Часто за решением оставить успешную карьеру и открыть благотворительный проект стоит личная трагедия, например болезнь ребенка и осознание того, как сложно бывает найти помощь. Три основательницы НКО поделились с нами своими историями и рассказали, трудно ли резко сменить сферу деятельности и найти спонсоров в новый проект
Forbes Woman поговорил с женщинами, которые оставили благосклонный к ним корпоративный мир и приняли участие в некоммерческих благотворительных проектах. Наши героини рассказали: может ли быть карьера у мамы ребенка-инвалида и какие навыки из бизнеса применимы в благотворительности.
Юлия Кремнева
Была: заместитель директора Приволжского филиала Московской биржи
Сейчас: исполнительный директор «Сообщества семей слепоглухих»
Нижегородская биржа была создана в январе 1994 года, а уже в марте я вышла туда на работу главным бухгалтером. Как сейчас помню: 2 июня состоялись первые торги долларами. Первый баланс делала вручную, а платежки по расчетам с участниками торгов — на печатной машинке. Как учитывать валютные операции, как заполнять отчетность, как готовиться к собранию акционеров — все было впервые. К концу года появился Exel. Когда увидела это чудо — заревела, честное слово. Таблички были метровые. Сначала нас было шестеро, но через два года, когда открывали торги ценными бумагами, уже было более двадцати человек. Первый раз поехала в отпуск только в 1998-м, в августе. И из Испании с подругой наблюдали, как растет курс. На второй день договорились покупки в долларах не пересчитывать по новому курсу, чтобы с ума не сойти.
У меня была нормальная зарплата, полно работы, и я принадлежала себе. Неплохо зарабатывала: машина, квартира, могла не смотреть на цены в продуктовых. Через три-четыре года стала получать предложения о работе, в том числе из Москвы. Не могу сейчас объяснить, почему я оставалась. Если честно, риск это не про меня. Я, скорее, про подумать про риски. И сделать так, чтобы их избежать. В итоге проработала на одном месте больше пятнадцати лет, но у меня не было ощущения застоя. Биржа реорганизовывалась. Я была уже не главным бухгалтером, а заместителем руководителя. В зоне подчинения в разные времена было от десяти до ста пятидесяти человек. Я горжусь, что умею придумать, договориться, взять и сделать сама. Но с возрастом все больше думаешь, что «хорошо все уметь самому, но не дай бог все делать самому». И я стала скорее организатором и наставником для других.
С благотворительностью я познакомилась как раз в то время. Московская биржа многим помогала. Сначала это были два детских дома. Помню, знакомый врач в разговоре сказал, что в больнице лежит девушка, моя ровесница с онкологией, и ей требуется лечение. И я вдруг представила, что мы такие деловые, веселые и свободные, а у нее все по-другому. Меня это тогда очень потрясло. Поехала в больницу, отвезла денег. Даже от слез сказать не смогла ничего. Хотя раньше не догадывалась о том, что могу реагировать.
А для меня самой все началось с дочери Сони. Она была долгожданной и неожиданной одновременно. Мне было за тридцать, а Соня решила родиться раньше срока. И жизнь изменилась, сузилась до размеров кювеза. А с появлением сына Пети я уже прошла крах всех своих ожиданий и принятие во всех его стадиях. Вообще, если посмотреть с точки зрения успешности, о которой сегодня так модно говорить, мне нечем хвалиться как матери. Мои дети не занимают первых мест на олимпиадах, не катаются на коньках и еще много чего не, чем бы можно было потешить родительское самолюбие. Я так мечтала, как поеду кататься с ними на горных лыжах во Францию и они микроскопические будут, балансируя, съезжать со своих первых горок. Но вместо этого разобралась в медицинских вопросах и методиках обучения слепоглухих. Сначала я просто решала проблемы своего ребенка, но по мере знакомства с педагогами, другими родителями все больше стала «погружаться». И в какой-то момент, проводя семинар по финансовым инструментам, поймала себя на мысли, что мне интереснее читать и говорить о развитии и дефектологии, чем рассказывать о возможностях на финансовых рынках.
Первую смену в летней школе для детей с особенностями развития я организовала в 2016 году, еще работая на бирже. Но уходить с хорошо оплачиваемой работы, которую знаешь, прощаться с людьми, с которыми много лет вместе, — это не легко. Кроме того, я с детьми одна, и мы живем на мои доходы. А потом вдруг все сложилось. Одно за другим начались изменения в разных проектах, реорганизации. Окончательное решение я приняла в один момент: руководитель позвонил из командировки и сказал, что ему предложили уйти, а нам пришлют нового начальника. Я тогда подумала «и мне пора». А потом включился мозг со своими «за», «против», «ты с ума сошла?». Было два месяца тревожных колебаний. Мое решение все воспринимали приблизительно так же, как в десятом классе мама восприняла мою идею о поступлении в театральное училище, — с недоумением. Узнав о моем намерении, мне предложили работу в сообществе руководителем программы развития региональной сети. Тогда мы были подопечными, и я там была одной из активных мам слепоглухих детей. И конечно, это были совсем другие деньги, но мне стали важнее смыслы. Я попросила компенсацию при увольнении. Это было достаточно дерзко, и сначала мне отказали. Но выплата в итоге состоялась, и я решила сделать «Дом удивительных людей». Это была десятидневная смена для семи семей с детьми, имеющими множественные нарушения развития, включая нас. И я отдала на эту смену больше пятисот тысяч рублей. Такой социальный стартап.
Сегодня я исполнительный директор и одновременно комьюнити-менеджер Межрегиональной благотворительной общественной организации «Сообщество семей слепоглухих». Это 38 региональных отделений. Нам помогает Фонд «Со-единение», наши дети являются его подопечными. Это жизнь и работа: сложно разделять, но и смешивать неправильно. Мы — сообщество людей, которые хотят влиять на жизнь не только своих детей, но и помогать другим, создавать и менять объединяясь. В первую очередь это помощь в организации обучения детей и в собственном обучении. Обмен опытом, участие в создании и развитии социальных услуг. Представляете, каким потенциалом обладают мамы, если просидев несколько лет дома на пособии со сложным ребенком, они не теряют желания что-то делать? И, получив помощь и поддержку, чуть набравшись сил, готовы помогать другим. Огромное количество энергии связано у семей из-за неразвитой системы социальной поддержки. Мы сейчас стараемся совместными усилиями эту систему выстраивать.
Если в бизнесе платит покупатель, то в социальной сфере «покупатели» редко могут оплатить полную стоимость качественных услуг
В социальной сфере однозначно работать сложнее, чем в бизнесе. Если в бизнесе платит покупатель, то в социальной сфере «покупатели» редко могут оплатить полную стоимость качественных услуг. Мы еще только в самом начале пути по определению эффективности социальных услуг и оценки социального воздействия.
Очень многие знания и навыки «из прошлой жизни» помогают в организации социальных проектов. А с точки зрения поведения или принципов образования команд сфера деятельности не имеет значения. В бизнесе отношения четче связаны с деньгами, в социальной сфере, из-за проблем с источниками финансирования, больше попыток манипулировать. Как кандидат социологических наук скажу, что основные проблемы становятся все более актуальными. Люди не сильно изменились за последние две тысячи лет. И еще очень интересно читать с учетом этих знаний, например, книги по коррекционной педагогике.
Елена Верховская
Была: директор по маркетингу ИД Independent Media Sanoma Magazines
Сейчас: руководитель благотворительных программ «Сказки доброты», «Акселератор зеленых стартапов»; генеральный директор агентства New Digital
Почти десять лет я работала в газете The Moscow Times, в последние годы отвечала также за International Herald Tribune. В 2010 году я ушла из издательского дома Independent Media Sanoma Magazines и создала свое event-агентство. Переход из большой компании к малому бизнесу — это всегда огромный стресс. В первую очередь, это встреча с естественными человеческими страхами: как теперь я буду жить, c какими людьми общаться, сколько зарабатывать, как достичь стабильности? Сейчас я понимаю, что невозможно ее достичь. Во-вторых, это серьезные профессиональные и управленческие вызовы. Помимо решения ключевых задач (собственно, заработать деньги) важно было создать новую корпоративную культуру, которая не только структурирует и организует людей, но и объединит и вдохновит их.
Свой первый благотворительный проект «Сотвори себя» я создала еще на базе The Moscow Times. Мы занимались сбором средств на лечение детей, помогали Центру Гуманитарных Программ и проектам в области арт-терапии для детей с ОВЗ (ограниченными возможностями здоровья) по рисованию и фотографии. Идея создать «Сотвори себя» пришла после стресса — тяжелого развода. От переживаний я пошла... рисовать маслом. И каково же было мое удивление, когда одну из работ взяли на выставку в ЦДХ, да еще включили в каталог. Я помню это ощущение: «Ого, как же приятно, когда ты не просто рисуешь, а это может кто-то увидеть!». И это не про гордыню, а про творчество и признание. Захотелось поделиться возможностью с другими. Вот, например, что удалось тогда сделать: выставка рисунков детей в ММОМА, которую поддержал Василий Церетели, выставка фотографий в «Московском доме фотографий» при поддержке Ольги Свибловой. В рамках каждой выставки издавались альбомы-каталоги, которые мы вручали детям с ОВЗ. Все эти проекты были реализованы без единого вложения газеты, только лишь при поддержке спонсоров и партнеров, а также волонтерского участия сотрудников компании, что позволило не тратить не очень большой маркетинговый бюджет.
Традиции КСО перешли со мной в собственный бизнес. Вместе с партнерами мы запустили теперь уже абсолютно свою благотворительную программу «Сказки доброты». Идею поддержало в том числе издательство «Эксмо» и вместе мы издали книгу сказок, в которую вошли одновременно рассказы детей с ОВЗ и произведения Людмилы Улицкой, Дарьи Донцовой и Дины Рубиной. К сегодняшнему дню мы издали пять книг «Сказок доброты», провели несколько арт-аукционов в России и за рубежом, творческие мероприятия для детей, а еще запустили новую социальную инициативу — платформу для развития проектов в области устойчивого развития для молодежи «Акселератор зеленых стартапов».
Лучше всего готовиться к акциям по сбору денег заранее, а самое благодарное время, конечно, Новый год. В плане как и корпоративных подарков, так и частной благотворительности. Уже несколько лет подряд мы с издательством «Абрикобукс» создаем к Новому году красивые иллюстрированные книги сказок, которые компании-партнеры дарят своим клиентам вместо корпоративных подарков, а средства от тиража перечисляют в фонд на лечение детей. Вообще, за первый год деятельности мы собрали около полумиллиона рублей, но сейчас это в среднем 1,5 млн рублей в рамках одной акции. А вот фонд регистрировать не стали: их и без нас достаточно. Все-таки я бизнесмен, мне важно решать задачи, работать на достижение таргета и премию. Мне больше близка мотивация «чем больше я заработаю, тем большую десятину смогу отдать на благотворительность». Нам, как маркетологам и креативщикам, гораздо интереснее инициировать и активировать людей и компании не только на сбор средств, но и на личное участие в творческих историях, которые заряжают и вдохновляют.
Например, мы делаем благотворительные онлайн аукционы икон и картин. Дебютный прошел в Эрмитаже в Амстердаме шесть лет назад. Тогда собрали 1 765 541 рубль. Мы продавали иконы, которые писали я сама и некоторые художники, а также работы детей с заболеваниями. Особенно на меня произвело впечатление соседство с Ван Гогом. Где я? Было очень сильное осознание того, как благотворительность и творчество поднимают человека на совершенно иной уровень, пусть даже на один день. Если задаться вопросом: «как мой бизнес связан с благотворительностью?» Можно сказать, что с одной стороны, никак — я четко разделяю коммерческие и некоммерческие проекты. В одних я зарабатываю деньги, в других мы тратим средства компании, мои собственные средства, наши время и ресурсы. Правда, все, что мы делаем, так или иначе связано с КСО — event-агентство реализует проекты в области устойчивого развития по направлениям экология, здоровье, образование, предпринимательство.
Пандемия ударила по event-сегменту серьезно, ведь большая часть активностей организуется оффлайн. Но мы перестроились, где это возможно, в онлайн, что позволило не уйти в минус по результатам первого и второго кварталов. В будущем мы планируем делать смешанные форматы. И, конечно же, планируем продолжать делать благотворительную программу — это та история, которая дает силы, смысл и возвращает эмоциональный ресурс.
Екатерина Афиногенова
Была: старший юрист московского офиса Baker&Makenzie, начальник управления
международных проектов крупной сталелитейной компании
Сейчас: директор по развитию Ассоциации семей в поддержку людей с особенностями развития
«Краски этого мира»
В 2003-м я закончила юрфак МГУ и устроилась на работу в Baker&McKenzie. «Прожила» там 4,5 года. Это была классная жизнь, но изматывающая. Любой, кто в юрфирме хочет дорасти до партнера (а именно такие задачи я тогда перед собой ставила), работает на износ. Старания были вознаграждены — руководство московского офиса отправило меня на полгода поработать в Лондон. Очень интересный профессиональный и жизненный опыт, но совпавший с изменениями в моей личной жизни: как раз перед поездкой в Лондон я встретила будущего мужа. В июне 2009 года у нас была очень красивая и душевная свадьба. Решили, что с детьми откладывать не будем.
К тому времени я уже работала в крупнейшей российской сталелитейной компании. Занималась приобретением ее зарубежных активов — для юриста корпоративной практики это желанный хлеб. В марте 2010 года на 31-й неделе беременности в результате тяжелой родовой травмы внезапно родился Матвей. Сначала это был просто шок. Никто не понимал, что будет дальше. Это сейчас я знаю, что с рождением особого ребенка жизнь не кончается. Первые два месяца Матвей провел в больнице, затем последовали многочисленные операции. Прогнозов никто из врачей не давал, но ясно было одно — парня надо спасать и о моем возвращении на работу не может быть и речи. На мое место,
тогда еще временно, вышел мой муж.
Состояние Матвея более-менее стабилизировалось только к трем годам. Но и тогда я не вернулась на работу, так как пришло время заниматься его реабилитацией. Еще два года мы провели в поездках по различным реабилитационным центрам. Стало понятно, что на работу я уже не вернусь. Конечно, в первые годы после рождения Матвея периодически накатывало ощущение, что меня буквально лишили моей жизни, и я сетовала на судьбу.
Мысли о том, что надо будет со временем создать «что-то свое» — какой-то благотворительный проект по поддержке семей с особыми детьми, — посещали с первых месяцев после рождения сына. 10 лет назад в России вообще отсутствовал понятный для родителей маршрут, по которому можно двигаться по жизни с тяжелобольным ребенком. Где его лечить, где проходить реабилитацию, можно ли его учить, чему и как — это лишь малая часть вопросов, на которые не было ответов. Было очевидно, что родителям нужна поддержка сразу же на этапе роддома и далее в течение всей жизни ребенка, а иногда и после его ухода. Но первые пять лет я занималась исключительно помощью своему ребенку, ресурса на помощь другим у меня не было.
После рождения второго ребенка я немного «отпустила» Матвея, и именно тогда в моей жизни появились благотворительность. Я присоединилась к «Краскам этого мира». «Краски» изначально возникли как неформальное родительское объединение, сообщество семей, в которых воспитываются дети с тяжелыми и множественными нарушениями развития. Модель «Красок» не наше собственное изобретение. Многие организации, помогающие инвалидам в России и за рубежом, родились именно как родительские сообщества. Такие сообщества часто впоследствии вырастают до уровня больших профессиональных организаций. Мы опекаем всего 12 семей, где
растут 13 детей с тяжелой инвалидностью. Но если брать в расчет эти семьи в полном составе, а также всех педагогов и сопровождающих, которые с нами работают — то получится около 100 человек.
Все наши дети — выпускники Центра лечебной педагогики, старейшего, но все еще одного из лучших в России центров дошкольного образования для детей с особенностями развития. Когда возраст ребят подошел к школьному, родители задумались о том, чтобы создать для них собственный образовательный проект. Ведь для таких тяжелых детей максимум, что предлагает государство, — это надомное обучение. Да еще и по программе, очень далекой от реальности жизни таких детей. Школьный класс, который нам удалось создать для них, — это редкий пример сотрудничества государства и родителей. На базе общеобразовательной школы был организован специальный класс, в который мы, родители, сами подбираем педагогов и сопровождающих (тьюторов) для детей. Мы же принимаем значительное участие в разработке учебной программы. Раз в год устраиваем летний обучающий интегративный лагерь для подопечных семей в полном составе, педагогов с их семьями и сопровождающих.
Еще одно направление работы — это организация досуга для детей с особенностями. В сотрудничестве с Московским зоопарком дважды в неделю на протяжении последних пяти лет мы проводим открытые и бесплатные интегративные (то есть для особых детей и детей без особенностей развития) занятия, которые включают знакомство с животными, творческие мастер-классы и музыкальные занятия. Все занятия для наших детей и в школе, и в зоопарке бесплатны, как и выезд в летний лагерь. Финансовое участие родителей в нашей ассоциации ограничивается ежемесячным взносом в 3000 рублей.
Я очень горжусь нашей работой. Горжусь тем, что активные родители, несмотря на непростую жизнь каждой семьи, объединились для создания своего проекта, а ведь могли просто ждать помощи от государства и крупных фондов. Горжусь тем, что за эти годы мы не разругались, а только еще больше сплотились и «обросли» кругом вдумчивых, постоянно развивающихся специалистов. Это самое сложное — создавать и поддерживать атмосферу в сообществе. Горжусь тем, что детям и родителям в нашем сообществе удается жить полной, насыщенной впечатлениями и эмоциями жизнью.
Недавно посчитали бюджет проектов (школа, зоопарк, лагерь, ежегодный поддерживающий тренинг для родителей, офисные расходы) на 2020/2021 учебный год — получилось около 3,5 млн рублей. С сентября 2019 гола по сегодняшний день мы привлекли, с учетом полученных грантов и пожертвований от частных лиц и организаций, более 2 млн рублей. Иногда бывает, что трачу свои личные средства при подготовке к мероприятиям.
Маленькие проекты вроде нашего важны еще и потому, что даже самые большие фонды не могут охватить всех нуждающихся. Спрос на благотворительные организации пока в разы больше, чем предложение. Попасть на первичную консультацию в ЦЛП обычно ребенок может минимум после 6 месяцев ожидания. А горячо любимый мною Детский хоспис «Дом с маяком» (подопечным которого с недавнего времени является Матвей) вынужден периодически проводить «ротацию» пациентов. Другой вопрос, что к небольшим благотворительным организациям зачастую меньше доверия.
Если у организации пока нет сайта или она никогда не публиковала свою отчетность (НКО со стажем менее года не обязаны это делать), откуда потенциальный донор может в принципе узнать об этой организации? Вот и получается, что небольшие организации, у которых нет бюджета на продвижение в СМИ или крупных проектов, привлекательных для государства или отделов КСО корпораций, годами не могут расширить аудиторию своих доноров за пределы «ближнего круга».
В марте этого года мы получили грант от ФПГ (Фонд президентских грантов ) на развитие нашего проекта в зоопарке. Фонд Потанина, насколько я знаю, дает небольшие гранты даже инициативным группам, то есть вообще не требует государственной регистрации НКО. Мы за то, чтобы родительских организаций в стране было как можно больше. Это, с одной стороны, немного снимет нагрузку с крупных фондов, а с другой — поможет системно решать проблему помощи инвалидам. Поэтому мы активно делимся своим опытом со всеми желающими, выступаем на профильных конференциях, рассказываем о нашем сообществе на родительских группах в ЦЛП и других организациях.
Если говорить о наших жертвователях, они довольно разнообразны. Как и во всех других жизненных ситуациях помогают в первую очередь близкие люди и друзья. Помню, когда мы собирали деньги на наш первый семейный лагерь, нужную сумму буквально за сутки удалось собрать через друзей на Facebook. Когда я поняла, что «эксплуатировать» одних и тех же друзей уже неприлично, решилась прийти с официальной презентацией в компанию, где я работала, — B&M. Они сразу же помогли. Вообще юридические фирмы в качестве пожертвования, как правило, предлагают отдельные консультации или даже обслуживание pro bono.
Иногда нам очень везет. В декабре прошлого года крупнейшая в стране газовая компания пожертвовала нам 750 000 рублей на покупку технических средств реабилитации для ребят. На эти деньги мы купили три коляски, вертикализатор и электрический подъемник для школы. Но вообще очень важно отметить, что наша задача — не просто собирать деньги на нужды подопечных детей. Мы хотим повернуть людей, не знакомых с «особым» миром, лицом к нему. Рассказываем о наших подопечных в социальных сетях. Приглашаем всех желающих на наши интегративные встречи. И это работает. После презентации в B&M одна из сотрудниц пришла со своими сыновьями на наше занятие в зоопарк. А совсем недавно она же пробежала полумарафон и собрала деньги в поддержку одного из наших подопечных ребят.
Ну, конечно, есть в нашей ситуации место улыбке — без юмора далеко не уедешь! Жизнь с особым ребенком — это забег на очень длинную дистанцию. И чтобы сохранить силы, нужно поддерживать и себя, и всю свою семью. Не отказывать себе в простых удовольствиях.