Владислав Гулевич, журналист-международник
Турне министра иностранных дел России Сергея Лаврова по странам Южной Америки с последующими успешными переговорами с главами Бразилии, Венесуэлы, Никарагуа и Кубы заставило американскую прессу согласиться с тем фактом, что Вашингтон теряет былое влияние на континенте (1).
Переговоры российского министра с южноамериканскими коллегами показали, что регион вместе с Россией выступает за установление справедливого многополярного миропорядка на основе неделимой безопасности.
Недавний визит президента Бразилии Лулы да Силва в Китай со всей очевидностью показал нежелание Рио-де-Жанейро слепо следовать в русле антироссийской и антикитайской политики Вашингтона и Брюсселя. Как крупнейшее государство Южной Америки, Бразилия стремится занять лидирующие позиции среди стран Глобального Юга.
Для этого ей необходимо выразить чёткое неприятие гегемонистских устремлений США. Лула да Силва это сделал, заявив о собственном плане по разрешению украинского кризиса. По поводу войны на Украине он отметил:"Соединенным Штатам необходимо прекратить поощрять войну и начать говорить о мире, Евросоюзу необходимо начать говорить о мире. Прежде всего, необходимо убедить те страны, которые поставляют оружие, поощряя войну, перестать это делать".
Тем самым Бразилия стала вторым после Китая государством мира, предложившим собственный проект мирного урегулирования конфликта в пику призывам США воевать до последнего украинца.
Геополитический и экономический потенциал Бразилии не позволяет ей более оставаться в тени западных держав. Она занимает по площади пятое место в мире, территориально вмещая в себя почти всю Европу, и рассматривается бывшей метрополией, Португалией, как плацдарм для возрождения былого влияния Лиссабона в Южной Америке.
Однако Бразилия может обойтись без Лиссабона, приступив к наращиванию своего влияния, а не влияния Португалии. Сейчас образ Бразилии становится узнаваемым по всему миру благодаря взрывному росту популярности на планете бразильского джиу-джитсу - такой же визитной карточки страны, как сават - для Франции или хоккей для Канады. Спортивный авторитет Бразилии растёт параллельно авторитету политическому.
На пути к повышению собственного внешнеполитического статуса Бразилии необходимо превратиться в силу, геополитически упорядочивающую южноамериканский континент.
Аргентинский философ и геополитик проф. Альберто Буэла указывает на наличие нескольких геополитических векторов на южноамериканском пространстве. У Бразилии - к Сантьяго и Боготе, у Аргентины – по направлению к Лиме и к Каракасу, пересекая бразильский вектор. Основной чилийский вектор по направлению к Кито и оттуда к Сан-Хосе пересекает бразильский и аргентинский вектора, превращая регион в запутанное хитросплетение силовых линий. Парагвай и Уругвай не играют особой роли в виду того, что их политика всегда зависела от бразильско-аргентинских разногласий.
Уместно вспомнить слова покойного президента Венесуэлы Уго Чавеса: "Венесуэла – геополитический мост между Карибами, Амазонкой и Андами, обладающий исключительным геополитическим преимуществом. Венесуэла граничит на севере не с Карибским морем, как нас учили в детстве, нет. Венесуэла на севере граничит с Доминиканской Республикой, Венесуэла граничит на севере с Соединёнными Штатами Америки и с ассоциативным государством Пуэрто-Рико. Венесуэла граничит на севере с Нидерландами, Венесуэла граничит через Карибы с Францией, с так называемыми заморскими территориями, и мы обладаем интересным геополитическим положением".
Без сотрудничества с Венесуэлой, а также Аргентиной и Перу, Бразилии будет сложно выбиться в региональные лидеры. Поэтому проф.Буэла выдвинул "теорию ромба" с условными гранями Бразилиа - Буэнос-Айрес - Лима - Каракас. Это позволит создать Большое геополитическое пространство с выходом, как к Атлантическому океану, так и к Тихому. Это пространство будет обладать большими человеческими ресурсами и будет гомогенно в культурно-языковом плане.
Для того, чтобы это произошло, Бразилии не нужна опека Португалии. Напротив, Лиссабон будет тянуть Рио-де-Жанейро прочь от такого проекта, поскольку является традиционным партнёром англосаксов.
Португальская геополитика уделяет большое внимание т.н. большому Стратегическому треугольнику Ангола - Мозамбик - Бразилия. Принадлежность этих стран к лузофонии превращает Португалию в заметного регионального игрока. Если Лиссабон не сохранит своё присутствие в рамках данного треугольника, ему придётся откатиться на тыловые позиции и довольствоваться в стратегическом плане меньшей фигурой - малым стратегическим треугольником: континентальная Португалия - Азоры - Мадейра (2). Не допустить закрепления в большом треугольнике влияния других государств - первейший геополитический вызов для Португалии в меняющемся мире.
Бразилия сейчас стоит в начале пути, на котором её может ожидать укрепления своего влияния в рамках большого Стратегического треугольника. Бразилия может сама, без посредничества Лиссабона, развивать сотрудничество с Анголой и Мозамбиком. И она это делает (3,4). Это, с одной стороны, усилит крен Португалии к США и Великобритании. С другой, утрата планетарной гегемонии англосаксами - вопрос времени, и бразильцам, если они смотрят в будущее, нет необходимости беспокоиться усилением протугальско-англосаксонского партнёрства. Оно не спасёт ни Португалию, ни США, ни Великобританию от многополярного мироустройства.
Идеальной ситуацией для Рио-де-Жанейро было бы наложение "теории ромба" на концепцию большого Стратегического треугольника с обретением Бразилией лидерства внутри геополитической оси Рио-де-Жанейро - Луанда - Мапуту. Такая конфигурация получила бы выход сразу к трём океанам - Тихому, Атлантическому и Индийскому, существенно сокращая влияние Португалии в т.н. Розовом поясе (зона колониального контроля Лиссабона от побережья Анголы до побережья Мозамбика, о которой португальцы мечтали ещё в XIX в.), тем самым, косвенно ослабляя позиции Вашингтона и Лондона в данных широтах.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции