Как искусственный интеллект изменит рынок труда и кто в первую очередь лишится работы? Какие продукты на основе нейросетей могут привлечь инвесторов и почему? На эти и другие вопросы ответили представители российского бизнеса — «Яндекса», МТС, «Ростелекома», HeadHunter — во время сессии «Новая реальность AI: возможности, сложности, будущее» на форуме «Успех к 30: взгляд на новый мир»
В Москве 29 июня состоялась конференция «Успех к 30: взгляд на новый мир» — форум молодых талантов, который объединил участников списка Forbes «30 до 30» за пять лет его существования в России, а также успешных топ-менеджеров, предпринимателей, деятелей спорта, науки и искусства, представителей медиасферы. Одну из сессий, «Новая реальность AI: возможности, сложности, будущее», мы посвятили главному тренду 2023 года — искусственному интеллекту (ИИ). Эксперты обсудили возможные перестановки на рынке труда в связи с развитием нейросетей, влияние ИИ на бизнес-процессы и инвестиционный климат.
В дискуссии приняли участие: digital-директор СТС Роман Брызгалов, руководитель направления инноваций в HeadHunter Никита Бугров, вице-президент «Ланит» и управляющий директор «Норбит» Владимир Вертоградов, директор центра Big Data МТС Виктор Кантор, глава по ИИ в венчурном фонде QuantumLight Андрей Степанов, СТО (chief technical office) «Алисы» в «Яндексе» Арслан Урташев, партнер консалтинговой компании «Б1» Антон Устименко, вице-президент по развитию информационных систем «Ростелеком» Дарий Халитов.
Forbes публикует самые интересные выдержки из беседы.
О хайпе вокруг нейросетей
Антон Устименко: «Искусственный интеллект используется бизнесом давно — наверное, несколько десятилетий. А мечты про него появились, и даже конкретные статистические модели, еще в 1950-х прошлого века <…> Почему нейросети стали так популярны сейчас? Произошел качественный скачок [в развитии технологии] <…> и о нейросетях узнала массовая аудитория. В ноябре 2022 года вышла версия ChatGPT 3.5 (разработка американской компании OpenAI на основе алгоритмов обработки естественного языка GPT. — Forbes), благодаря удобному интерфейсу она привлекла широкий круг пользователей — не только специалистов».
Роман Брызгалов: «Мне очень нравится эта технология (ChatGPT. — Forbes). За долгое время [появилась] не какая-то ерунда для пресс-релиза, как было с Metaverse (виртуальное пространство, где можно взаимодействовать с людьми, как в реальном мире. — Forbes), когда люди покупали участки [виртуальной] земли, которые никогда не увидят. Появилось что-то (ChatGPT. — Forbes), что можно превратить в станок для креативной индустрии».
Арслан Урташев: [Я думаю, что] наибольшее влияние генеративные модели [такие, как ChatGPT] окажут на образование. Такого [продукта], где можно было бы на естественном языке задавать интересующие тебя вопросы и получать персонализированные ответы в рамках диалога, еще не было. Я думаю, что [благодаря такому инструменту] людям станет проще приобретать новые профессии, проще в них развиваться и расти.
Владимир Вертоградов: «ChatGPT дал возможность всем говорить про искусственный интеллект без придыхания. <...> Сейчас хорошо себя чувствуют [на рынке ИИ] стартапы, которые чуть-чуть попали на тех инвесторов, кто еще верит в искусственный интеллект и готов платить за него много денег. Но существует ли рынок за пределами хайпа — говорить достаточно сложно. Объем заказов, тендеров, конкурсов на открытом рынке на искусственный интеллект— сравнительно мал».
Дарий Халитов: «Есть три волны проникновения технологий ИИ в бизнес. <…> Первая — автоматизация простых рутинных задач, [таких, как] обработка данных, клиентское обслуживание. Некоторые компании уже готовят технологическую почву для второй волны, которая подразумевает более сложные задачи. Это, например, «Яндекс» с беспилотными автомобилям («Яндекс» занимается беспилотными автомобилями с 2017 года. В 2020 году компания выделила это направление в отдельную компанию — Yandex Self-Driving Group. В начале июня 20230-го «Яндекс» объявила о запуске беспилотного такси в тестовом режиме в московском районе Ясенево. — Forbes). Третья волна предполагает симбиоз различных научных направлений — например, робототехники и искусственного интеллекта. На этом уровне ИИ будет демонстрировать более высокий уровень когнитивных способностей и брать на себя больше задач человека».
Об инвестициях в ИИ
Антон Устименко: «Как это [популярность нейросетей] повлияло на инвестиционный рынок и оценки компаний? В золотую лихорадку, естественно, лучше всего продаются кирки и лопаты. Поэтому сильнее всего взлетела стоимость Nvidia (американский производитель микросхем, чья рыночная оценка достигла $1 трлн в мае 2023-го, компания первой в своей нише преодолела этот порог. — Forbes). Все, кто занимаются чипами — основной бенефициар [лихорадки]. <…> Венчурный рынок похож на fashion-индустрию: все, что модно, хорошо собирает инвестиции. Тут основной вопрос [для инвестора]: как найти то, на чем можно заработать?
Андрей Степанов: «Сейчас стартапы [связанные с искусственным интеллектом] привлекают сотни миллионов долларов. На что идут эти средства? На обучение нейросетей <...> и команду, так как хорошие специалисты могут зарабатывать семизначные суммы в долларах в год. <…>
На что, в первую очередь, смотрят инвесторы в нынешней гонке? На крутость и опыт команды. [Если посмотреть на стартапы в области ИИ, то] почти все [основатели компаний] — экс-DeepMind (дочерняя компания Google, которая ведет исследования в области искусственного интеллекта. — Forbes) или экс-Google Brain (исследовательский проект Google по изучению искусственного интеллекта, сейчас вместе с DeepMind входит в объединенную компанию Google DeepMind. — Forbes). <…> Второй фактор, на который смотрят инвесторы, — потенциал дизрапта (уничтожения традиционных бизнес-моделей. — Forbes) в различных индустриях».
Арслан Урташев: «Если говорить о разработке базовой технологии (которая ляжет в основу продукта. — Forbes), то она требует большого объема инвестиций — нужны суперкомпьютер, много CPU-карт (процессорная карта. — Forbes), большая команда с экспертизой. Но, чтобы применять эти технологии в продукте, требуется значительно меньше ресурсов. Слава богу, я нахожусь в «Яндексе». У «Яндекса» есть ресурсы и на то, и на другое. Поэтому я про это сильно не думаю».
О перестановках на рынке труда
Никита Бугров: «Я бы сказал, что на данный момент влияние ChatGPT [на рынок труда] находится на уровне мемов. Когда появилась разработка OpenAI (имеется в виду сервис ChatGPT. — Forbes), компании заявляли, что уволят 30%–40% маркетологов. Но пока колоссальных проблем на рынке нет.
Вопрос в том, что будет дальше. Мне кажется, что генеративные модели могут заменить многих не очень профессиональных маркетологов и дизайнеров. <…> Но я больше верю в сценарий, где маркетологи не делегируют машине написание текста, а работают с ней сообща. Так уже происходит в медицине. Там технологии [на основе ИИ] по распознанию раковых опухолей на снимках существуют уже много лет. Но финальное решение [по поводу состояния и лечения пациента] всегда принимает врач».
Арслан Урташев: «Copilot (ИИ-ассистент от GitHub, который помогает писать код. — Forbes) и прочие инструменты, которые появляются на базе современных генеративных моделей, — крутая штука. Они сильно помогают в разработке [продуктов]. <...> На мой взгляд, они, в первую очередь, меняют производительность труда разработчика, а не делают его менее нужным. [Copilot] делает так, что [для разработки продукта] требуется команда в 10 раз меньше, чем раньше».
О кино на основе нейросетей
Роман Брызгалов: «Мы начали [эксперименты с нейросетями] с иллюстраций для соцсетей. Пока они (имеется в виду нейросеть для генерации изображений Midjourney и аналоги. — Forbes) не могут заменить работу дизайнера. Но могут сделать основу, которую доработает иллюстратор. Так мы можем сократить работу над картинками с пяти до двух дней. Но это не значит, что мы уволим дизайнеров. Это значит, что мы сможем делать больше иллюстраций, больше интересных вещей, на которые раньше не хватало команды и времени.
С текстовыми моделями мы пошли дальше. Мы подумали: а что если с помощью нейросети создать эфирный СТС-овский продукт? Я видел много короткометражек, написанных нейросетями. Но они были непонятными, странными, походили на экспериментальное кино в духе Линча (американский кинорежиссер Дэвид Линч. — Forbes). Мы стали ковыряться [в существующих моделях] и поняли, что они обучены на огромном количестве разрозненных данных и не могут выдавать сценарии — они используют неподходящую лексику. Поэтому мы решили создать собственную модель (A.I. TV Script Generator. — Forbes) и обучить ее на сценариях СТС так, чтобы она могла плеваться ситкомами.
<...> Где-то за полтора года, из которых год и три месяца мы искали партнера (им стала образовательная платформа Skillbox. — Forbes), мы разработали такую нейросеть и написали сценарий ситкома (имеется в виду сериал «Сидоровы». — Forbes). Далее сняли пилот и прокатили на фестивале — зал хохотал, критики ругали. Эксперимент можно считать успешным».
О нейросетях в бизнесе
Виктор Кантор: «Когда мы создавали различные модели для HR-задач, всплывало много подводных камней. Например, мы разработали в пилотном режиме сервис для руководителя, чтобы тот мог понять, кто в зоне риска [и хочет покинуть компанию]. Когда первый руководитель запросил у сотрудника объяснительную за то, что он выгорает [на работе], мы поняли, что рановато пока [для таких продуктов].
Где действительно [ИИ] активно применяется — это в рекомендациях контента. В нашем случае это фильмы, музыка, книги (МТС развивает ряд медиа-продуктов, включая книжный сервис «МТС Библиотека», онлайн-кинотеатр KION и др. — Forbes). Там модели на основе глубоких нейросеток показывают себя хорошо.
<...> Но с рекомендательными системами есть засада: часто люди, особенно из бизнеса, говорят, что им не нравится, как [выглядит] рекомендация визуально. Мы им объясняем, что система повышает метрики, но те настаивают и просят ее отключить. Однажды мы провели [такой] эксперимент — 400 000 дополнительных часов смотрения в месяц превратились в 290 000».
Арслан Урташев: «Если продукт существует долго на рынке и у него много пользователей, то внедрять новые технологии нужно аккуратно. Да, «Алиса» [после внедрения нейросети] может стать более умной, но, например, менее веселой. Поэтому мы интегрировали новую технологию (имеется в виду нейросеть YandexGPT. — Forbes) в «Алису», но немножечко отдельно от основного функционала. [Нейросеть] можно вызвать через отдельную команду: «Алиса, давай придумаем».
Почему мы выбрали такое [название]? Потому что больше всего нам интересна способность генеративных технологий креативить. Отвечать на вопросы вроде «Сколько лет Джонни Деппу?» или «Какое расстояние от Земли до Луны?» технологии давно умеют. А вот [способность] придумать маркетинговый план по выводу нового продукта на рынок — то, что взрывает мозг. И мы захотели, как можно быстрее, дать людям эту ценность. Безусловно, мы в процессе прямой интеграции новой технологии в «Алису». [Мы хотим], чтобы она стала умнее. Но нам важно, чтобы пользователи при этом не пострадали».