Собрания работ художников Мюда Мечева и Аркадия Морозова теперь можно подержать в руках, полистать и принести домой. В разных издательствах вышли альбомы, посвященные творчеству больших художников и включающие в себя значительную часть их наследия.
На презентации альбома «Аркадий Морозов». Фото: «Республика» / Михаил Никитин
«Республика» рассказывает об альбомах, которые не только пополнили библиотеку художников Карелии, но их авторы также сумели представить масштаб личности Аркадия Морозова и Мюда Мечева.
«Аркадий Морозов»
Презентация альбома «Аркадий Морозов» прошла в Городском выставочном зале. Совсем недавно тут была выставка «Личное дело», созданная кураторами из портретов и автопортретов Аркадия Морозова. И на вернисаже, и на презентации было много друзей, родных, учеников и поклонников творчества Аркадия Морозова. Многие до сих пор не могут привыкнуть к мысли, что художника нет среди нас. Но и смерти нет. Об этом был сон, который Екатерина Рычкова сочла уместным рассказать на презентации альбома:
— На 40-й день мне приснился Аркадий Иванович. Во сне он буквально вышел из могилы, отряхнулся, усмехнулся и сказал: «Смерти-то нет!» Вот такой оптимистичный посыл. Остается память, остаются дела, которые продолжают жизнь художника.
Екатерина Рычкова. Фото: «Республика» / Михаил Никитин
Издание «Аркадий Морозов» включает в себя графику, живопись, коллаж и ассамбляж художника. Каждому вид искусства посвящен отдельный раздел. В книгу также включены биографическая справка, CV художника (резюме) и три аналитических текста, написанных искусствоведами Марией Юфа, Екатериной Рычковой и Артемом Стародубцевым, — людьми, близко знавшими художника. Автором-составителем и издателем книги выступил старший сын Аркадия Ивановича Арсений Морозов. Его фотография отца, уходящего в воду с красным стулом в руке, открывает альбом.
Книга собрана по хронологическому принципу. Конечно, деление на этапы биографии художника условно, но тут важно было зафиксировать перемены, которые происходили в творчестве художника. Хроника перемен, хроника внутреннего развития дается здесь с точным пониманием идей автора в контексте времени.
Оформлением альбома занимался ученик Аркадия Ивановича дизайнер Иван Лисичкин (Смирнов). Именно он придумал поместить наброски, легкие графические образы художника на обложку издания и на поля книги. Голова быка, пронзенный амур, кубический портрет, детали каких-то пейзажей, интерьеров, чьей-то жизни снабжают серьезные исследовательские работы элементом легкомыслия.
— При всей своей авторитетности Аркадий Иванович был человеком игры. Игра — это центральная идея в его творчестве, — считает коллега Морозова художник и культуролог Артем Стародубцев. Чтобы хорошо понять художника, он предлагает в качестве эксперимента сделать кураторами его следующей выставки не искусствоведов, а психолога, филолога, кого-то еще, чтобы публика смогла увидеть, как неожиданно можно интерпретировать такие разные темы в творчестве Аркадия Морозова.
Иван Лисичкин (Смирнов), Мария Юфа, Артем Стародубцев и Арсений Морозов. Фото: «Республика» / Михаил Никитин
— Морозов — особенное имя в изобразительном искусстве. Масштаб его творчества только ждет осмысления, но уже ясно, что его творчество — важная составляющая искусства Карелии, без которой невозможно представить себе полноценную картину местной культуры, — сказала на презентации альбома заведующая Городским выставочным залом Мария Юфа.
По мнению искусствоведа, роль Аркадия Морозова, включающую образы графика, «нового классика», художника-интеллектуала и педагога-просветителя, вряд ли кому-то будет по силам исполнить в одиночку. О том, что Морозов один, но Морозовых много говорили на презентации многие.
— Я считал своим долгом поучаствовать в составлении альбома, потому что с Аркадием Ивановичем мы много общались, разговаривали на множество тем, в первую очередь, про искусство. Он прекрасно соединял знания о человеке, его психологии с этнографией, мифологией в своем творчестве. Это был интересный собеседник.
Аркадий Морозов был художником разноплановым. Все изменения его были закономерны и связаны с какой-то доминантой в творчестве — одно вытекало из другого. Мы меняемся, но и творчество меняется. И будет продолжать меняться и в глазах присутствующих, и в глазах следующих поколений, — говорит Артем Стародубцев.
— Много Морозовых — да. Аркадий Иванович был увлечен разными темами. Питательной средой для него могло быть все что угодно — от бантика в прическе студентки до монастырской жизни, от язычества до глобальных архетипов. Это, вроде, разброс тем и интересов, но эта многогранность говорит о необыкновенной «пространственности» его как художника и человека, — считает искусствовед Екатерина Рычкова.
Она объяснила, в частности, как в творчестве Аркадия Морозова появились полоски, эти самые его «подозрительные» полоски.
— Это связано с периодом, когда Аркадий Иванович перешел от графики к живописи акрилом на ДВП. В этот момент у него оказалась целая коробка списанных магнитофонных лент. Это приводило его в восторг: на этих пленках записана информация, большое послание миру. Он несколько лет с ними работал. В этом периоде были отражены, наверное, все темы, которые есть в мировом искусстве: и тема материнства, и тема демонов, и пейзажи, и портреты. Здесь есть перекличка иллюзии и реальности, живого и еще более живого, — рассказывает Екатерина Рычкова.
По словам Арсения Морозова, альбомы «Аркадий Морозов» переданы в музеи, галереи и библиотеки. Самым важным сын художника считает сохранение памяти об отце.
Альбом «Аркадий Морозов» (368 страниц с иллюстрациями) издан за счет средств членов семьи художника. Здесь представлено около 300 работ автора. В биографическом разделе есть семейные снимки Аркадия Ивановича из личного архива наследников.
«Мюд Мечев»
Мюд Мечев за работой в мастерской на Бараньем берегу. 2008 год. Фото: «Республика» / Михаил Никитин
Альбом «Мюд Мечев. Собрание станковой живописи и графики» подарила «Республике» вдова художника Ольга Хлопина. Книга вышла в издательстве «Острова» в «международном» варианте — с параллельным переводом аннотации и названий работ на английский язык. Альбом включает в себя разделы: «Ранние работы и «Калевала»«, «Пейзажи Севера», ««Суровый стиль»«, «Города России», «Европа», «Корабли», «Портреты», «Натюрморты», «Евангелие». Издание также снабжено перечнем художественных выставок, участником которых являлся Мюд Мечев (три большие страницы мелким почерком). Презентация альбома пройдет 16 марта в 16.00 в Музее изобразительных искусств Карелии.
По словам Ольги Хлопиной, впервые под одной обложкой собрано почти две трети станковых работ художника.
— Треть не вошла из-за отсутствия свободного места, мы были лимитированы и бумагой, и средствами, да и книга большего объёма была бы трудна для просмотра, — объясняет вдова художника.
Всего художник написал примерно полторы тысячи станковых работ. Это удивительно, потому что мы знаем художника, в основном, как иллюстратора книг: «Калевалы», «Повести временных лет», Нового Завета. О работоспособности Мюда Мечева мы уже говорили с Ольгой Хлопиной в проекте «Персона».
В отличие от издания «Аркадий Морозов» текст, предваряющий работы, написан не искусствоведом. Задачей книги, по словам Ольги Хлопиной, было «показать живого Мюда». И это удалось. В тексте Ольги Белозерской много «домашнего», связанного с родителями художника (у каждого — потрясающая судьба), жизнью художника в Карелии (на даче на Бараньем берегу), случаями из жизни, разговорами и даже мистическими совпадениями.
Однажды в букинистическом магазине на Арбате Мюд Мечев увидел собрание сочинений Шекспира начала века и узнал в нем книги из родительской домашней библиотеки. Знаком судьбы можно посчитать его работу в театре имени Вахтангова. Он был пожарным — семье были нужны деньги, поэтому будущий большой художник согласился на рутинную службу. Новые театральные связи принесли Мюду Мечеву знакомство с художником Павлом Кориным, который увидел талант в молодом человеке и стал его первым и самым важным учителем.
Фотографии работ, которые вошли в альбом, с охотой и радостью прислали люди, обладающие оригиналами, буквально из разных мест, полушарий и материков. Художника знали и любили. Сам он до последнего момента тоже любил людей, природу, саму жизнь. В книге есть эпизод про то, как в 89 лет, за несколько месяцев до смерти, тяжело больной художник посмотрел в окно и сказал: «Какая прекрасная жизнь этого мира!».
Мы можем назвать Мюда Мечева карельским художником. Больше 60 лет он фактически жил на два города: Москву и Петрозаводск. В первые годы из Петрозаводска он добирался до своего дома на Бараньем Берегу на теплоходе «Беломорье», который в народе прозвали «Белодырьем». Получал письма, отправленные на странный адрес: «Петрозаводск. Главпочтамт. Зимник. Мечеву». В альбоме много карельских пейзажей, но также много городского — московского, петербургского. В разделе «Города» есть работы, посвященные европейским городам: Риму, Флоренции, Венеции, Вены, Хельсинки, Лондону, Амстердаму, Парижу, Праге, Брюсселю, Стокгольму. Большая часть работ написана в импрессионистической манере, вызывающей, особенно сейчас, у нас легкую грусть.
Альбом «Мюд Мечев» позволяет нам проникнуться настроением автора, в каких-то местах — настроением эпохи, а также оказаться в незнакомом, но как будто и знакомом месте, приглядеться к деталям, почувствовать воду, воздух, ветер, снег. В финале книги мы можем прикоснуться к вечному — к истории про Бога, про его крест, веру, страдание и радость.
Мюд Мечев «Вознесение» 2006 год. Фото: «Республика» / Михаил Никитин
— Я не поклонник прописных истин. И общеизвестное «когда говорят пушки, музы молчат», на мой взгляд, абсолютно неверно. Лежащий передо мной альбом тому свидетельство, — резюмирует Ольга Хлопина.
Наша справка: Альбом издан благодаря финансовой поддержке Дмитрия Дойхена.