В Крымском академическом русском драматическом театре им. Горького в канун тяжелой и незабываемой даты - 82-й годовщины начала Великой Отечественной войны - представили сценическую версию героической баллады Алексея Дударева «Рядовые».
По печальному совпадению, выдающийся белорусский драматург и сценарист, лауреат Государственных премий Белоруссии и России, Алексей Дударев скончался в феврале этого года, когда готовилась очередная (первая на русском языке - в Малом театре, затем, в 1985-м - в Ленинградском БДТ, в постановке Георгия Товстоногова) постановка сценической версии «Рядовых» в театре им. Горького.
Работал над ней заслуженный артист Украины Сергей Ющук, он же играл роль Дугина в премьерном спектакле. Нельзя сразу же не отметить выразительную, едва ли не лучшую из его многочисленных сценографий, работу художника-постановщика, засл. деятеля искусств Украины и заслуженного художника АРК Владимира Новикова. И общее впечатление от темно-графического пейзажа полуразрушенного европейского городка, с чудом уцелевшей частью часовни с витражом, и каждая деталь, по-разному, но всегда удачно обыгранная в спектакле, точно соответствуют выбранному жанру героической баллады и оказывают дополнительное, но необходимое воздействие на зрителей.
Немного о жанре
Если говорить о глубинном или первичном сюжете произведения, то это трагедия, не античная (где герой противостоит конкретным богам), а скорее ренессансная - коллективный или индивидуальный герой противостоит Судьбе/Року, зачастую принимающему обличие некоего антигероя. В «Рядовых» Рок обезличен и никак не требует расшифровки, это война и все, без определений и эпитетов, и не случайно конкретный ее представитель - безликий и безобразный глухонемой немецкий снайпер, даже не знающий о капитуляции. В определенном смысле, Рок становится неким зловещим фоном, на котором проживают свои действенные эпизоды герои и героини, по большинству - в советской армейской форме, и зачастую - до смертного часа. И содержание, и смысловая и эмоциональная окраска всех в целом этих эпизодов определяет реальную жанровую принадлежность и пьесы, и спектакля - героическая баллада.
Но в полной мере ее сила и воздействие раскрываются в актерских работах и в постановке, в которой - по интересному определению опытной и тонко чувствующей театралки, - в полной мере «проявилась душа театра».
Коротко о постановке
Известное выражение «глаза - зеркало души». Но театральная постановка, в отличие от кино и телевидения, не располагает возможностью подать крупный, тем паче детальный план, так что выражение глаз читаемо разве что зрителями первых рядов партера. Но вот интонации реплик, пластика движений, наконец мизансцены в диапазоне от расположения до поступков, движений и жестов актеров - вполне воспринимаются всеми. И несомненная заслуга Сергея Ющука как режиссера в том, что на основе точной мизансценировки в ограниченном пространстве, при обеднении пластики форменной или нарочито бесформенной одеждой персонажей, он добился и создания актерского ансамбля в целом, и раскрытия характеров и глубинной мотивировки поступков персонажей. Но главное, быть может, добился того, что все играют «от души», на эмоциональном накале - и с ощущением безжалостного Рока, нависшего над каждым из них. Так что когда на сцене остается один Одуванчик (арт. Андрей Пензин), то поневоле и комок подкатывает к горлу, и вспоминается Шекспировское «Горацио, поведай миру…».
Актеры и актрисы
Самая большая по объему текста и по сложности роль - Дугин (ее исполняет сам Сергей Ющук), хотя не первым он появляется на сцене и не последним ее покидает. Каким-то актерским чудом с самого первого его явления чувствуется непростая военная биография героя, хотя детали ее раскрываются только во втором акте, в разговоре-допросе Дугина безымянным особистом-лейтенантом (арт. Арсен Джемилев). И, конечно, внимательный взгляд отмечает его типично офицерскую манеру поведения, не гармонирующую со старшинскими погонами, объясненную лишь в финале.
Самые сильные, на мой взгляд, эпизоды его непростой роли - это сцена избавления от самосуда набожного рядового Соляника (арт. Владислав Молдованов) и дуэт с Верой (засл. арт. АРК Жанна Бирюк).
Что касается Соляника, то в его сравнительно небольшой роли актер сумел показать и готовность пожертвовать жизнью, но не поступиться убеждениями, а финал вызывает у зрителей печальную сентенцию «от судьбы не уйдешь».
Роль Веры тоже сравнительно невелика по объему - всего один диалог. Что-то сказано, что-то выкрикнуто будто из самой души. Обида и боль, понимание и надежда, и нежданная мудрость («Тот, кто полюбит, и тот, кто разлюбит, - одинаково виноваты»), и просьба-мольба: «Ты только не погибни. Прошу тебя: не погибни». Но это и запоминается. И поневоле представляешь себе, какую реакцию, какую гамму чувств вызовет у военврача Веры очередная, на этот раз окончательная «похоронка».
Роль старого солдата, к которому обращаются не по фамилии Дервоед, а просто «дед», досталась засл. арт. РК Игорю Кашину. Можно вспомнить, в скольких военных фильмах и сериалах появлялся мудрый и опытный пожилой солдат и какие замечательные актеры исполняли эти роли. Игорь Кашин вроде бы не стремился играть что-то свое, обязательно непохожее, а просто спокойно и уверенно раскрывал широту души своего героя - равно как его персонаж не тяготился невысоким своим воинским званием и ничуть не стремился выдвинуться в какие-то командиры.
Роль вспыльчивого и, на первый взгляд, хамоватого и черствого солдата по фамилии Буштец в исполнении засл. арт. РК Константина Гапонова раскрывается постепенно, на протяжении всей героической баллады. Можно приглядеться к его поступкам - и к тому, как он отступается от пошлых приставаний к санинструктору Лиде и опускает оружие в сцене «самосуда», не столько подчиняясь команде старшины, сколько урезоненный его и Дервоеда словами. Но полнее всего, на мой взгляд, раскрывается и все, что произошло в его жизни, и на что это все и он сам похоже - в его полусонном бреду. В бреду о потерянной Маше, о высокой пшенице и о яблоках, которые еще на ветвях, но уже печеные, то есть опаленные каким-то огнем. Точно так же, как смертельно обожжен и он сам… Тот самый момент, когда нечто не раскрываемо ни в действиях, ни в прямых репликах, но вырывается из уст и очень многое высвечивает в сценическом прошлом и предполагаемом будущем.
Прекрасная и трагическая любовь Одуванчика и Лиды (арт. Валентина Шляхова), ведущей в этом дуэте (характерный и сеанс обучения вальсу неопытного, но милого ее сердцу Ленечки), привносит в героическую балладу не столько яркую и необходимую лирическую нотку, но сильнее всего, пожалуй, подчеркивает общую трагедийность происходящего. Не случайно Алексей Дударев развил и широко использовал подобные коллизии в самых известных своих произведениях - сценической балладе «Не покидай меня» и в сценарии известного фильма «Брестская крепость», вышедшего на российский, белорусский и украинский экраны в 2010 году.
Сильное и значительное произведение театрального искусства создано в театре им. Горького. Сколько оно будет украшать сцену - сказать трудно. Главное, чтобы не истерлись нервы актеров, чтобы не угасла «душа театра».