Путин зафиксировал превращение России в страну-цивилизацию

Россия будет определять будущее диалога с Европейским союзом на основе интересов, зафиксированных в новой, принятой 31 марта Концепции внешней политики страны, заявил глава отечественной дипломатии Сергей Лавров в вышедшем 4 апреля интервью изданию «Аргументы и факты».

«Евросоюз «потерял» Россию. Но он сам в этом виноват», — подчеркнул министр иностранных дел. Лавров указал: если европейцы откажутся от антироссийского курса, то Москва рассмотрит их предложения и примет решения — исходя из тех приоритетов, которые прописаны в утвержденной президентом Владимиром Путиным новой Концепции. Глава МИД указал, что новые принципы внешней политики будут основой географии его поездок. Как ранее отмечало ИА REGNUM, в документе взаимодействие с Китаем и Индией указано в качестве приоритета, а США и их сателлиты упомянуты предпоследними, перед Антарктидой.

Забыли обо всём, кроме Запада

Новая Концепция внешней политики стала итогом закономерной эволюции всех предыдущих документов — 1993, 2000, 2008, 2013 и 2016 годов. Эволюцией от попытки встроиться в чужой конструкт до стремления создать свой собственный.

Все время начиная с распада Советского Союза Россия, по сути, рассматривала себя как часть западной цивилизации. После того как Москва отказалась от претензий на статус альтернативного Западу цивилизационного центра (каковым и был СССР), российская дипломатия и внешняя политика были направлены на то, чтобы реинтегрировать страну в западный мир. Неудивительно, что она была западоцентрична.

«Был большой крен в сторону усиления сотрудничества с Западом — особенно в ельцинские времена. Доходило до того, что теме развития сотрудничества со странами Ближнего Востока, Африки, Латинской Америки в, казалось бы, таких всеобъемлющих документах уделялось всего лишь несколько абзацев. И ранее такой крен никого не удивлял», — поясняет агентству REGNUM член Российского совета по международным делам (РСМД), политолог-международник Елена Супонина.

Почему не сработал двухвекторный подход

К концу 90-х годов — началу 2000-х годов российские элиты осознали, что встроиться в существующие западные конструкты на равных условиях, а не как младший партнер Вашингтона — не получится.

Подход России изменился на двухвекторный. С одной стороны, Москва предлагала Западу различные универсальные концепции сосуществования в рамках единого не столько европейского, сколько евразийского пространства (проект системы коллективной безопасности от Лиссабона до Владивостока, экономической интеграции между Европейским и Евразийским союзами). С другой — сначала просила, а потом требовала уважать свои интересы хотя бы на постсоветском пространстве.

После февраля 2022 года, однако, этот двухвекторный подход потерял свою эффективность. США и ЕС начали гибридную войну против России на Украине и запустили процесс вытеснения России как из внутризападных (тех, куда Россия за эти 30 лет смогла войти — в частности, ОБСЕ), так и из международных конструктов. И новая российская Концепция внешней политики претерпела кардинальные изменения. В отношении места России, ее идеологии и иерархии внешних стран.

«Мировое сообщество» вынесли за скобки

«Но концепция позиционирует Россию не просто как независимый центр силы в многополярном мире, а как независимую цивилизацию, чьей основой является исторический Русский мир, — сказал ИА REGNUM замдиректора Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ Дмитрий Суслов. — Позиционируя нашу страну как независимую цивилизацию, авторы Концепции дают понять, что РФ не будет ни к кому присоединяться. Она не будет пытаться выстроить «большую Европу» или еще что-либо, не будет частью другой цивилизации».

«Впервые более определенно ставится цель защиты интересов россиян за рубежом (раньше об этом говорилось походя). Во главу угла ставится защита экономических интересов России, российских граждан и тех русскоязычных, которые тяготеют к России», — отмечает Супонина.

У страны-цивилизации должна быть идеология, причем направленная не только вовнутрь, но и вовне, — и этот момент в доктрине тоже отражен.

«Документ этот не только… практический, но и идеологический. К идеологическому наполнению зачастую относятся с лёгкой долей недоумения, однако в условиях, когда и мировая политика, и экономика в значительной степени обуславливаются чисто идеологическими установками и максимами, это было неизбежно. И для стратегического документа, которым является Концепция, — это благо», — отмечает член Совета по внешней и оборонной политике Илья Фабричников на сайте журнала «Россия в глобальной политике».

Часть такой идеологии — четкий антизападный курс. «В новой концепции впервые звучит тезис о том, что приходит конец американской гегемонии и что Россия будет способствовать более быстрому приближению этого конца. Никогда ранее так жестко этот вопрос не ставился», — отмечает Супонина.

Причем этот курс позиционируется не через призму реваншизма или даже защиты сугубо российских интересов, а через разделяемую многими странами Глобального Юга идею антиколониализма. Россия представляет свою борьбу с Западом как часть глобальной борьбы развивающихся стран против новых форм политической и экономической зависимости

В рамках этой идеологии больше нет места какому-то общему мировому сообществу, с едиными целями и видением мира. «Из Концепции в принципе исчезли глобальные задачи, к решению которых нужно подходить сообща, всем мировым сообществом. Пропало и само мировое сообщество, оно как бы вынесено за скобки. Вместо него теперь региональные государства-лидеры», — отмечает Фабричников.

Два разных Запада

В соответствии со своей новой ролью и идеологией Москва перестраивает свои приоритеты в дипломатии. «Концепция строится на разрыве отношений с Западом и попытке обратить свои взгляды на восток и юго-восток, — отмечает Супонина. — Фактически говорится о том, что России надо возвращать свое присутствие в ближневосточных, африканских, латиноамериканских странах.

Возвращать то влияние, которое было утрачено после развала СССР».

Этим и продиктована иерархия приоритетов: на первом месте окружение России, на втором — Арктика, далее Китай и Индия, Юго-Восточная Азия, исламский мир, Африка, Латинская Америка, и только на самых последних местах Запад, указывает Суслов.

«Причем важным моментом стало разделение Запада, который мы сейчас называем коллективным — на англосаксов и континентальных европейцев, — отмечает эксперт. — Исходя из концепции, Россия не оставляет потенциальной надежды в отдаленном будущем выстроить более конструктивные отношения с континентальными странами Западной Европы. Но после того, как там к власти придут новые элиты, пересмотрят свою политику, осознают губительность своего нынешнего курса и будут играть более независимую роль в мировых делах. Амбиции же в отношении англосаксонских стран гораздо более умеренные».

Ирония в том, что у Европы появится шанс на пересмотр губительного курса только в том случае, если европейские элиты тоже осознают себя регионом-цивилизацией. Со своими собственными ценностями, и внешнеполитическими приоритетами, отличными от американцев, — о чем, собственно, прямо заявил глава МИД Лавров. Вряд ли это переосмысление произойдет в ближайшее время, но Москва и не торопится.

Самостоятельная страна-цивилизация, в отличие от стремящегося втиснуться в Запад государства, вполне может подождать — благо ей есть чем заняться на других направлениях. «Большая часть человечества заинтересована в конструктивных отношениях с Россией и укреплении ее позиций на международной арене в качестве влиятельной мировой державы», — говорится в Концепции внешней политики.