Фото: Unsplash
Оказывается, это вполне возможно.
На случай, если будущим астронавтам захочется (ну вдруг!) жареного картофеля в космосе, Европейское космическое агентство (ESA) и Университет Аристотеля в Салониках провели опыты и выяснили, будет ли картофель правильно жариться в невесомости или в конечном итоге получится что-то вроде картофельного месива.
Если человечество действительно собирается обосноваться в космосе, в какой-то момент людям будем необходимо отказаться от жидкой пищи и разработать меню, которое будет больше похоже на привычное земное.
Это значит, что нужны наземные методы приготовления пищи, ну и важно, чтобы они работали в условиях невесомости. Вместо того, чтобы начать с чего-то легкого, например, салата из капусты, ESA решило все усложнить и стало изучать жареный картофель.
Нюанс тут такой: для жарки к космосе нужно нечто большее, чем сковорода с горячим маслом. Жарка – это совокупность очень сложных физических и химических процессов, и некоторые из них могут не работать в условиях невесомости. Без гравитации масло, например, не будет обволакивать картофель, и уже это не даст блюду приготовиться должным образом.
Установка ESA для жарки картофеля
Фото: ESA
Чтобы решить и эту сложность тоже, исследовательская группа построила экспериментальную фритюрницу, которая работает как карусель для обработки картофеля. В ходе эксперимента, помимо прочего, фиксировалась температура масла внутренней части картофеля.
Весь аппарат был опечатан, его поместили на борт самолета ESA, который летал по параболическим дугам, создавая невесомость на несколько секунд за раз.
По данным космического агентства, в итоге картофель в устройстве жарился так же, как и на Земле. Хотя процесс все еще нуждается в некоторой настройке, он дает надежду на вкусные межпланетные ужины в ближайшем будущем.
«Помимо питания и комфорта, изучение процесса жарки в космосе может также привести к прогрессу в различных областях – вплоть до производства водорода из солнечной энергии в условиях микрогравитации», – заявил исследователь команды Джон Люмбас.