«Наша служба и опасна, и трудна, и на первый взгляд, как будто, не видна...» Эти слова песни, впервые прозвучавшие в 1978 году в телесериале «Следствие ведут Знатоки…», стали девизом для многих сотрудников уголовного розыска.
Рассказывает подполковник милиции в отставке Николай Докин.
Именно в том далеком году я – выпускник московской средней специальной школы милиции – пришел на службу в 5-й отдел Управления уголовного розыска города Москвы.
МУР – на страже культурного достояния России
Работа по уголовным делам, связанным со стариной и изобразительным искусством, увлекла меня. Многое приходилось делать впервые, так как в те годы «антикварный бум» захлестнул страну. Русская старина стала востребована на Западе, и воодушевлённые легкой добычей, представители преступного мира направили все усилия на неохраняемые церкви, небольшие музеи и частные коллекции. Совершение преступлений, связанных со стариной, выросло в десятки раз. Сотрудникам уголовного розыска нашей страны пришлось учиться создавать картотеки похищенного, перекрывать каналы сбыта и вывоза антиквариата, нарабатывать методику и тактику раскрытия этих преступлений.
Профессионалами люди становятся не сразу. Мне повезло, потому что в отделе работали хорошие учителя-сыщики. Среди них – Вячеслав Николаевич Поставнин, Алексей Михайлович Сухарев, Константин Григорьевич Савинков, Анатолий Васильевич Тологаев, Николай Николаевич Куценко и другие. Первым моим наставником был Сухарев, который научил меня сложностям психологической игры, методам допроса, умению находить контакт с преступником. Он учил нас, молодых сотрудников, думать, оценивать ситуацию оперативной разработки и принимать правильное решение.
Работа по каждому новому преступлению требовала определенных знаний и умений. Проводя облавы и рейды в местах сбыта похищенного, сотрудники отдела изучали подучётный элемент, искали источники оперативной информации и выставляли кордоны, перекрывающие уход антиквариата за рубеж. Налаживались контакты с музейными работниками, реставраторами, продавцами антикварных магазинов, коллекционерами, художниками. Сколько интересной информации навалилось тогда на нас! Я научился хорошо разбираться в иконах, картинах, орденах, нумизматике и других предметах антиквариата. Появился личный опыт в раскрытии данных преступлений, и была создана методика и тактика в разработке и задержании преступников.
Многие злодеяния, связанные с антиквариатом, совершаемые в то время в Москве, получали большую общественную огласку и как правило стояли на контроле у руководства МВД. Только коллективная работа по всем преступлениям приносила успех. Сотрудники МУРа понимали это, а потому сыщики объединяли свои усилия на раскрытии резонансных дел. И это давало положительные результаты. За свою службу в МУРе мне приходилось заниматься такими серьезными уголовными делами, как разбойные нападения на вдову писателя Алексея Толстого и на коллекционера Н.Н. Крашенинникова, убийство Героя Советского Союза вице-адмирала Г.Н. Холостякова, кражи картин Шишкина из Русского музея и старинных икон из церквей, а также многие другие.
Но были и преступления, раскрытие которых стало долгом сыскарей МУРа. Прежде всего, это – дела, связанные с убийством и похищением военных наград. Вспоминания о них постоянно теребят мою душу. Я помню рассказы своего отца Николая Ивановича Докина – рядового пехоты, участника битвы с фашистами под Москвой, который после гибели командира взвода, будучи коммунистом, лично поднимал людей в атаку на врага. После очередного сражения он остался зимой раненый лежать на поле боя. Позже его фамилия была внесена в списки без вести пропавших. Но отец чудом остался жив и длительное время лечился в госпитале. А потом снова встал в строй и прошел с боями от Москвы до Берлина.
Хорошо помню до сих пор рассказы ветеранов МУРа, участников Великой Отечественной войны Сергея Венедиктовича Дерковского, Алексея Ивановича Ефимова; ветерана ГУУРа, фронтовика Леонида Львовича Маленкова о тех страшных годах. Они вспоминали, как невыносимо трудно было работать в то время. А потому государственные награды вручались людям только за героические поступки.
Кровавая расправа
Преступлений, связанных с похищением орденов у ветеранов Великой Отечественной войны в Москве поначалу не было. Однако 1983 год преподнес нам сюрприз. Убили Героя Советского Союза вице-адмирала флота Георгия Никитича Холостякова.
Как-то приехал я в Краснопресненское РУВД Москвы для оказания практической помощи по раскрытию ранее совершенных преступлений. Зашел в кабинет к Алексею Алексеевичу Пельд-Дмитриеву, и он меня сразу огорошил: «Вовремя приехал, у нас ЧП. Убили известного подводника вице-адмирала флота Холостякова Георгия Никитича и его жену. Подключайся, уже создан штаб, который возглавляет твой начальник Анатолий Николаевич Егоров (Тогда тот был заместителем начальника МУРа. – Прим. авт.). Он сейчас у начальника розыска района и спрашивал о тебе».
Егорова я увидел в коридоре.
«Докин, ты в курсе дела об убийстве Холостякова?», – спросил он.
«Да, в общих чертах», – ответил я.
«Вот и хорошо, – сказал Анатолий Егорович, – с сегодняшнего дня ты работаешь в штабе по этому убийству. Даю тебе три часа, подготовь справку о всех преступлениях и задержаниях, связанных с хищением военных орденов и медалей. Изучи также оперативную информацию о людях, склонных к кражам наград».
Я поднял картотеку отдела и занялся выборкой необходимой информации. К назначенному сроку кое-что уже было готово. В кабинете Егорова находились сотрудники отделов по грабежам и разбоям, по раскрытию убийств. Моя справка была разделена на части, и каждый эпизод был роздан для отработки созданным тут же группам. Так мы приступили к работе.
Осмотр места преступления показал, что рано утром 18 июля неизвестные вошли в квартиру Георгия Никитича Холостякова, убили его и жену Наталью Васильевну. Преступник на кухне и в коридоре нанес удары по головам супругов тупым предметом, возможно сзади, от которых пожилые люди скончались. Следов борьбы не было, внучка Наташа спала в дальней комнате и не слышала никакого шума. Она же потом и вызвала скорую и милицию. Каких-либо отпечатков пальцев и следов пребывания в квартире посторонних лиц обнаружено тоже не было. Возникло предположение, что злоумышленники были знакомы с четой Холостяковых, и поэтому они пустили их в квартиру.
Данное убийство получило большую общественную огласку, потому что Холостяков входил в состав Президиума Совета ветеранов СССР. Многие фронтовики обратились к Генеральному секретарю ЦК КПСС Ю.В. Андропову с вопросами: «Почему до сих пор не найден преступник?», «А кто будет следующим из нас?» Тогда Юрий Владимирович лично заслушал руководство московской милиции о ходе работы по раскрытию убийства вице-адмирала. Был создан штаб, который возглавил заместитель начальника ГУВД города Москвы Алексей Прохорович Бугаев. Анатолий Николаевич Егоров стал его заместителем. Сформировали группу из представителей ГУУРа МВД СССР, МУРа и Краснопресненского РУВД столицы. Работа была организована грамотно, каждый из сотрудников имел конкретную задачу и находился под личным контролем Егорова.
Анатолий Николаевич – профессионал высокого класса, который прошел все ступени сыска, от оперуполномоченного – до заместителя руководителя МУРа. Он длительное время служил в убойным отделе. Изучение личности Холостякова и его окружения дало положительные сдвиги для выработки главной версии. Георгий Никитич был человеком публичным, мужественным солдатом и известным флотоводцем с богатым прошлым. В 30-е годы командовал отрядом подводных лодок «Щука-11» и «Щука-12» на Дальнем Востоке. Во время войны защищал Новороссийск. В мирное время командовал Тихоокеанским флотом, Герой Советского Союза, награжден орденами Ленина, Суворова, Ушакова 1-й степени (дважды), орденами и медалями СССР, Великобритании, Венгрии, Польши и других стран. Всего было похищено более тридцати отечественных и иностранных боевых наград. Работая в Совете ветеранов СССР, Георгий Никитич вел большую деятельность по патриотическому воспитанию молодежи, выступал в печати, о его боевом прошлом написаны книги. Двери квартиры известного военачальника всегда были открыты для юных следопытов, фронтовиков, историков и журналистов. По своему характеру Холостяков был бескорыстно щедр, сердечно добр, открыт для всех и каждого.
Отрабатывая окружение и соседей Холостяковых, сотрудники установили следующее. Внучка убитых Наташа вспомнила, что за ужином несколько дней назад дед рассказывал, что к нему приходили студенты журфака МГУ, которые якобы готовят новое издание о ветеранах Великой Отечественной войны. Он одобрил их начинание и даже познакомил со своей книгой «Вечный огонь». В ней отражены воспоминаниями о его фронтовых буднях. Одновременно оперативники установили, что жена Холостякова– Наталья Васильевна – делилась с соседкой о том, что к ним приходили студенты, и они хотят написать книгу о ветеранах. Но эти молодые люди чем-то ей не понравились. На факультете журналистики МГУ сыщики выяснили, что никаких публикаций об участниках Великой Отечественной войны не планировалось, и заданий студентам по написанию статьи о вице-адмирале не давалось.
Осмотр места преступления, отработка жилого сектора (опрос соседей), анализ похищенного и другие обстоятельства показывали, что появление ложных студентов и похищение кителя с орденами взаимосвязано. Изучение похищенного показало, что самыми ценными считались два ордена Ушакова 1-й степени. Этих наград не было в частных коллекциях, поэтому многие мечтали иметь такие ордена. Сложившиеся обстоятельства позволили правильно определить мотив преступления, что значительно сужало направление поиска. Однако и другие версии, выдвинутые в ходе следствия, продолжали отрабатываться.
Путь через «чёрный ящик»
Работа по серьезному уголовному делу – это коллективный труд следователей и сыщиков. Сотрудники поставлены в условия, когда они идут по следам преступников вслепую, опираясь только на личную интуицию и крупицы маленьких зацепок. Это сравнимо с прохождением через «черный ящик». При входе в него есть некоторые материалы о совершенном преступлении, а далее работа идет в темном лабиринте. Куда он тебя выведет? Никто не знает. Правильно сориентируешься – выйдешь на преступников. Неправильно – можешь уйти далеко от нужного направления. А когда понимаешь, что отклонился не в то направление, уже потерял уйму времени. И приходится заново начинать поиск. Поэтому умение найти главенствующую версию и правильно ее «раскрутить», это и есть талант сыскного дела. Вот почему уважают опытных оперативников, которые умеют оценить исходные данные, овладеть алгоритмами поиска и вовремя включить свою интуицию.
…Руководители штаба тогда правильно оценили полученную информацию и 80% личного состава бросили на отработку основной версии: «Убийство совершили неизвестные под видом студентов факультета журналистики МГУ с целью похищения боевых наград Г.Н. Холостякова». На основе полученных материалов были составлены ориентировки о совершенном преступлении и вместе с фототаблицей похищенных орденов они разошлись по УВД европейской части России. Многие сыщики близлежащих областей сразу же откликнулись на нашу информацию, и было получено около 30 эпизодов по уголовным делам, где предметом преступлений значились ордена и медали. В том числе – выявили нераскрытые уголовные дела, совершенные неизвестными под видом студентов факультета журналистики того или иного вуза области.
Так, например, ветерана Ярославского шинного завода посетил молодой человек, представившись корреспондентом местной газеты. В ходе беседы гость рассказал, что собирает материал о знатных людях предприятия. Пожилой человек рассказал о себе и показал награды. После ухода гостя у него пропал орден Ленина.
К заслуженной учительнице Ивановской области Е.П. Пеньковой напросился в гости «студент» журфака местного университета. Расспросил женщину о ее работе в школе, о наградах и попросил посмотреть орден Ленина, который ей когда-то вручили. Когда гостеприимная хозяйка готовила чай на кухне, злоумышленник похитил награду и бесследно скрылся.
В Брянске молодой парень приятной наружности пришел к почётному гражданину города партизанской славы. Представился столичным журналистом и расспрашивал фронтовика о его боевом пути. Когда хозяин отлучился из комнаты, тот сорвал с пиджака два бронзовых муляжа медали «Золотая Звезда» Героя Советского Союза» и скрылся.
В Электростали Московской области «студент» журфака МГУ, расспрашивая заслуженного ветераны о его прошлом, похитил медаль «Серп и молот» Героя Социалистического Труда и три ордена Ленина.
В Смоленске корреспондент областной газеты, беседуя с полным кавалером ордена Славы, похитил один из них – первой степени.
Анализ выявленных уголовных дел показал, что подобные преступления совершали, как правило, молодой человек и девушка. Уже начинали вырисовываться приметы фигурантов. Стало ясно, что злоумышленники, действуя бесстыдно и нагло, пользуясь доверием заслуженных людей, похищали ордена и медали. Были организованы командировки в те регионы, где совершались подобные злодеяния и проводились мероприятия по отработки подозреваемых и перекрытия мест сбыта.
После совершения убийства человека оперативники всегда проверяют Центральное адресное справочное бюро. Не наводил ли кто-либо через него справки о потерпевшем? Было установлено, что информацию о Холостякове как раз накануне убийства хотели получить через справочную у трёх вокзалов. Сотрудник ЦАСБ, к сожалению, недобросовестно записал тогда паспортные данные наводившего справку о месте проживания вице-адмирала, что не позволило выйти на фигуранта. Были выявлены и опрошены все граждане, которые стояли в очереди в эту справочную. Установить приметы незнакомца, к сожалению, не удалось.
Я со своей группой перекрывал места сбыта похищенного. Со мной работали коллеги по отделу Александр Острогов, Василий Уваров и сотрудник Краснопреснеского РУВД Алексей Пель-Дмитриев. Мы оперативным путем перекрывали клубы коллекционеров Москвы и организовывали ряд «ловушек». Это позволяло почти ежедневно изымать ордена и медали, но конкретного результата пока не было.
Как срабатывали «ловушки»
Вот небольшой пример эффективности работы нашей «ловушки». Через газету «Из рук в руки» дали объявление следующего содержания: «Куплю ордена, медали и старинные знаки. Александр Львович…» И указали номер телефона. Мы долго взвешивали, как подписать лицо, дающее объявление и остановились на имени Александра Львовича. Наш сотрудник сидел на телефоне и отвечал на звонки. Мы контролировали весь процесс купли-продажи наград и при необходимости проводили задержание.
Через неделю произошел курьезный случай. Прокуратура г. Москвы поручила заниматься этим уголовным делом следователю Александру Львовичу Шпееру. И буквально через три дня после его откомандирования в наш штаб в отделение милиции пришла корреспондент «Комсомольской правды» и попросила разобраться со следующим возмутительным фактом…
«Представляете, – негодовала она. – Приходит ко мне домой соседка, участница Великой Отечественной войны, и возмущается: почему советская власть разрешила скупать ордена, полученные за ратную доблесть? И положила на стол газету «Из рук в руки». Какой-то Александр Львович нагло скупает ордена и медали нашей Родины».
Журналистка бросила нам на стол почти готовый материал для статьи в газету и просила изобличить этого Александра Львовича. Правда, в то время не было закона, запрещавшего скупку и продажу советских орденов и медалей. Александр Львович Шпеер тактично выслушал корреспондента и сказал: «Идет расследование по очень серьезному убийству, мы сами проверим этого Александра Львовича, но до окончания следственных действий по уголовному делу я запрещаю вам что-либо писать на эту тему».
Женщина забрала недописанный материал и ушла от нас возмущенная.
Александр Львович Шпеер – следователь высокого класса, спокойный, уравновешенный, вдумчивый. Но за внешним благодушием была спрятана твердая воля, умение правильно оценить ситуацию, бойцовские качества и напористость в получении результата. Я в этом убедился, когда присутствовал при допросах, проводимых им. Зачастую, благодаря его умению и профессионализму, многие эпизоды и факты были закреплены и красиво легли в уголовные дела.
«Ловушка» работала эффективно, почти каждый день задерживались недобросовестные граждане, продававшие ордена и медали. Но наград Холостякова среди них не было. Штаб работал в полную мощь свыше трех месяцев, оперативники трудились с раннего утра и до поздней ночи, без выходных. Но несмотря на это, мы не могли подойти близко к реальным фигурантам совершивших убийство вице-адмирала.
Однажды вечером подошел ко мне сотрудник Краснопресненского РУВД Михаил Бован и поросил помощи. Оказалось, что ему поручили провести проверку эпизода из составленной мною в начале работы справки. Он тогда занимался расследованием совершенных ранее преступлений группы некоего Михаила Зайцева, отрабатывал его связи и окружение, в том числе людей, находившихся на свободе.
Из Тулы – в «Бутырку»
Зайцев Михаил Иванович, 1946 года рождения, житель Тулы, был задержан УБХСС г. Москвы за контрабанду, за кражи из церквей, за угон автотранспорта, за нарушение валютных операций.
История была такова. Михаил Зайцев появился в столице и занимался скупкой раритетов в клубе нумизматов. Работал в окружении некоего Володи Рычева. Они скупали все самое ценное у коллекционеров: ордена, иконы, изделия из золота и серебра. Сорили деньгами направо и налево. Засветились здорово. Зайцевым занялся мой хороший товарищ – сотрудник столичного УБХСС Виктор Синельников.
…Иду как-то на работу утром и вижу, что у здания Петровки, 38 стоит автомашина Зайцева с тульскими номерами. Я заглянул к Синельникову, а у него в кабинете, как в антикварной лавке. Виктор рассказал, что вечером задержал Зайцева при продаже нескольких тысяч женских платков иностранного производства с рюриксом. Через час было возбуждено уголовное дело по контрабанде. В то время при задержании во время продажи большого количества изделий иностранного производства дело рассматривалось как контрабанда. По выявленным адресам проживания Зайцева, его жены и других близких родственников были проведены ночью обыски. Изъяли почти два ведра серебряных монет царской чеканки, большое количество орденов России и Советского Союза (в основном золотых и серебряных), иконы, картины, серебряные слитки и много других различных раритетов. Михаил не стал отпираться и сознался в совершенном преступлений. Наш отдел подключился и отрабатывал вопросы, связанные с документированием эпизодов краж из церквей и угонов автотранспорта, на котором они совершали злодеяния.
Михаил Бован хорошо изучил уголовное дело по преступной группе Зайцева и установил, что в ходе следствия изъятые вещи не проверялись по картотекам похищенного. Сотрудник сделал запрос о похищенном антиквариате в базу данных МВД СССР и в архив Министерства обороны. А у Зайцева было тогда изъято только орденов Ленина около пятидесяти экземпляров. Проверка показала, что некоторые награды значились в списках украденных.
Я начал помогать Бовану в работе с Зайцевым. Договорились, что один из оперативников съездит к осужденному в ИТК Тульской области и проведет с ним работу, лично написал заключенному записку, в которой просил помочь в расследовании дела. Наш сотрудник встретился с Михаилом в колонии, но тот на контакт не пошел. Он требовал встречи с начальством и хотел, чтобы ему помогли условно-досрочно освободиться.
Мы эпатировали Зайцева в «Бутырку». Нужно было подготовиться к встрече с ним. Хотя контакт ранее был тесный, но человек меняет свои взгляды и порою становится озлобленным, отсидев какое-то время в заключении. Нужно было побеседовать с Михаилом вполне серьезно. Мы с Бованом купили много разных газет на английском, немецком и французских языках (Кстати, осужденный владел тремя языками. – Прим. авт.). Жена напекла нам пирожков, купили колбасы для бутербродов, коньячку, кофе. В помещении для свиданий накрыли простенький стол, и разговор получился. Однако Зайцев заручился нашей гарантией в том, что руководство СИЗО после получения нами ценной информации будет ходатайствовать о его условно-досрочном его освобождении. Я сам не имел таких полномочий, поэтому на следующий день заручился поддержкой у руководителей штаба А.П. Бугаева и А.Н. Егорова.
Остап, но не Бендер
На следующий день вор-рецидивист рассказал, что орден Ленина он купил у некоего Остапа, с которым встречался в клубе нумизматов. Оперативным путем мы узнали, что мужчина, о котором идет речь, это – Тарасенко, Остап Иванович. По счастливой случайности он в то время был арестован следственным Управлением ГУВД Московской области за скупку краденого. Его оперативную отработку проводил сотрудник Управления уголовного розыска Московской области Владимир Басых. Он помог нам охарактеризовать Остапа, ввел в курс уголовного дела, по которому того задержали. Но предупредил, что Тарасенко должны будут скоро отпустить из-под стражи ввиду недостаточности улик.
Тогда нам пришлось эпатировать подозреваемого в изолятор временного содержания на Петровку, 38. Изучение его личности показало, что до задержания этот человек был хорошем руководителем ХОЗУ Министерства Здравоохранения СССР, имел двух дочерей. Да и супруга Остапа характеризовала мужа как хорошего семьянина. Мы с Бованом считали, что найдем понимание при работе с ним. На допрос принесли чай в термосе, пирожки, но разговор не пошел. На нас обрушился шквал обвинений в незаконном его задержании. Пришлось встретиться с его женой, организовали для него продуктовую передачу и даже заручились запиской от нее. Но Тарасенко был с нами замкнут, на контакт не шел и ничего рассказывать о проданных Зайцеву орденах не хотел.
Необходим был какой-то неординарный способ воздействия. Вот тогда я вспомнил преподавателя психологии Академии МВД СССР Льва Борисовича Филонова и разработанную им методику психологического воздействия на задержанного. Поднял все его лекции, изучил некоторые детали и стал искать материал для работы.
Через Басых получил все изъятые у Тарасенко записи. Оказалось, что он давал объявления в газете «Из рук в руки» о скупке предметов антиквариата, был очень аккуратным человеком и в еженедельнике напротив каждой даты записывал телефон и имя нужного человека. Через картотеку МГТС мы установили адреса абонентов и их владельцев. В помощь нам было выделено пять курсантов московской средней школы милиции, которые обзвонили около пятидесяти участковых инспекторов и попросили их занести повестки о явке выявленных лиц на Петровку, 38. После этого мы принимали граждан в течении трех дней. Курсанты, конечно, здорово помогли нам тогда. Времени было мало, так как через несколько дней планировалось освободить Остапа из следственного изолятора.
Поскольку поток опрашиваемых был огромный, около пятидесяти человек, я подготовил вопросник и фототаблицу, где присутствовал снимок Тарасенко. Курсанты заводили посетителей в партком МУРа – самую большую комнату в Управлении – где они писали объяснения по поводу заданных вопросов. Если требовались какие-то уточнения, я лично беседовал с людьми. В ходе кропотливой работы нам удалось получить кое-какие материалы, а потому основательно подготовились к повторному допросу Остапа.
Как и следовало ожидать, от термоса с чаем и пирожков тот снова отказался. Необходимо было установить с ним контакт на подсознательном уровне, а затем нанести сокрушающий удар. Я начал разговор и взял инициативу на себя, а Бован мне помогал. Он был хорошим оперативником, немного флегматичным, но мы чувствовали локоть друг друга, а это здорово помогало в совместной работе.
Вот как проходил допрос…
- Остап Иванович, вы снова отказываетесь от чая? – начал я.
Он промолчал, а я продолжал:
- Слышал, что вас должны через день-два освободить?
Он снова промолчал.
- Жена беспокоится за вас очень, говорит, что вы души в своих дочках не чаете. Вот выйдите, как они обрадуются!
Тарасенко насупился, но продолжал молчать. Я не отступал:
- Скажите, а почему вы сотрудников МУРа не уважаете? Ведь знаете, если мы беремся за дело, то доводим его до конца. Это у нас традиция такая, то есть правило, которое передается из поколения в поколение.
Но он хранил молчание. Тогда я спокойно достал из ящика стола стопку объяснений, штук 40-50 и положил перед ним. Он напрягся и посмотрел на бумаги. Я почувствовал, что контакт с Остапом будет и приготовился нанести психологический удар. Подвинулся к нему почти вплотную и вошел в его биополе. Обычно человек допускает в это поле только близких людей: жену, мать, детей. Я тем временем продолжал:
- Если разговор у нас не получится, мы вас посадим. Думаю, лет на десять. Вот тут у меня материала для этого хватит...
Он попытался что-то сказать, но я неожиданно повысил голос:
- Помолчите! Я вас уже пять дней слушал, теперь послушайте меня, – тут же достал из стола его ежедневники и продолжил:
- У вас был разговор с некой Валентиной Ивановной. Вы записали ее телефон. А вот тут – объяснение гражданки Петровой, Валентины Ивановны о том, что она продала Вам две золотые монеты царской чеканки по десять рублей каждая. Правильно? Это – нарушение правил о валютных операциях, и статья тянет лет на шесть. А вот другая запись о том, что вы приобрели у Иванова. А вот это – показания Иванова, Ивана Николаевича, о том, что он продал вам золотую монету царской чеканки достоинством пять рублей. Правильно? Это уже повторное совершение преступления. А еще вы купили у гражданки Филиной тоже золотую монету царской чеканки достоинством пять рублей. Вот ее объяснение. Это уже тянет на двенадцать лет. Я не хочу больше говорить, вы будете сидеть очень долго! – И нажал кнопку вызова конвоя.
Когда вооруженный охранник зашел в кабинет, я сказал:
- Заберите его. Материалов вполне достаточно для того, чтобы посадить Тарасенко. – И добавил:
- Думайте, Остап Иванович!
Тот попытался что-то сказать, но я больше не слушал.
- Уведите его, – повторил указание конвою и вышел из следственного кабинета. Тарасенко увели, а я почувствовал, что психологический удар допрашиваемому был нанесен.
Оставалось выждать время и окончательно «сломать» психику противника, чтобы он в дальнейшем был откровенен по отношению к нам. Время включает воображение, возникает психоз, вследствие чего психика ломается. Человек впадает в стрессовое состояние, которое создает впечатление, будто оперативники знают все.
Иваново – не только город невест…
…Тарасенко мы не трогали двое суток. На третий день вместе с Михаилом Бованом и сотрудником убойного отдела Вячеславом Звигулем я отправился к нему в ИВС. Остап увидел нас и расплакался. Я пообещал, что не дам ходу открывшимся обстоятельствам, если тот все откровенно и подробно расскажет. В ходе беседы выяснилось, что он сам практически организовал преступную группу. Около двух лет тому назад познакомился с неким Геной из Иваново, который предлагал ему купить иконы. Однако Остап сказал продавцу, что тот занимается мелочью и предложил торговать добытыми преступным путем государственными наградами. И сходу предложил ему следующий способ краж: «Отыскиваешь по газетам и справочникам известных людей, приходишь к ним домой под видом студента журфака с целью якобы собрать материал для статьи. В ходе беседы ветеран обязательно покажет свои ордена. Попроси его угостить чаем. И в то время, когда хозяин отлучится на кухню, отстегни ордена от планок с помощью щипчиков и незаметно скройся».
Так с тех пор Гена стал работать с Тарасенко. Один похищал ордена, а другой их скупал. О фигуранте из Иванова стало известно, что он с женой проживает в ткацком городке.
В Ивановскую область были направлены сотрудники МУРа Владимир Погребняк и Алексей Сидоров. Они провели установочную работу, изучили окружение и адреса фигурантов, доложили в Москву. Стало известно, что Геннадий Калинин – молодой человек двадцати шести лет. Личность со своеобразной биографией. После школы поступил в военное училище, но был отчислен за воровство вещей у товарищей. Его исключили из комсомольской организации за аморальное поведение. Поступил на экономический факультет Ивановского университета, но был отчислен за спекуляцию. Три года нигде не работал, а потом устроился при аттракционе в городском парке.
На помощь сыщикам в Иваново выехала следственно-оперативная группа во главе с заместителем начальника МУРа А.Н. Егоровым и заместителем прокурора г. Москвы. В ходе проведения обысков и работы с задержанными было изъято огромное количество наград, тетрадь с записями, несколько квитанций бюро Мосгорсправки с адресами жителей столицы. По ним установили связи Калинина с ивановскими коллекционерами. Один из них рассказал, что купил у Гены ордена Отечественной войны и ордена стран Чехословакии и Югославии. Узнали и том, как тот предлагал ему ордена Суворова и Ушакова, но цену запросил очень высокую. Отработкой Калинина занимался убойный отдел МУРа, поэтому я знаком с его показаниями поверхностно. А потому привожу выдержку из книги В. Полубинского «Знакомьтесь: МУР».
«Под давлением улик Калинин начал постепенно давать показания, рассказывая все новые подробности по совершенным им преступлениям. В августе 1980 года в поселке Лиманское Одесской области он познакомился с Дунаевичем. Тот рассказал ему о местной жительнице – вдове участника Великой Отечественной войны, у которой остались ордена покойного мужа, даже подсказал, как их лучше похитить. Навестив вдову, Калинин представился ей журналистом, завел разговор о покойном супруге, попросил показать награды. Улучив момент, украл орден Ленина и два ордена Отечественной войны 1-й степени. После кражи передал Дунаевичу 200 рублей за наводку, а орден продал Остапу за 1000 рублей. Удача окрылила преступника. С этого времени и начались воровские гастроли. Только с августа 1981-го по июль1982 года в различных городах РСФСР, Украинской и Молдавской ССР он совершил одиннадцать краж орденов и медалей.
Летом 1982 года в том же поселке Лиманское он познакомился с несовершеннолетней Инессой Гавриловой, ставшей через год его женой, и вовлек ее в свою преступную деятельность. Совместно они совершили десять краж государственных наград у ветеранов войны и труда. Инессу Калинину задержали через несколько дней после ареста ее мужа. На допросах она подтвердила показания Геннадия и рассказала еще о некоторых кражах, о которых работникам МУРа не было раньше известно.
Выяснение всех обстоятельств каждой кражи орденов и медалей, в которых они участвовали, уточнение, кому, когда и что сбывали преступники, позволило собрать достаточные улики для предъявления арестованным обвинения в убийстве вице-адмирала Г. Холостякова. Поняв, что отпираться бессмысленно, Калинин полностью признал вину и рассказал, как все происходило. Впервые о Г. Холостякове он узнал из книги «Навечно в памяти народной», которую в апреле 1983 года просматривал на квартире очередной жертвы, обдумывая, как сподручнее выкрасть награды хозяина. Тогда и записал в свою тетрадь основные биографические данные вице-адмирала.
В поисках новой наживы 13 июля он приехал из Иванова в Москву. Вспомнил о Холостякове и решил через Мосгорсправку узнать его адрес. В ожидании ответа увидел на улице незнакомого человека с орденскими планками на пиджаке, среди которых была и планка ордена Ленина. Подошел к нему, представился студентом-журналистом, собирающим материал о ветеранах войны, и напросился в гости, чтобы в спокойной обстановке побеседовать с героем будущего очерка. Дальше все развивалось по отработанному сценарию. Во время беседы попросил ветерана показать награды, незаметно украл орден Ленина и скрылся.
К тому времени справка об адресе Г. Холостякова была готова. Получив ее, направился на квартиру Георгия Никитича. Представившись студентом факультета журналистики МГУ, попросил хозяина рассказать о себе. В разговоре приняла участие супруга Холостякова – Наталья Васильевна. По просьбе «студента» она принесла парадный мундир вице-адмирала с прикрепленными наградами. Глаза преступника разбежались. Еще бы: на мундире сияла Золотая Звезда Героя, поблескивали три ордена Ленина, ордена Суворова, Ушакова, Отечественной войны, три ордена Красного Знамени, почти десять иностранных орденов, а медали он уже и не считал. Убедившись, что на сей раз поживиться не удастся, преступник, рассыпаясь в любезности, распрощался с гостеприимными хозяевами, испросив разрешение прийти еще через день-два.
От Холостяковых он направился еще по одному заранее припасенному московскому адресу участника Великой Отечественной войны. Однако того не оказалось дома, и задуманная кража не состоялась. Вернувшись в Иваново, Калинин рассказал о неудачном посещении вице-адмирала молодой жене и предложил «поработать со стариком вместе». Инесса согласилась. Не откладывая задуманного в долгий ящик, преступная супружеская пара уже на следующий день около одиннадцати часов утра заявилась на квартиру Холостякова. Жену Калинин под вымышленным именем Марины отрекомендовал студенткой того же факультета журналистики Московского университета, представив своей помощницей в сборе материала для очерка. «Марине» тоже был показан парадный мундир с наградами адмирала. Через несколько минут после завязавшейся беседы в квартиру пришел знакомый Г. Холостякова, и преступники поняли, что намеченная операция срывается и на этот раз. Сочли за благо удалиться, чтобы не вызывать излишнего любопытства и не навязываться на ненужные им расспросы. Добрейшей души человек Георгий Никитич, сожалея, что вынужден прерывать беседу с молодыми людьми, предложил им взять с собой экземпляр своей книги «Вечный огонь» и на досуге ознакомиться с ее содержанием. Мол, это поможет «начинающим журналистам» в работе над задуманным очерком. Откуда ему было знать, что молодую пару интересовало совсем другое!
Неудача хотя и раздосадовала, но не обескуражила преступников. «Адмирал от нас не уйдет», – решили они и отправились по адресу ветерана, которого Калинин в прошлый приезд в Москву не застал дома. Хозяин чувствовал себя не совсем здоровым, но «журналистов» встретил радушно. Усадил за стол, угостил чаем. Постепенно разговорился, предавшись воспоминаниям. И пока Геннадий выспрашивал не нужные им подробности боевой биографии ветерана, Инесса успела снять с его выходного костюма орден Ленина. Еще одному герою минувшей войны была нанесена тяжелейшая душевная травма, ранившая больнее фашистской пули.
И ничто уже не могло остановить их перед очередным преступлением. Даже страх возмездия, которое неминуемо должно наступить, не в силах был удержать преступников от самого тяжкого злодеяния – убийства ради завладения вожделенной вещью. Позже на суде Калинин скажет: «Мы понимали, какой поднимется шум, если придется взять награды у адмирала силой. Но очень велик был соблазн. А тогда, собираясь на последнюю встречу с Г. Холостяковым, он положил в спортивную сумку вместе с книгой Георгия Никитича ломик-монтировку. В столицу приехали рано утром 18 июля 1983 года на личной автомашине «Москвич», которую оставили у станции метро «Пролетарская». До Холостяковых добирались городским транспортом. Еще не было восьми утра, когда в квартире адмирала раздался звонок. Дверь открыла Наталья Васильевна. На вопрос, почему так рано, Калинин ответил, что их со студенческим отрядом посылают на сельскохозяйственные работы, и они пришли вернуть книгу да уточнить некоторые детали по очерку. Ранних гостей пригласили в комнату. Не успела еще завязаться беседа, как «Марине» вдруг стало плохо, и она попросила воды. Вместе с Натальей Васильевной отправилась на кухню. Следом подался и Калинин. Здесь он нанес хозяйке два удара монтировкой по голове. На шум из комнаты вышел Георгий Никитич, хотел узнать, что произошло на кухне. Удар преступника опрокинул его на пол. Потом убийца бил лежащего беспомощного человека, пока тот не перестал стонать. Поспешно запихав в сумку мундир адмирала и несколько хрустальных вещей из серванта, преступники покинули квартиру, прихватив ключи от входной двери. Врачи «скорой помощи», вызванные внучкой потерпевших, помочь уже ничем не могли.
Поразительно, но кровь двух людей не ужаснула, не отрезвила убийцу, не вызвала в его душе ни малейшего раскаяния. Минул лишь месяц после трагедии в квартире Холостяковых, и Калинин по предварительному сговору со своим дружком-перекупщиком Дейнегой совершают убийство пожилой женщины ради завладения старинной иконой. Произошло это 22 сентября в поселке Елнать Ивановской области. А через неделю 29 сентября, подговорив другого приятеля, Кулагина, Калинин организовал разбойное нападение на квартиру жительницы Ярославля, владельцы нескольких старинных икон».
…Мне пришлось отойти от данного уголовного дела, так как в Москве были совершены две серьезные кражи из церкви, а работу по убийству Холостякова продолжали сотрудники убойного отдела.
Данное уголовное дело слушалось в Верховном суде СССР. Суд изобличил Калинина более чем в 40 кражах орденов и в совершении нескольких убийств. С учетом особых обстоятельств, отягчающих ответственность, и опасность для общества преступника приговорили к исключительной мере наказания – смертной казни. Его жену и Дейнегу – к 15 годам лишения свободы каждого.
Прокуратура г. Москвы вышла тогда с ходатайством в Советское Правительство о внесении изменений в Уголовный кодекс СССР о введении наказания за незаконную скупку и продажу государственных наград. Такой закон был принят.
P.S.
Ордена Г.Н. Холостякова после рассмотрения уголовного дела в суде были переданы внучкой убитого в музей Морского флота Дальневосточного округа СССР. В 1995 году, когда я работал в Главном управлении уголовного розыска МВД России, мне удалось познакомиться с оперативной сводкой о краже из этого музея наград Холостякова. Они были похищены неизвестными. В 1996-м я уволился из органов внутренних дел, поэтому не знаю результатов работы по данному преступлению.
…В 2006 году мне попалась реклама аукциона «СотБис» о продаже орденов СССР Ушакова 1-й степени, Нахимова 1-й степени, Кутузова 1-й степени и Суворова 1-й степени. Именно такие высокие награды и были похищены у печально известного вице-адмирала. Но аукцион всегда держит в тайне принадлежность вещей, поэтому мне не хочется верить, что это были именно ордена Георгия Никитича Холостякова.
Сегодня исполняется 40 лет со дня трагической гибели Г.Н. Холостякова и его супруги.