В международном прокате стартовала «Русалочка» — очередной игровой ремейк Disney, переосмысляющий классическую сказку Ганса Христиана Андерсена. Фильм наделал много шума еще на этапе кастинга, когда на главную роль была утверждена темнокожая актриса. О том, каким в итоге получилась новая версия сказки и стоит ли ждать от нее каких-то откровений, рассказывает кинокритик Оля Смолина.
Новая «Русалочка», в отличие от большинства других перезапусков студии, отказывается от слепого повтора анимационного фильма 1989 года. Во-первых, роль подводной принцессы Ариэль играет темнокожая актриса Холли Бейли. Во-вторых, новый мюзикл Роба Маршалла явно претендует на лавры «Черной пантеры», которая в свое время смогла сформировать ролевую модель для афроамериканского населения США. Казалось бы, абсолютно благородная цель была критически воспринята зрителями, которые разделились на два лагеря: тех, кто поддерживает темнокожую Ариэль, и тех, кто хочет видеть в картине актрису, похожую на главную героиню оригинального мультика.
Сюжетно «Русалочка» едва ли отходит от одноименного мультика: принцесса Ариэль сбегает от отца — короля подводного царства Тритона (Хавьер Бардем) — и предается мечтаниям о мире людей, который до сих пор остается для нее загадкой. Фильм открывается песней «Part of Your World», во время которой Ариэль замечает в небе всполохи от фейерверка — это принц Эрик (Джона Хауэр-Кинг) возвращается на корабле в свое королевство. Празднество на судне заканчивается трагически: начинается шторм, принца выносит в открытое море — что было дальше, мы уже знаем.
За свое более чем 200-летнее существование «Русалочка», созданная Гансом Христианом Андерсеном, успела стать абсолютно мультинациональной — на этой сказке выросли миллионы людей, представителей разных национальных идентичностей и вероисповеданий. Более того, у произведения датского писателя более десятка адаптаций — от советского мультфильма 1968 года до фэнтезийной мелодрамы от стриминга Netflix. В угоду детской аудитории Disney в свое время частично изменил произведение Андерсена, подарив главным героям успокаивающий хэппи-энд. Возможно, именно по этой причине диснеевская «Русалочка» в итоге осталась в памяти массовой аудитории, а остальные экранизации оказались похоронены временем.
Переплюнуть легендарную анимацию 1989 года — задача не из легких. И, как показывает практика, Disney не то чтобы ставит перед собой задачу подарить миру нечто новое. Большая часть игровых ремейков студии буквально покадрово копируют оригиналы — то ли из страха расстроить ностальгирующих по детству зрителей, то ли из банальной творческой лени и нежелания вкладываться в продукт, который и так продает сам себя. И если первые перезапуски — «Золушка», «Книга джунглей», «Красавица и чудовище» — были приняты относительно благосклонно (рейтинг этих фильмов на популярном агрегаторе Rotten Tomatoes не опускается ниже 71%, что говорит о преимущественно положительных отзывах западной прессы), то последние все чаще подвергались критике. Последним прибыльным ремейком можно считать «Короля Льва», вышедшего в 2019 году, — его сборы составили более $1,3 млрд при бюджете в $260 млн. Сиквел «Малефисенты» и «Круэлла», датированные тем же годом, увы, не смогли сравниться с этими показателями ($491 млн и $233 млн соответственно).
Тем не менее «Русалочка» — достаточно сильный диснеевский бренд, на который определенно можно было сделать ставку. Показательно, что при производстве именно этого фильма Disney внезапно решает отказаться от политики слепого копирования мультфильмов — на роль принцессы Ариэль утвердили американскую певицу Холли Бейли, для которой «Русалочка» стала первой большой работой в кино. И если для одних зрителей такое решение студии стало маркером очередного отсутствия идей, то другим темнокожая Ариэль виделась попыткой продюсеров создать женскую альтернативу «Черной пантере». В свое время блокбастер о темнокожем супергерое заработал $1,3 млрд стал пятым самым кассовым фильмом Marvel (дочерней компании Disney) — такого результата удалось достигнуть во многом за счет афроамериканских мальчиков-подростков, которые увидели в Черной пантере нового кумира. Однако этот герой, в отличие от Ариэль, был темнокожим изначально.
Переписывание знакомой истории в угоду социальной повестки обычно воспринимается аудиторией как насаждение идеологии, с которой не все хотят соглашаться. Именно по этой причине Холли Бейли пришлось столкнуться с большим количеством негатива в свою сторону, несмотря на то, что она, в отличие от, например, Эммы Уотсон, сыгравшей Белль в «Красавице и чудовище», определенно умеет петь и является более подходящей кандидатурой для мюзикла. Впрочем, нашлись и те, кто искренне поддерживал кастинг Бейли. В первую очередь это были темнокожие школьницы, у которых до сегодняшнего дня была лишь одна аутентичная героиня — Тиана из «Принцессы и лягушки».
Помимо цвета кожи главной героини «Русалочку» критиковали за обилие хромакея, плохую графику, темную цветокоррекцию и, конечно, вторичность — все это бросалась в глаза еще на этапе трейлера. Имя Маршалла обычно всплывает в контексте обсуждения мюзиклов — наряду с Лин-Мануэль Мирандой (автором песен к мультфильмам «Моана» и «Энканто») Маршалл — один из мастодонтов этого архаичного жанра. Но в последнее время его все чаще ругают за сомнительную стилизацию. Взять хотя бы «Мэри Поппинс возвращается», еще одно переосмысление Disney, которое отпугнуло аудиторию странными анимационными вставками в духе «Кто подставил кролика Роджера?».
Визуальная составляющая — и правда не самая сильная сторона «Русалочки», однако в этом случае Маршалл отказался от каких-либо экспериментов. Вместо этого постановщик усилил то, что получается у него лучше всего, — музыкальную часть. Помимо хитов из оригинальной анимации в «Русалочке» появилось несколько новых песен и, соответственно, новых художественных сцен. Основные сольные партии, конечно, у самой Ариэль, однако принц Эрик и чайка Скаттл (ее озвучила Аквафина) впервые получили собственные музыкальные номера — к счастью, далеко не такие безликие, как в том же «Красавице и чудовище».
Эрик, который в анимационной «Русалочке» едва ли был личностью, в этой версии получает много дополнительных сцен, которые раскрывают его как человека, романтического партнера и правителя — в одном из эпизодов Эрик всерьез переживает о будущем своего королевства, сетуя на устаревшие нравы общества. Именно это глобальное стремление к чему-то новому в итоге объединяет главных героев. Увы, на этом месте сюжетные сюрпризы «Русалочки» заканчиваются, в ход идет покадровое копирование, разбавленное новыми сентиментальными мизансценами.
Радикально новым фильмом «Русалочка», конечно, не стала. Однако на примере слепого кастинга главной героини стало очевидно, что и сама зрительская аудитория не то чтобы готова к переменам, особенно когда дело касается диснеевских нетленок, уже впечатавшихся в коллективную память. Тем не менее даже такое переосмысление персонажей уже можно назвать уверенным шагом к развитию — в конце концов, у Disney был шанс снять еще один стерильный самоповтор, собрать свои $400 млн в прокате и счастливо уйти в закат. Но в итоге студия, которая крайне редко покидает зону комфорта, все-таки смогла решиться на что-то новое. В контексте последних социальных волнений, движения Black Lives Matter и ориентации всей индустрии на этническое разнообразие эти перемены выглядят так, будто кинематограф и правда делает шаг в сторону чего-то большего.