Автофикшн – достаточно специфический жанр, в России снискавший популярность после гениальных романов Эдуарда Лимонова. Их отличительная черта – доходящая до уровня саморазоблачения честность автора к самому себе. Получилось ли достичь этого эффекта у Евгения Алехина? Посмотрим.
Музыкант Евгений Алехин… Хотя в современной русской литературе он обосновался так плотно, что без зазрения совести его можно было представить в этом тексте писателем. Итак, писатель Евгений Алехин презентовал очередной роман в жанре автофикшн под интригующим названием "Девственность".
К слову, если бы не рамки жанра, то к странице 120-й стоило бы ждать, что лирический герой кого-нибудь убьет и съест. По законам литературы человек, так сильно зацикленный на своей растительной диете, просто обязан оказаться людоедом. Ну а описания многочисленных любовных связей, которые, кажется, не доставляют герою никакого удовольствия, только тоску и раздражение, должны были бы стать прологом к раскрытию еще какой-нибудь страшной тайны.
Но нет, герой — не сексуальный маньяк, не каннибал, в его прошлом нет страшных травм. Мы видим раздражительного мужчину средних лет, который в перерывах между запоями и рехабами, хочет успеть и пожить, и разобраться в себе. Противопоставляю эти процессы не я — сам автор. Что не мешает ему, однако, пытаться их совместить.
Вообще, книга просто наполнена подобными противоречиями. Герой обещает не вступать в отношения, пока не допишет книгу и, разумеется, нарушает свое слово. Герой подчеркивает, что произошедшее с ним — не срыв в запой, и описывает классическую картину такового. Почти на каждый его тезис жизнь подкидывает свой антитезис.
Вереницы событий, нарушенных и выполненных обещаний, друзья, бывшие любовницы, картины из детства и юности, проносятся перед читателем, выхваченные безжалостно честным авторским взглядом. Мелькают знакомые лица — Кирилл Рябов, рэпер Рич… А вот обещанное путешествие в глубины памяти как дань последнего уважения погибшей первой любви не складывается, оборачивается блужданиями по бесконечным тупикам рефлексии.
Так в чем же смысл? Не берусь судить за автора, что он хотел сказать своей книгой. Но могу обозначить, что из этого вынес лично я.
Как уже было сказано, безжалостная и какая-то несколько отстраненная честность Евгения Алехина как сейсмографа собственной жизни, сперва обескураживает. А затем создает любопытный эффект. Та копия автора, которую он поселил на страницах романа, вдруг становится тебе другом. Не самым приятным, не всегда понятным, с ворохом тараканов, но ведь друзей не выбирают — только принимают такими, какие они есть. А с тем, чтобы показать себя таким, какой есть, у Евгения Алехина никаких проблем нет.