин Хамада Аль Тани. Египет. 24 июня 2022
Однако теперь лидеры двух стран могут смело говорить о преодолении кризиса и восстановлении «братских отношений между двумя арабскими державами».
Обе ситуации в целом зеркальны. И Турция и Египет — две страны, столкнувшиеся с серьёзными проблемами в экономике на фоне украинского кризиса. И в том, что они идут на поиск новых партнёров, нет ничего удивительного. Непростая экономическая ситуация в мире в Ближневосточном регионе в целом может привести к тому, что богатые и малонаселённые страны Персидского залива могут начать настоящую борьбу за бедных, но имеющих сильные армии и людские резервы, соседей по региону.
Кто в итоге сможет предложить большую цену за новых союзников — предположить трудно. Однако похоже на то, что украинский кризис стал толчком к серьёзным перестановкам в ближневосточной политике, и к концу 2022 года соотношение сил и альянсов в регионе может очень сильно измениться.