Валерия Булва,
Безопасность официальных российских Интернет-площадок в период гибридных войн.
Ольга Андреевна Мельникова, начальник отдела Департамента международной информационной безопасности МИД РФ:
Интернет прочно вошел в нашу жизнь. По данным МСЭ за 2021 г., охват Интернета составляет 4,9 млрд человек (63 % населения планеты) в 150 странах мира. Доля подключенных к Интернету увеличивается ежегодно. При этом, количество неподключенных на текущий момент – 2,9 млрд человек. МСЭ обращает внимание на важность проблемы «подключения неподключенных».
Помимо широких возможностей, распространение Интернета привело к появлению ряда рисков, вызовов и угроз.
В чем заключаются сложности и проблемы уязвимости пользователя Интернета?
Александр Сергеевич Гореславский, Генеральный директор АНО «Институт развития Интернета»:
Сегодня в качестве важного направления деятельности выступает построение критических информационных инфраструктур с целью укрепления суверенного Интернета для защиты его внешнего периметра и внутреннего устройства.
Мы наблюдаем доминирование США во Всемирной сети. Ключевые узлы контролируются организациями, формально независимыми, но находящимися под влиянием Соединенных Штатов. Примечательно, что в ICANN (Корпорация по управлению доменными именами и IP-адресами) не ограничили права российского представителя, что вселяет надежду на сохранение конструктивного диалога.
Отличительной характеристикой современного ландшафта информационного пространства является вопрос о взаимоотношениях государства и IT-гигантов. Сегодня наблюдается тенденция смещения центра принятия решений от правительств к крупнейшим частным компаниям.
В России созданы практически с нуля определенные элементы пограничного перехода трафика и движения трафика внутри страны. Это позволило приблизиться к пониманию, что государство действительно способно управлять трафиком в рамках национальной территории.
Важным вопросом является проблема контента. В частности, долгое время отмечалось невнимательное отношение к тому, какую информацию потребляют граждане, а ведь это, прежде всего, западный контент –материалы блогеров, западные фильмы. В 2023 г. ушли крупнейшие западные площадки (по собственной инициативе или под давлением Роскомнадзора). В результате ситуация немного выровнялась.
В России, в отличие от большинства стран, есть критически важные элементы инфраструктуры, такие как поисковик Яндекс, социальная сеть Вконтакте, платформа Avito и ряд других крупных сервисов. Благодаря ним граждане РФ могут реализовывать свои потребности в Интернете. Ни в одной стране, кроме Китая, подобных крупных инфраструктурных элементов нет.
Россия встроена в мировую инфраструктуру, вместе с тем обладает собственными элементами критически важной инфраструктуры. Однако, с точки зрения IT-отрасли, правильнее было бы сказать, что мы находимся в условиях биполярности – стратегической конкуренции Китая и США. Остальные государства существенно отстают от них.
Не инвестируя в развитие собственной сети и контента, мы не сможем конкурировать дальше. Применительно к инфраструктуре Интернета можно вспомнить известное выражение: «Кто не кормит свою армию, будет кормить чужую».
Следует обратить внимание на Декларацию о будущем Интернета, инициированную США. Согласно данному документу, весь Интернет делится на авторитарный (в первую очередь, это система Китая, России и Ирана) и свободный. Эта декларация свидетельствует о начале фрагментации Всемирной сети. В каждом сегменте будут свои правила, своя юрисдикция, свои возможности ведения бизнеса и своя модель поведения в Интернете.
Формирование нашего контура будет зависеть от нескольких факторов. С одной стороны, речь идет о развитии Интернет-технологий в разных сферах. С другой стороны, это регионализация сети, ее разделение на зоны влияния. Требуется согласованная работа государства и корпораций по единому плану.
Армен Гарникович Оганесян: Для формирования сетевого контура недостаточно создания технологической базы и платформы, требуется развитие контента. Какими могут быть основные конструкты контента?
Александр Сергеевич Гореславский: С точки зрения российского национального сетевого контура, мы находимся в сложной ситуации в силу небольшого рынка внутреннего потребления отечественного контента для его монетизации. Экономическая замкнутость служит определенным препятствием.
Ряд американских индустрий (в т.ч. шоу-бизнес) заимствуют часть денег (от 20 до 70 %) – это выручка со всего мира, универсальные продукты, которые позволяют получать под них кредиты, выходить на биржу. Все это содействует росту, привлечению инвестиций в технологический сектор и оставаться «на плаву» в «гонке технологий».
Для России главный технологический вызов связан с невозможностью экономики прибегнуть к заемным средствам в огромном масштабе, а затем распространить продукт в различных странах мира и накопить выручку. Рынок по сути нарушен, в связи с тем, что Google, TikTok остановили публикации и монетизацию. Все производство внутри Интернета завязано на выручку от чистой рекламы (это доступно только крупным СМИ и большим площадкам) или монетизацию через Вконтакте и еще несколько сервисов.
Возникает тема госинвестиций. Одна из функций АНО «Институт развития Интернета» связана с работой на этом направлении. Мы выставляем эти финансовые средства на рынок, позволяя лучшим компаниям реализовать свои проекты.
В качестве рекомендаций, можно отметить задачу по увеличению до определенной степени государственных субсидий (не делая из этого «панацею»). Еще одним приоритетом является поиск рынков, таких как Юго-Восточная Азия, Латинская Америка и Африка.
Армен Гарникович Оганесян: В 2021 г. Генеральный секретарь ООН А. Гуттериш представил инициативу «Наша общая повестка», в рамках которой планируется принятие Глобального цифрового договора. Данный документ, по словам А. Гуттериша, способствовал бы укреплению регулирования сферы искусственного интеллекта с учетом глобальных ценностей.
Зиновьева Елена Сергеевна, доктор политических наук, доцент, профессор кафедры мировых политических процессов, заместитель директора Центра международной информационной безопасности и научно-технологической политики МГИМО МИД России:
Эта инициатива не предполагает уважение национального суверенитета. Главная цель Глобального цифрового договора заключается в регламентации деятельности бизнеса. Самого документа пока нет, только общие принципы. Однако если посмотреть на аналогичные документы, регулирующие отношения в других сферах (например, Глобальный договор ООН 1999 г.), то мы увидим, что это набор необязательных правил для бизнеса.
Ожидается, что Глобальный цифровой договор будет охватывать вопросы искусственного интеллекта, защиты данных. В то же время, никакого контроля за исполнением обязательств не предусматривается. Подобная трактовка идет вразрез с нашим традиционным пониманием цифрового суверенитета. Насколько целесообразно участвовать в такой прозападной инициативе?
Армен Гарникович Оганесян: Надо ли нам контентно копировать тот продукт, которые продвигает западное сообщество или мы должны выстраивать ассиметричную модель? При расширении рынка за счет стран других регионов крайне значимым представляет учет того, какая информация на этих территориях востребована. Важно учитывать навыки аудитории.
Ольга Андреевна Мельникова: Китай при формировании контента в Интернет-пространстве, прежде всего, ориентируется на собственную культуру и национальные интересы. Доля американского производства значительно ниже чисто китайского контента. Это дает возможность КНР защитить своих производителей и обеспечить реализацию национальных интересов.
Программа по суверенизации Интернета в Китае была запущена в 1980-е гг., когда началось масштабное освоение Всемирной сети. Сегодня в КНР существует развитая система фильтрации, основанная на использовании специальных технологий и оборудования. Таким образом гарантируется защита национального пространства. При этом, не ущемляются в правах граждане. Ни один житель Китая не испытывает недостаток информации, поскольку создаются параллельные платформы, позволяющие общаться, пользоваться госуслугами и другими благами современного Интернета.