Нынешней осенью исполняется 250 лет со дня основания Санкт-Петербургского горного университета. Соответствующий указ 21 октября 1773 года по старому стилю подписала императрица Екатерина II. «Форпост» поинтересовался у ректора первого технического вуза нашей страны Владимира Литвиненко, насколько это решение было актуальным для отечественного минерально-сырьевого комплекса и к каким последствиям привело.
- Владимир Стефанович, почему 250 лет назад назрела необходимость открыть училище для горных инженеров?
Владимир Литвиненко: Семидесятые годы восемнадцатого века были непростым временем для Российской империи. На юге шла невероятно тяжелая война с Османской империей. В Польше бушевала Барская конфедерация. На востоке начиналось всё более опасное для государства восстание Пугачёва. В стране не только рос спрос на железо, медь, бронзу и прочую руду, необходимую для производства вооружений, но и ощущалась острая нехватка инженеров. Людей, которые были бы способны увеличить объём продукции, выпускаемой уральскими металлургическими заводами, и наладить их бесперебойную работу.
Иностранцы не горели желанием ехать за тридевять земель и предпочитали работать в центральной части России, поближе к Москве и Петербургу. А собственных компетентных кадров, которые получили образование за границей, было недостаточно. И вот, Екатерина Вторая с подачи башкирского промышленника Исмаила Тасимова, бежавшего от Салавата Юлаева, приняла единственно верное в такой ситуации решение – начать подготовку инженеров внутри страны. Именно для этого и было открыто Горное училище – будущий Санкт-Петербургский горный университет. К концу ХVIII века здесь обучалось уже свыше ста человек.
- Сама история горного дела в России началась значительно раньше. Почему же государство изначально не озаботилось проблемой подготовки собственных компетентных кадров?
Владимир Литвиненко: Действительно, первое разрешение на поиск руды и производство из неё железных изделий было дано Иваном Грозным ещё в 1576 году. А после воцарения в России династии Романовых экспедиции на Урал и в Сибирь для поиска месторождений полезных ископаемых начали организовываться на постоянной основе. Но в основном железо и другие ресурсы импортировались из-за границы – из Швеции, Германии. На самом же Урале металлургическое производство велось кустарным способом, первые заводы там появились лишь при Петре Первом, после его возвращения в 1698 году из Европы.
В центральной части страны оружейные сталелитейные предприятия, конечно, начали строиться значительно раньше, но проблему дефицита металла они решить не могли. К тому же сложная логистика увеличивала себестоимость отечественных ресурсов и, как следствие, государственные расходы. Поэтому решение Петра, который велел строить заводы в непосредственной близости от рудных месторождений, было максимально логичным. Он прекрасно понимал, что Россия стоит на пороге неизбежной войны со Швецией и нам, как воздух, необходимо не только увеличить производство пушек и прочих вооружений, но и сделать его менее затратным.
Что касается подбора кадров, то царь предписал командировать на Урал инженеров из Тулы и Каширы. Это были как иностранные, так и российские специалисты, получившие профильное образование за границей, в основном в Германии. Такая практика в ХVII и ХVIII веках была довольно распространённым явлением. Кстати говоря, одним из отроков, который учился химии и горному делу во Фрайберге, был знаменитый на весь мир русский учёный Михаил Ломоносов.
Он, правда, не сошёлся характерами со своим преподавателем, Иоганном Генкелем, и в 1740 году, не завершив обучение, покинул Саксонию. Но успел приобрести там целый набор компетенций и фундаментальных знаний. В частности, ознакомился с устройством рудников, способами крепления шахт, подъёмными машинами, технологической цепочкой, научился отличать минералы по их внешним признакам. Во многом именно этот опыт лёг в основу его книги «Первые основания металлургии или рудных дел», которая была напечатана Императорской Академией наук в 1763 году. По сути это первый отечественный учебник по горному делу, который стал настольной книгой для всех российских инженеров.
- Михаил Ломоносов был крайне разносторонним человеком. Минералогия и химия входили в число его научных интересов?
Владимир Литвиненко: Да, конечно. Сразу после своего зачисления в Академию наук, он начал составлять каталог минералов, а чуть позже построил по своим собственным чертежам химическую лабораторию, где проводил эксперименты с образцами различных руд, которые поступали к учёному с Урала и из других регионов страны. Но венцом его усилий на данном направлении, конечно же, стала книга «Первые основания металлургии или рудных дел». Эту рукопись, Михаил Ломоносов начал писать гораздо раньше, практически сразу после возвращения из Германии, но по различным причинам работа над ней затянулась.
Переоценить значение данного труда для горного дела невозможно. Это блестящее даже по нынешним временам методическое издание, где чётко, системно и в доступной форме изложен огромный научный и практический материал, позволивший нашей горнозаводской промышленности сделать огромный шаг вперёд. Ломоносов не только дал описание минералов по их внешним признакам, но и рассказал, например, как по кускам руды, найденным в ручье, определить место залегания жилы. Пояснил, что породы окрашиваются в различные цвета от присутствия окислов железа, меди, свинца и других металлов. Впервые указал на такие факторы, как «спутники» руд. Например, серный и мышьяковый колчеданы встречаются рядом с залежами золота, а висмут – олова, и так далее.
- Вернёмся в петровскую эпоху. Считается, что одним из эпохальных решений Петра, которое позволило повысить эффективность нашего минерально-сырьевого сектора, стало создание Берг-коллегии. Вы с этим согласны?
Владимир Литвиненко: Да, конечно. Это ведомство было учреждено для управления горным сектором в 1719 году. Ранее его миссию исполнял Приказ рудокопных дел, созданный ещё на стыке веков, но он не представлял собой регулятора отрасли, в его задачу входили лишь контрольные функции. Берг-коллегия же, как следует из указа Петра, стала «единым судиёй над всеми… кто ищет, копает, плавит, варит… всякие металлы». Кроме того, она выступала и в качестве современной кредитной организации, поскольку «тот, кто новые металлы, минералы изобрящет… и похощет завод построить, тому даётся из коллегии, по доброте руд смотря, в займы денег на строение».
Мотивация инженерных кадров, освобождавшихся «от всяких поборов денежных, и солдатской, и матросской службы», вопросы ценообразования, защита интересов государства, которому принадлежало право «покупки золота, серебра, меди и селитры наперёд других купцов» - все эти вопросы находились в ведении Берг-коллегии. Согласно основополагающему документу «Берг-привелегиум», подписанному императором, это был единый орган управления и принятия решений, которого, кстати, очень сильно не хватает современной России. Сегодня для того, чтобы реализовать тот или иной проект его идейному вдохновителю зачастую нужно получать разрешение сразу в нескольких министерствах, что, конечно, усложняет задачу создания внутри страны полноценных цепочек добавленной стоимости.
- Бурное развитие донбасского угольного бассейна, который входит в число крупнейших в мире, началось лишь во второй половине ХIХ века. Но ведь сталь, для производства которой нужен уголь, была востребована и раньше. Почему же эта провинция так долго не разрабатывалась?
Владимир Литвиненко: На самом деле указ о поиске рудных месторождений в этом регионе подписал ещё Петр I в 1700 году. А в 1721-м русский рудознатец Григорий Капустин, который возглавлял экспедицию, организованную Берг-коллегией, нашёл на берегах реки Северный Донец крупные залежи каменного угля. Но начать их разработку было невозможно по военно-политическим причинам.
Несмотря на то, что Крымское ханство к тому моменту уже утратило своё прежнее могущество и не могло, как при Иване Грозном, осаждать Москву, набеги на Бахмут и близлежащие земли совершались регулярно, практически каждый год. Периодически крымские татары доходили до Изюма, Харькова, Воронежской губернии. Поэтому эксплуатация Донбасского бассейна стала возможной лишь после присоединения полуострова к России.
Первое разрешение на добычу угля и строительство металлургического завода в Лисьей Балке – это современный Лисичанск – дала Екатерина Вторая в 1795 году. А в 1796-м из недр Донбасса была поднята первая партия угля. Российский горный инженер Пётр Горлов, в честь которого назван один из городов региона, так описывал это месторождение: «оно богато по содержанию мощных пластов, расположено весьма удобно для проведения неглубоких шахт и водоспускных штолен и притом расположено на берегу реки Донца, который, как признают специалисты, было весьма легко сделать судоходным».
Что касается более бурного развития Донбасского угольного бассейна во второй половине ХIХ века, то оно было обусловлено двумя основными причинами. Во-первых, в 1856 году Россия потерпела первое за долгие десятилетия поражение в войне. Произошло это во многом из-за низкого качества отечественных артиллерийских орудий. Их стволы попросту не выдерживали интенсивной стрельбы и буквально разваливались на части. То есть не могли сделать такого же количества залпов, как британские и французские пушки, что давало противникам преимущество.
Соответственно, перед нашими металлургами во второй половине 50-х годов ХIХ века встала наиважнейшая задача – реформировать отрасль и создать более надёжные сплавы для производства вооружений. Решил её Павел Обухов, в честь которого назван завод под Петербургом, построенный специально для реализации его идей.
Патент на изобретённый им метод массового производства тигельной стали высочайшего качества он получил ещё в 1857 году. А испытания экспериментальных образцов начались в 1860-м. Они оказались весьма успешными. Ни одна иностранная пушка, в том числе и знаменитые на весь мир крупповские стволы не могли преодолеть рубеж в две тысячи выстрелов, а обуховская превзошла этот результат вдвое.
Ещё одной, но уже более глобальной причиной стало изобретение в 1864 году Мартеновской печи, что позволило изготовлять сталь лучшего, чем прежде, качества. Это резко повысило спрос, как на железную руду, так и на уголь, необходимый для производства металла. В итоге ресурсная база Донбасского угольного бассейна стала гораздо более востребованной, его разработка ускорилась, в связи с чем в 1869 году была основана Юзовка – это современный Донецк.
- Примерно в это же время в магазинах начали продаваться керосиновые лампы, сырьем для которых служили нефтепродукты, а не животные и растительные жиры, как в масляных светильниках. Новая технология очень быстро приобрела популярность у населения и, как следствие, спровоцировала рост спроса на углеводороды. Добыча нефти в стране в связи с этим возросла?
Владимир Литвиненко: Да, конечно, в семидесятые и восьмидесятые годы ХIХ века Баку переживает настоящий нефтяной бум. Причём, добыча ведётся, как из скважин, так и из колодцев, поскольку сырьё там залегает недалеко от поверхности земли. По проекту инженера Владимира Шухова строится первый в стране трубопровод длиной 10 километров, ведущий от одного из местных месторождений к заводу Нобелей в пригороде нынешней столицы Азербайджана. Тогда же происходит первая перевозка нефти морским путём.
Однако наша перерабатывающая промышленность очень сильно отставала от американских стандартов, которые на тот момент были самыми высокими в мире. В России из нефти извлекалось лишь 30-35% полезного вещества, а в США – 65-70%. Первыми, кто обратил на это внимание, были основатели Русского химического общества Конон Лисенко и Дмитрий Менделеев. Итогом их изысканий и внедрения результатов этих исследований в производство стал резкий технологический рывок, позволивший нашей стране к концу ХIХ века догнать Соединённые Штаты по объёмам добычи и качеству переработки ископаемого топлива.
На фото: основатели Русского химическое общества. В верхнем ряду третий справа Конон Лисенко, второй справа Дмитрий Менделеев
- В советское время стране уже не хватало того объёма нефти, который давали бакинские месторождения. Советский Союз проводил индустриализацию, требующую всё больше и больше сырья. Стало ли открытие Волго-Уральской нефтегазовой провинции «подарком судьбы», который позволил довести до конца сталинские реформы?
Владимир Литвиненко: Отчасти это действительно так. Более того, именно начало эксплуатации залежей нефти на Волге и в предгорьях Урала позволило избежать дефицита топлива в СССР во время Великой Отечественной войны и обеспечить горючим нашу армию. Эту нефтегазоносную область назвали «вторым Баку», а открыл её Павел Преображенский, который также заложил основу отечественной индустрии калийных удобрений и основал русскую научную школу геологов-солевиков.
Верхнечусовское месторождение учёный нашёл в 1929 году. Его запасы, правда, оказались не слишком большими и были исчерпаны уже через 15 лет, но именно это открытие спровоцировало начало работ по поиску и разведке нефти на Западном Урале. И привело к появлению на геологических картах Волго-Уральской нефтегазоносной провинции. В послевоенные годы она вышла на первое место в СССР по количеству добытых баррелей, превзойдя Бакинскую. Например, в 1965 году там было произведено более 71% отечественной нефти. Сейчас степень выработанности запасов там около 65%. Тем не менее, в Башкортостане, Татарстане, Пермском крае, Оренбургской и Самарской областях до сих пор добывают примерно одну шестую часть всего «чёрного золота» нашей страны.
Что касается индустриализации, без которой превращение СССР в одну из самых высокотехнологичных держав мира было бы просто невозможно, то в её основу лёг, прежде всего, знаменитый план ГОЭЛРО – проект развития электроэнергетической отрасли в Советской России. Он был разработан в 1920 году под руководством Владимира Ленина, а для его практической реализации была создана Государственная комиссия под руководством Глеба Кржижановского.
Самое главное, что ГОЭЛРО был планом развития не одной лишь энергетики, а всей российской экономики в целом. Он предусматривал строительство рядом с новыми тепловыми и гидроэлектростанциями жизненно необходимых для модернизации нашей промышленности предприятий - Сталинградского тракторного завода, Магнитогорского металлургического комбината, Азовстали, Волховского алюминиевого комбината и многих других заводов. Ускоренными темпами строились железные дороги, началось освоение Кузнецкого угольного бассейна, вокруг которого возник новый промышленный регион.
В итоге в стране резко выросла выплавка стали и чугуна, прокат чёрных металлов, производство бумаги, добыча нефти. К 1937 году, за две первые пятилетки выпуск автомобилей в Советском Союзе возрос в 250 раз, металлорежущих станков – в 24 раза, стали – в 4 раза, кожаной обуви и цемента – в три раза. Всё это стало возможным именно благодаря реализации плана ГОЭЛРО.
- Тем не менее, многие жители СССР, даже в период его расцвета, не могли похвастать высоким уровнем жизни…
Владимир Литвиненко: Да, конечно, Советский Союз не был идеальной моделью развития общества. Но такие профессии, как военный, врач, учитель, учёный, инженер вплоть до 90-х годов прошлого века были в нашей стране реальной элитой. А государство – регулятором, который мобилизовывал общество на решение конкретных задач. Именно такой подход и позволил нам превратиться в высокоразвитое государство. Первыми в мире полететь в космос, построить атомную электростанцию, придумать СВЧ-печь, создать множество других инноваций, ускоривших глобальный технологический прогресс. Другие страны копировали наши учебные стандарты, поскольку считали их передовыми.
Я ни в коем случае не призываю к возвращению государству функции работодателя, как это было в советское время. Она, вне всяких сомнений, должна остаться у частных компаний. Но исторически так сложилось, что научная и инженерная мысль у нас работали с максимальной для социально-экономического развития страны пользой именно в те периоды, когда в стране существовал единый орган управления минерально-сырьевым комплексом.
А ведь это становой хребет любой экономики мира, её фундамент, без которого невозможен никакой прогресс. На протяжении всей истории в основе доминирования тех или иных государств лежала именно способность их представителей добывать полезные ископаемые и вовлекать их в глубокую переработку для того, чтобы получать уникальные продукты конечного потребления. Освоение месторождений золота, серебра, меди, железа дало импульс к расцвету Древнего Египта во времена Рамзесов, экспансии царства Цинь в Древнем Китае, завоеваниям Александра Македонского и Юлия Цезаря.
Современные технологии также полностью зависят от природных ресурсов. Например, один аккумулятор для электромобиля может весить более полутонны, для его производства требуется литий, никель, кобальт, другие металлы и минералы. Для изготовления ветрогенератора мощностью 5 МВт нужен огромный объём стали, без малого тысяча тонн. Плюс медь, композитные материалы, из которых сделаны лопасти, и так далее. То есть, очевидно, что высокая материалоёмкость этих и многих других прогрессивных отраслей, сделает значение горнорудной промышленности в будущем ещё выше. А значит, потребность в компетентных кадрах и прорывных инновациях совершенно точно не сократится.