Адвокат и сын погибшего настаивают на том, что пенсионер оборонялся от буйного соседа, но это уже не первая попытка у следствия и у прокуратуры – добиться признания покойного виновным, - сообщает "Вести: Приморье" со ссылкой на "Золотой мост".
В Черниговском районном суде Приморья рассматривается поистине уникальное дело. Уже умершего пенсионера пытаются признать виновным в гибели другого пенсионера. Родственники покойного подсудимого категорически не согласны с прекращением уголовного дела по нереабилитирующим обстоятельствам – в связи со смертью подсудимого.
Примечательно, что и погибший, и покойный теперь подсудимый на момент описываемых событий имели почтенный возраст – около 80 лет.
Собственно говоря, само начальное событие относится к одному из дней июня 2020 года, и происходило оно в многоквартирном доме по переулку Больничному, находящемся в посёлке Сибирцево. Там, в квартире, проживал с гражданкой С. гражданин П. – мужчина весьма почтенного возраста. И в тот день к ним кто-то пришёл, что П. услышал, находясь в комнате. Заслышав разговор между С. и пришедшим мужчиной, П. вышел в коридор, где его взору предстала явно не идиллическая картина: над сидевшей на полу С. буквально нависал «гость» (им оказался тоже далеко не юный Ч., по возрасту близкий к П.), замахнувшись на женщину палкой. Нанеся несколько ударов, «гость» явно не сделал лицо и тело хозяйки жилища красивее; а повреждения, хотя и расценены были впоследствии экспертом как не повлекшие расстройства здоровья, побудили П. вмешаться в столкновение с целью заступиться за близкого человека.
Правда, такое «заступничество» (в оценке старшего следователя районной полиции) оказалось чрезмерным. Двумя ударами, нанесёнными сжатыми в кулаки руками, П. поверг обидчика С. на пол. Удерживая «гостя» за палку (тот её так и не выпустил из рук), нанёс ему ещё несколько ударов. Полученную Ч. травму эксперты впоследствии не только квалифицировали как черепно-мозговую, с весьма подробным описанием, но и как имевшую прямую причинно-следственную связь с фактом смерти Ч. Т.е. действия, предпринятые П., получили правовую оценку как преступление, квалифицируемое как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, совершённое при превышении пределов необходимой обороны. Так и получилось, что П. на восьмом десятке лет жизни оказался в статусе обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьи 114 УК РФ.
По прошествии некоторого времени после возбуждения уголовного дела расследование было перепоручено другому следователю из ОМВД России по Черниговскому району. И вот тут-то проявились некоторые детали, которые, судя по всему, ускользнули из виду у полицейских на начальном этапе расследовательского процесса.
Адвокат, защищающий П., направил сегодняшнему следователю ходатайство о прекращении уголовного дела в отношении подзащитного (к слову сказать, не намного пережившего «жертву преступления»). Причина – появление тех обстоятельств, которые, на взгляд адвоката, позволяют несколько иначе рассмотреть события июньского конфликта между пенсионерами из Сибирцево.
Первоначально, вроде бы, всё было ясно и понятно: Ч. пришёл, избил С., а П. вступился за С. Да так вступился, что Ч. от ударов потерял равновесие, свалился на пол, при этом ударился головой то ли об стену, то ли об пол, то ли об стену и пол. И полученные в результате соударения телесные повреждения повлекли тяжкий вред здоровью, а в конечном итоге, – летальный исход. Общая схема действий и событий была такова.
Однако, если следовать правилу о том, что дьявол кроется в деталях, вскрываются некоторые подробности. Адвокат полагает, что постановление о привлечении его подзащитного в качестве обвиняемого составлено с нарушением требований статьи 171 УПК РФ, а потому является незаконным.
В ситуации, сложившейся в условиях конфликта, возможно говорить не просто о состоянии необходимой обороны (напомним, П. защищал С.). Т.е. о защите личности и прав обороняющегося или других лиц от общественно опасного посягательства, если это посягательство было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия. О правомерности защиты от посягательства возможно говорить в тех случаях, когда не допущено превышения пределов необходимой обороны, т.е. умышленных действий, явно не соответствующих характеру и опасности посягательства. Закон указывает на то, что не являются превышением пределов необходимой обороны действия обороняющегося лица, если это лицо вследствие неожиданности посягательства не могло объективно оценить степень и характер опасности нападения.
Та палка, которой орудовал Ч. при нападении на С. и причинении ей телесных повреждений, а также при нападении на самого П. и попытки причинения ему телесных повреждений, оказалась непростой. Совсем не волшебной, а очень даже опасной (в том числе – и в силу непредсказуемости поведения самого нападавшего, и в силу особенности): на конце этой деревяшки был ввёрнут металлический шуруп. При таком оснащении предмета, использованного при избиении, даже при первом взгляде можно было предположить различное развитие событий. Как минимум – разодранную одежду, а как максимум – причинение колотых, а то и рваных ран на теле человека. Даже беглого взгляда П. на С., на повреждения её одежды и, тем более, причинённые травмы, оказалось достаточно, чтобы представить возможное развитие конфликта «гостя» с хозяйкой жилища. Тут уж не до выяснения причин и подоплёки – тут вопрос жизни и смерти…
Действия Ч., как видно из изложенной адвокатом позиции, явились полнейшей неожиданностью для П.: он не только и не столько испугался за жизнь и здоровье близкого человека и свои собственные, сколько оказались непредсказуемыми. Мало ли что на уме у пришедшего, да и до чего может этот «гость» дойти, если разбушевался не на шутку? Рассуждать и размышлять об этом было некогда, равно как и оценивать степень и характер опасности нападения.
Весьма показательно и другое: даже упав, Ч. не выпустил палку из рук и продолжал (насколько это было в такой ситуации возможным) размахивать ею перед лицом П. И тот воспринял подобные жесты как проявление отнюдь не доброй воли, а намерений продолжить нападение, посягательство. П. прекратил активную защиту по отношению к «гостю» только тогда, когда отобрал у последнего палку: уж тогда-то визитёр не представлял из себя источник угрозы – ни для С., ни для П.
Адвокат призвал следователя прекратить уголовное дело по основанию отсутствия в деянии П. состава преступления, напомнил о тех нормах, что изложены в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 сентября 2012 года №19 «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление». Если речь идёт о защите от общественно опасного посягательства, сопряжённого с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой такого насилия (иные позиции отражены в части 2.1. статьи 37 УК РФ), то обороняющееся лицо вправе причинить любой по характеру и объёму вред посягающему лицу.
Пленум Верховного Суда РФ также указал на то, что обороняющееся лицо из-за душевного волнения, вызванного посягательством, не всегда может правильно оценить характер и опасность посягательства, а – в силу данного обстоятельства – избрать соразмерные способ и средства защиты. Поэтому-то действия оборонявшегося лица нельзя рассматривать как совершённые с превышением пределов необходимой обороны, если причинённый вред хотя и оказался большим, чем вред предотвращённый, но при причинении вреда не было допущено явного несоответствия мер защиты характеру и опасности посягательства.
В рассматриваемом нами случае П. при отражении нападения со стороны Ч. не использовал никаких посторонних предметов, умысла на причинение нападавшему тяжкий вред здоровью не имел, и все его действия были вызваны желанием защитить жизнь и здоровье С., а также свои жизнь и здоровье.
Более того, проводившие судебно-медицинскую экспертизу специалисты не исключили того обстоятельства, что выявленная Ч. травма могла быть получена и при его падении на пол – при условии соударения головой об стену или пол. Это означает, что «отправиться на встречу со святым Петром» Ч. вполне мог не только от нокаута, полученного от П. Данный удар – лишь возможная, но не единственно возможная причина, приведшая нападавшего на С. человека к смертельному исходу. Категоричность выводов из этой истории ни в коей мере не допустима.
Но вот факт остаётся фактом: следствие и прокуратура, несмотря на то, что дело уже уходило на доследование, продолжают пытаться добиться обвинительного приговора для уже покойного пенсионера: ведь его родственники категорически не соглашаются на прекращение уголовного дела по нереабилитирующим обстоятельствам – в связи со смертью подсудимого. Вот и идут процессуальные качели: «туда – сюда»… После своей смерти пенсионеру нет покоя, потому что его поступок продолжают «взвешивать» на «весах» Фемиды.