Переизбрание Си Цзиньпина и другие итоги "двух сессий" в Пекине

С каждым годом российская публика все больше интересуется внутриполитической жизнью Китая. Если раньше отечественные СМИ ограничивались лишь констатацией фактов – кого и на какую должность выбрали на очередном политическом форуме КНР, то сейчас и съезд Коммунистической партии Китая (КПК), и последовавшие через полгода так называемые «две сессии» информагентства и телеграм-каналы освещали буквально день за днем, поэтапно разбирая особенности китайского политического церемониала.

Само название «две сессии» («лянхуй») – дань этому церемониалу. Одна сессия – это заседание Всекитайского собрания народных представителей (ВСНП), парламента. Вторая сессия – заседание Всекитайского комитета Народно-политического консультативного совета Китая (ВК НПКСК), своеобразной «общественной палаты», которая в свое время формально «учредила» саму Китайскую Народную Республику. Примечательно, что НПКСК начинает работу на один день раньше. При этом реального влияния на политический процесс в стране эта структура не оказывает, оставаясь символически важным элементом специфической китайской демократии.

Сессии ВСНП намного важнее, но и они по большей части остаются лишь проводниками в жизнь решений, принятых на партийных форумах. С процессуально-правовой точки зрения ничего удивительного здесь нет – в ВСНП большинство составляют члены КПК. Верные партийной дисциплине, они поддерживают установки, спущенные им руководством. Неслучайно пленум Центрального комитета партии, на котором были зафиксированы все основные расклады, прошел в последних числах февраля, незадолго до начала «двух сессий».

Таковы китайские «политические церемонии». Впрочем, лишь считанное число инсайдеров с самого начала были в курсе, как именно расписаны все ходы и расклады. Остальные узнавали об этом порционно, и некоторая интрига все же сохранялась. К тому же не меньшее значение имели пресс-конференции и доклады, с которыми во время «лянхуй» выступили первые лица государства. Каковы же основные результаты «двух сессий», и что на них произошло с точки зрения интересов нашей страны?

Третий срок

На первый взгляд главный итог – переизбрание Си Цзиньпина на третий срок в качестве председателя КНР. Многие СМИ поспешили отметить, что это беспрецедентное событие в истории Китая, знаменующее новый этап в развитии страны.

Формально так оно и есть, но дело в том, что пост председателя КНР не так уж и важен для китайской политической системы. Мао Цзэдун находился у власти 27 лет, из которых председателем КНР был лишь пять. Дэн Сяопин руководил Китаем 11 лет, но председателем КНР вообще никогда не был. Для Китая гораздо важнее, кто находится во главе партии и армии – и там, и там на высших постах сейчас находится Си Цзиньпин. После того как на съезде КПК в октябре прошлого года его переизбрали на третий срок в качестве генсека Центрального комитета партии и председателя партийного Центрального военного совета, избрание Си на пост председателя КНР стало простой формальностью.

Поправки в конституцию пятилетней давности дали Си Цзиньпину такое право, и было бы странно, если бы он им не воспользовался. Тем более что поправки коснулись только поста председателя КНР. Например, премьер Госсовета, то есть глава правительства, в любом случае сейчас должен был уйти на пенсию, так как существует конституционное ограничение по числу сроков на этой должности: не более двух пятилеток.

А еще у Си Цзиньпина будет новый заместитель: 74-летнего Ван Цишаня сменил 68-летний Хань Чжэн. Оба по меркам недавних китайских политических практик находятся в пенсионном возрасте, и в этом тоже есть далеко идущий расчет. Назначение Хань Чжэна – еще один удар по практике, когда на должность зампреда назначался будущий «преемник» главы государства. Сам Си именно так и двигался к высшим постам в партии и государстве. Так что он не понаслышке знает, насколько шатко положение руководителя, чей заместитель уже ездит по всему миру, где его встречают как без пяти минут лидера КНР. Ничего хорошего в этом для стабильности системы нет, а без стабильности Китаю, как считают в Пекине, не справиться с вызовами, о которых так много пишут в партийных и государственных документах. Главные из них: проблемы трансформации прежней социально-экономической системы в условиях падения темпов экономического роста и риски, связанные с неопределенностью международной обстановки.

Новое правительство

Выработка ответа на эти вызовы – дело всего китайского руководства, но претворением в жизнь конкретных политических решений будет заниматься Государственный совет КНР, своеобразный «кабинет министров». Обычно раз в пять лет происходит перетряска этого «кабинета», так что впору говорить о новом правительстве. В этом году эпитет «новый» подходит к нему лишь отчасти.

С одной стороны, обновилось все руководство Госсовета: избраны новый премьер (Ли Цян), новые заместители премьера (Дин Сюэсян, Хэ Лифэн, Чжан Гоцин, Лю Гочжун) и пять новых членов Госсовета (госсоветников), часть из которых также возглавляет важнейшие министерства (обороны, общественной безопасности и иностранных дел). С другой стороны, из 26 глав министерств и госкомитетов, которые, собственно, и составляют Госсовет, на своих постах остались 24. Министрам предложено доказать свою способность эффективно действовать при новом руководителе Госсовета, которым сейчас является близкий соратник Си Цзиньпина, «лицо №2» в партийной иерархии Ли Цян.

Оставим подробный разбор того, кто есть кто в Госсовете, для специализированных китаеведческих ресурсов, но остановимся на наиболее интересных личностях. Дин Сюэсян, занявший первую строчку в списке заместителей премьера Госсовета (официально должность первого вице-премьера отсутствует), пожалуй, наиболее примечательная фигура среди них. 60-летний Дин – самый молодой член Постоянного комитета Политбюро и один из самых близких к Си Цзиньпину политиков. Во время второго срока Си он возглавлял Канцелярию Центрального комитета партии, что по своему политическому значению примерно сопоставимо с должностью главы администрации президента России. В Госсовете он будет отвечать за внутриполитическую повестку, включая, например, вопросы интеграции Гонконга. Фактически, за неимением других реальных кандидатов, всё это делает его едва ли не единственным претендентом на условную роль преемника Си.

Впрочем, ярлык «преемник Си» может сыграть злую шутку с его носителем. Доказательством тому судьба Ху Чуньхуа – 59-летнего вице-премьера в прежнем составе Госсовета. Долгое время его прочили в число лидеров «шестого поколения руководителей», то есть тех, кто при прежних порядках должен был прийти к власти в 2022–2023 годах. Считается, что изначально Ху Чуньхуа был связан с Ху Цзиньтао, предыдущим лидером Китая. Уже во время правления Си, который постепенно начал выкорчевывать наследие Ху Цзиньтао, талантливый чиновник продолжил занимать высокие должности.

В последние пять лет в качестве вице-премьера он курировал региональную политику, а также был, например, сопредседателем межправкомиссии по развитию приграничных регионов России и Китая. Исходя из его опыта и возраста, многие ожидали, что именно его сделают следующим премьером. Однако осенью Ху Чуньхуа сенсационно не был избран в Политбюро, а сейчас лишился места и в Госсовете, став всего лишь заместителем председателя ВК НПКСК – одним из 23. Печальный конец блестящей карьеры наглядно показывает: в нынешней политической системе недостаточно быть просто лояльным, нужно еще иметь безупречную биографию, которая будет связана с Си Цзиньпином, а не с его бывшими оппонентами.

Среди «госсоветников» (они занимают положение между вице-премьерами и «обычными» министрами) остановимся на личности Шэнь Ицинь. 63-летняя Шэнь в нынешней, довольно маскулинной конфигурации власти в КНР является самой высокопоставленной женщиной. Впрочем, ее предшественница в этом амплуа – Сунь Чуньлань – занимала более высокое положение: была второй в списке вице-премьеров и членом Политбюро КПК. Про Шэнь говорят, что ее карьерному продвижению помогает не только попадание в условную «женскую квоту», но и статус представителя «малой национальности» – она из народности бай. Впрочем, все отмечают, что это крайне работоспособный и дисциплинированный управленец, сделавший карьеру в захолустной родной провинции Гуйчжоу, пройдя в ней путь до секретаря партийного комитета. Сейчас Шэнь Ицинь впервые работает в Центре, что, возможно, и объясняет некоторое недоверие к ней. При этом, учитывая ее бэкграунд, вероятно, именно она будет курировать в Госсовете столь важные направления, как национальная политика и развитие периферийных районов страны.

Среди министров наибольший интерес вызывает личность Ли Шанфу – нового главы Минобороны КНР. Многие аналитики поспешили сделать далеко идущие выводы из того факта, что с 2018 года Ли Шанфу находится под американскими санкциями из-за закупки российского вооружения (истребителей Су-35 и ракетных комплексов С-400). Однако в китайской армейской иерархии министр обороны лишь четвертое лицо (первые три – председатель Центрального военного совета и два его заместителя) и занимается в большей степени техническими вопросами, чем управлением армией. Тем более сам Ли Шанфу по своим компетенциям инженер, долгое время прослужил на космодроме Сичан в юго-западной части страны. Считается, что министерское кресло он получил за успехи в модернизации вооруженных сил на посту начальника Управления развития вооружений. Его назначение не следует рассматривать ни как антиамериканский (или, если угодно, пророссийский) жест, ни как признак ужесточения позиции Пекина в «тайваньском вопросе».

Выводы для России

На «двух сессиях» также были приняты план социально-экономического развития страны на 2023 год, новый бюджет, план административной реформы, поправки в Закон о законодательной деятельности. Если резюмировать, эти решения не революционные, а скорее напротив – подчеркивают преемственность с тем курсом, который проводил Си Цзиньпин в последние годы. И для России это обнадеживающий момент.

Именно при Си закрепился курс на стратегическое партнерство двух стран, выдержавший испытание не только пандемией коронавируса (сейчас, после отмены большинства соответствующих ограничений, это уже очевидно), но и мировым кризисом 2022–2023 годов. Неприсоединение Китая к «антироссийскому блоку» сорвало планы Запада по международной изоляции Москвы. Пекин занял позицию доброжелательного нейтралитета, что позволило России в значительной части компенсировать потерю западных рынков и поставщиков и, как следствие, сохранить экономику на плаву.

Новый министр иностранных дел Китая Цинь Ган на пресс-конференции в ходе «двух сессий» сказал: «Китайско-российские отношения – это драйвер для развития многополярного мира и демократизации международных отношений, залог глобального стратегического баланса и стабильности. Чем больше не хватает в мире стабильности, тем важнее укреплять китайско-российскую связку». И намерение Си Цзиньпина сразу после «двух сессий» посетить Москву – мощный сигнал готовности двух стран развивать сотрудничество.

При этом Китай не спешит обострять диалог с США. Заявления, прозвучавшие на «двух сессиях», говорят скорее об обратном. Так, уверенность в возможности дальнейшего развития торгово-экономических отношений двух стран выразил новый премьер Госсовета Ли Цян. Министр Цинь Ган в очередной раз подчеркнул, что КНР не стремится сменить США в качестве мирового гегемона, а просто говорит о суверенном развитии и многополярности. А Си Цзиньпин в своем завершающем выступлении, хотя и дал жесткую отповедь «внешним силам», пытающимся помешать воссоединению материка и Тайваня, все же сделал упор на приоритете мирного сценария решения «тайваньского вопроса» и заявил о приверженности Китая открытости внешнему миру.

Иными словами, хотя в риторике китайских руководителей появились хорошо заметные нотки беспокойства по поводу непредсказуемости международной ситуации, реакция КНР на них все та же. Пекин заинтересован в сохранении статус-кво по большинству международных вопросов и пытается если не предотвратить «осыпание» прежнего мирового порядка, то хотя бы замедлить его. И это тоже вывод для России. Китай будет нас поддерживать, но на передовой борьбы «за новый мир» нам сражаться пока в одиночку.