"В литературе моя кровь": жизнь и жажда любви Виссариона Белинского

За свою недолгую жизнь (он умер всего в 37 лет) Виссарион Белинский успел стать одним из виднейших литературных критиков и оказать влияние не только на современников, но и на последующие поколения. Ему принадлежит глубокий анализ произведений Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Гончарова и многих других авторов. 

Именно Белинский разработал теорию реализма, ввел новые понятия для оценки произведения: "верность характеру героя", "современность". 

О жизни и творчестве "неистового Виссариона", а также об интересных фактах его биографии – в материале РЕН ТВ.

Семья, детство и юность Виссариона Белинского

Дед Белинского, Никифор Трифонов, служил священником в Пензенской губернии, в селе Белынь. Его младший сын, Григорий, учился в Тамбовской духовной семинарии. Там, кстати, фамилия его была Белынский – дали ее по обычаю, издавна существовавшему в семинариях: различать своих воспитанников по городам и селам, в которых они родились.

Григорий не окончил семинарию – оставил духовную карьеру и поступил в Санкт-Петербургскую медико-хирургическую академию. С 1810 года он служил врачом в военной крепости Свеаборг в Финляндии.

В официальной характеристике, выданной ему начальством Балтийского военно-морского флота, было записано, что он имеет "хорошие способности ума", владеет латинским и немецким языками и "науки по своей должности знает". 

Мать Мария Ивановна, в девичестве Иванова, была дочерью шкипера и происходила из бедной дворянской семьи.

Виссарион Белинский родился там же, в Свеаборге, 11 июня 1811 года. О первых годах жизни у него сохранились самые мрачные воспоминания:

"Мать моя была охотница рыскать по кумушкам; я, грудной ребенок, оставался с нянькою, нанятою девкою; чтоб я не беспокоил ее своим криком, она меня душила и била. Впрочем, я не был грудным: родился я больным при смерти, груди не брал и не знал ее… сосал я рожок, и то, если молоко было прокислое и гнилое, – свежего не мог брать. Отец меня терпеть не мог, ругал, унижал, придирался, бил нещадно и ругал площадно, – вечная ему память. Я в семействе был чужой".

Кроме Виссариона, в семье было еще трое детей, но отношения с родными у него не складывались. Позже Белинский так писал об этом близкому другу Василию Боткину: 

"Иметь брата и сестру, чтобы не понимать, почему и для чего они мне брат и сестра, и еще брата, чтобы быть привязанным к нему каким-то чувством сострадания, – все это не слишком утешительно…"

В 1816 году отец вышел в отставку, семья переехала в Пензенскую губернию, в небольшой городок Чембар. В 11 лет Виссарион поступил в Чембарское уездное училище, где стал одним из лучших учеников. Затем была Пензенская гимназия, однако, не доучившись в ней и до четвертого класса, молодой человек разочаровался в уровне образования и решил ехать в Москву. Мечтой Белинского был Московский университет. 

Учеба в Московском университете и отчисление

В 1829 году Виссарион поступил на словесное отделение философского факультета Московского университета, пользовавшегося большим авторитетом у передовой молодежи. Перед этим он поменял отцовскую фамилию Белынский на более благозвучную – Белинский, – и с тех пор подписывался только так.

Белинский быстро влился в студенческую компанию, куда входили Николай Станкевич, Александр Герцен, Николай Огарев, Евгений Корш, Николай Кетчер. На встречах, которые проходили в его комнате в общежитии, друзья читали собственные произведения и обсуждали проблемы политической, общественной и литературной жизни России. Это собрание получило название "Литературное общество 11-го нумера".

Жизнь Белинского никогда не была легкой, но воспоминания о том времени были особенно тяжелыми. Питание было скудным, общежитие походило на казарму. Все это привело к тому, что Виссарион, с детства слабый здоровьем, начал хронически болеть. 

В августе 1831 года он писал родителям: 

"У меня открылась в правом боку жестокая колика, которую еще более усугублял сильный кашель. Я ужасно боюсь, чтобы болезнь моя не обратилась в чахотку".

В начале следующего года почти четыре месяца с диагнозом "хроническое воспаление легких" Белинский провел в больнице и был вынужден выписаться, не долечившись. В письме брату Константину он признался, что его здоровье "почти невозвратно потеряно".

Все лишения Белинского, которые он претерпевал ради учебы, оказались напрасными – в сентябре 1832 года его исключили из университета из-за "слабости здоровья и ограниченности способностей".

Под официальной формулировкой кроется истинная причина — написанная им антикрепостническая трагедия "Дмитрий Калинин". Текст так напугал цензурную комиссию, состоявшую из профессоров университета, что они решили исключить вольнодумца. Белинский остался один в Москве – без денег и диплома.

Первые серьезные статьи

Какое-то время Белинский перебивался переводами и частными уроками. 

Однако в 1834 году профессор Московского университета Николай Надеждин, издатель передового тогда журнала "Телескоп" и приложения к нему "Молва", знавший о философско-литературных занятиях "Общества 11‑го нумера", пригласил молодого человека работать в журнале. 

Именно в "Телескопе" Белинский опубликовал свою первую серьезную статью — "Литературные мечтания. Элегия в прозе". В ней никому не известный, нигде не печатавшийся ранее критик горячо, взволнованно доказывал, что в России нет литературы, что лишь четыре имени — Державин, Крылов, Пушкин, Грибоедов — можно поставить в ряд истинно-народных писателей. 

Восторженно он отзывался и о недавно появившемся авторе по имени Николай Гоголь, который, по мнению критика, в какой-то степени лучше, талантливее, шире самого Пушкина.

Его вторая статья в "Телескопе" – "Ничто о ничем" – представляет обозрение русской литературы за 1835 год. Белинский вновь писал о Гоголе, о его молодых коллегах, о поэтах, позже действительно оказавшихся среди лучших литераторов своего поколения. 

Авторитет критика рос. Надеждин доверил ему руководство "Телескопом" на время своей поездки за границу. Его имя распространялось по салонам и гостиным. Довольно скоро, в 1836-м, журнал стал жертвой цензуры, его закрыли. Молодой человек снова остался без денег и работы. Положение усугубляли проблемы со здоровьем – Белинский узнал, что у него сифилис.

"Отечественные записки": расцвет карьеры

Тяжелое финансовое положение Белинского исправилось в 1839 году — он принял решение возглавить отдел критики петербургского журнала "Отечественные записки".

Виссариону Григорьевичу тяжело дался отъезд из Москвы, расставание с друзьями, многих из которых он знал с университетских времен. Однако именно работа в "Отечественных записках" стала расцветом его карьеры. Его критика из литературной перешла в разряд общественно-политической.

По воспоминаниям Герцена, споры "неистового Виссариона" (так за бескомпромиссность назвал друга Николай Станкевич) часто выглядели так: 

"…когда он чувствовал себя уязвленным, когда касались до его дорогих убеждений, когда у него начинали дрожать мышцы щек и голос прерываться, тут надобно было его видеть: он бросался на противника барсом, он рвал его на части, делал его смешным, делал его жалким и по дороге с необычайной силой, с необычайной поэзией развивал свою мысль. Спор оканчивался очень часто кровью, которая у больного лилась из горла…"

"Отечественные записки" выходили 25 числа каждого месяца, и 25 числа каждого месяца у дверей кофеен и кондитерских Петербурга можно было увидеть стайки студентов, с нетерпением ждавших новый номер. Получив его, они передавали из рук в руки свежий выпуск, зачитывая вслух хлесткие строки.

Особенности публицистического стиля Виссариона Белинского

"Твой ум кипел – и новые стези прокладывал, работая упорно", – так образно оценил огромный вклад Белинского в становление публицистической и критической прозы Николай Некрасов.

Виссарион Григорьевич с юных лет интересовался философией, романтизмом в литературе, был протагонистом идей Гегеля и Шеллинга. С 1840 года он позволял себе резкие высказывания в адрес детерминистического прогресса, ставя судьбу конкретного человека превыше мировых судеб и интересов. Демонстрируя приверженность идеализму, Белинский был атеистом и в письмах Гоголю осуждал церковные традиции.

Биография Белинского безраздельно связана с литературной критикой. Патриот и западник, он был противником славянофильской идеи, воспевавшей патриархат и устаревшие устои. При этом писатель оказался яростным противником народничества. В своих работах он утверждал важность реалистических принципов в литературе.

Белинский был основоположником научного подхода в этом направлении и пропагандировал "натуральную школу". Ее основателем критик называл Николая Гоголя.

Белинский разделял духовную и физическую природу человека, видя источник прогресса в развитии сознания и прогрессивных идеях. Он говорил, что искусство представляет собой способность мыслить образно, и это едва ли не так же сложно, как мыслить логически.

Столкновение и ссора с Гоголем

Одно из последних громких событий в биографии Белинского — его столкновение со столь любимым им Гоголем. Последний опубликовал в 1847 году "Выбранные места из переписки с друзьями". Этот публицистический сборник разочаровал и возмутил либеральное общество, а критик встретил его как личное предательство. 

Отступление от идеалов, отречение от борьбы, расписка в собственном малодушии – вот чем были "Выбранные места…" для Белинского. 

"Да, я любил Вас со всею страстью, с какою человек, кровно связанный со своею страною, может любить ее надежду, честь, славу", – писал он Гоголю ("Письмо Н. В. Гоголю 15 июля 1847 г."). 

В своем послании Белинский жестко критиковал Гоголя за его уход в православие, монархизм, народность и "пропаганду" этих ценностей своему читателю: 

"…Вы не заметили, что Россия видит свое спасение не в мистицизме, не в аскетизме, не в пиетизме, а в успехах цивилизации, просвещения, гуманности. Ей нужны не проповеди (довольно она слышала их!), не молитвы (довольно она твердила их!), а пробуждение в народе чувства человеческого достоинства, столько веков потерянного в грязи и навозе, права и законы, сообразные не с учением церкви, а со здравым смыслом и справедливостью, и строгое по возможности их выполнение. А вместо этого она представляет собою ужасное зрелище страны <…>, где <…> нет не только никаких гарантий для личности, чести и собственности, но нет даже и полицейского порядка, а есть только огромные корпорации разных служебных воров и грабителей".

Публикация письма в России в течение долгих лет была невозможна, а его распространение преследовалось властями. Письмо публиковалось за границей: в "Полярной звезде" Герцена в Лондоне в 1855 году, отдельным изданием в Женеве в 1880-м. 

Текст письма распространялся в России тайно и был разрешен к печати только после революции 1905 года.

Личная жизнь Виссариона Белинского

Как отмечал в своей "Книге о Белинском" литературовед Разумник Иванов-Разумник, семейная жизнь была для Белинского единственным спасением от холода одиночества. Хотя, как признавался сам Виссарион Григорьевич в одном из писем, он "всегда смеялся над браком, любовию и всякими сердечными привязанностями".

"Жить становится все тяжелее и тяжелее, не скажу, чтобы я боялся умереть с тоски, а не шутя боюсь или сойти с ума, или шататься, ничего не делая, подобно тени, по знакомым. Стены моей квартиры мне ненавистны; возвращаясь в них, иду с отчаянием в душе, словно узник в тюрьму…", – писал Белинский другу Боткину 9 декабря 1842 года. 

Поэтому Виссарион Григорьевич сделал шаг к семейной жизни обдуманно и взвешенно. Тем более что опыт разочарований у него уже был. В 1835 году сестра Михаила Бакунина Александра Александровна отвергла его любовь.

"Нет, никакую женщину в мире не страшно любить, кроме ее. Всякая женщина, как бы ни была она высока, есть женщина: в ней и небеса, и земля, и ад, а эта – чистый, светлый херувим Бога живого, это небо, далекое, глубокое, беспредельное небо, без малейшего облачка, одна лазурь, осиянная солнцем!" – писал Белинский Михаилу Бакунину.

Как признавался сам Белинский, "жажда любви" превратилась в нем "в какую-то томительную хроническую болезнь… Я стал мечтать о разумном браке, забывши, что – как бы ни был он разумен, а для него нужны средства и средства".

Всего несколько месяцев продлился роман Белинского с дочерью актера Михаила Щепкина – тоже Александрой. Но и тут все кончилось ничем. 

"Боже мой, сколько мук, подавляющих страданий, наконец, отчаяния, ужаса и унижения в собственных глазах!" – писал Белинский в октябре 1839 года.

Семейная жизнь Виссариона Белинского

Женой Белинского стала Мария Васильевна Орлова, классная дама московского Екатерининского института благородных девиц. Они познакомились, когда Белинский жил в Москве и летом 1842 года встретились вновь после разлуки. Орлова восхищалась творческими изысканиями критика и видела в нем новатора. Влюбленные вели переписку. 

Весь сентябрь и октябрь Белинский буквально забрасывал Марию страстными письмами, полными любви и тоски. По своему высокому пафосу, чистоте и искренности эти чувства звучат настоящей любовной лирикой. В них нет и тени сомнения в своих силах или страха перед жизнью: тон их нежен, но настойчив; в них слышится властное, жадное требование личного счастья. 

"Я разорван пополам, – писал он уже в первом письме, – и чувствую, что недостает целой половины меня самого, что жизнь моя не полна, и что я тогда только буду жить, когда вы будете со мной, подле меня. Бывают минуты страстного, тоскливого стремления к вам. Вот полетел хоть на минутку, крепко, крепко пожал вам руку, тихо сказал вам на ухо, как много я люблю вас, как пуста и бессмысленна для меня жизнь без вас".

Свадьба состоялась 12 ноября 1843 года в Петербурге. Шикарного торжества не было. Важный день отпраздновали домашним чаепитием. 

Все, что известно из писем самого Белинского о его домашнем очаге (он не любил распространяться о своей личной жизни), говорит, что у этого очага ему было хорошо и тепло, и что он знал в своей тяжелой жизни немало минут семейного счастья. 

Много радости принесло Белинскому рождение дочери Ольги в июне 1845 года. Еще через год родился сын Владимир. Есть легенда, что Иван Тургенев заранее вызвался быть крестным отцом и сказал Белинским, что подарит крестнику небольшую деревню. "И ты возьмешь!", – добавил Иван Сергеевич, грозно глядя на друга. Тому оставалось только кивнуть. 

К сожалению, мальчик умер, когда ему было четыре месяца. Это стало страшным ударом для Белинского. 

"Я не живу, я умираю медленной смертью", – писал он Тургеневу.

Смерть Белинского

Осенью 1845 года состояние здоровья Белинского резко ухудшилось. Он с трудом выполнял свои редакторские обязанности в "Отечественных записках" и в 1846 году покинул издание. 

Белинский уехал из Петербурга и отправился на юг России. Там ему стало легче, и он решил вернуться в столицу, начал работать в журнале "Современник", но попытка не увенчалась успехом. В журнале вышла только одна его статья.

Друзья посоветовали ему лечение за границей. И в начале 1847 года Белинский уехал из России. Спустя несколько месяцев он вернулся полный надежд. Ему стало лучше. Однако этот прилив сил оказался тем случаем, когда у смертельно больного человека незадолго до кончины происходит улучшение.

К весне 1848 года у Белинского усилились боли в груди, его мучили кашель и головокружение: прогрессировал туберкулез. Он умер утром 7 июня 1848 года, сказав напоследок: 

"А они меня не понимают, совсем не понимают…" 

До своего 37-летия он не дожил всего несколько дней.

Некролога, сообщающего о смерти одного из главных литературных критиков своего времени, ни одна газета опубликовать не смогла: цензура становилась все жестче, Белинский для власти был фигурой крайне нежелательной. 

В последние годы правления Николая I имя Виссариона Белинского было изъято из обращения и даже в первые годы царствования Александра II не произносилось в печати прямо. Его всегда называли иносказательно – "критик гоголевского периода".

Цитаты и афоризмы Виссариона Белинского

• ""Сила солому ломит", говорит пословица, а ум, вооруженный наукой, искусством и вековым развитием жизни, ломит и силу".
• "Бывают в жизни народов и человечества эпохи несчастные, в которые целые поколения как бы приносятся в жертву следующим поколениям".
• "Пусть каждый выскажет свое мнение, не беспокоясь о том, что другие думают не так, как он. Надо иметь терпимость к чужим мнениям. Нельзя заставить всех думать одно. Опровергайте чужие мнения, не согласные с вашими, но не преследуйте их с ожесточением потому только, что они противны вам".
• "Искусство есть воспроизведение действительности, повторенный, как бы вновь созданный мир".
• Гоголю не было образца, не было предшественников ни в русской, ни в иностранных литературах".
• "Сила и понимание книги – в ее своевременном прочтении".
• "Гений никогда не упреждает своего времени, но всегда только угадывает его не для всех видимое содержание и смысл".
• "Разочарование в жизни, в людях, в самих себе свойственно только людям, которые, желая "многого", не удовлетворяются "ничем"".
• "Только золотая посредственность пользуется завидною привилегиею – никого не раздражать и не иметь врагов и противников".
• "Из всех критиков самый великий, самый гениальный, самый непогрешительный – время".