Новейшие нейросети, предназначенные для генерации изображений по текстовому запросу на основе анализа колоссальных датасетов картин, породили алармистские настроения в художественном сообществе. Творцы  опасаются, что нейросети оставят их без работы, вытеснят с рынка. Для художника картина — это зачастую тяжелый труд и годы жизни. Для Midjourney и Stable Diffusion — простая техническая задача по поиску математических закономерностей в крупном массиве данных и их применению к конкретному запросу. Наверняка многие скажут: если нет разницы, зачем платить больше?

Профессионалы рынка изобразительного искусства уже устроили виртуальную демонстрацию против платформы ArtStation, выставляющей машинное творчество наравне с человеческим. Чуть позже художники Сара Андерсен, Келли Маккернан и Карла Ортиз вместе с разработчиком шрифтов и адвокатом Мэтью Баттериком, а также юрфирмой Joseph Saveri Law Firm подали против разработчиков Midjourney и Stable Diffusion иск о нарушении авторских прав.

Они утверждают, что создатели обучили свои ИИ-системы на массиве в 5 млрд изображений, доступных в интернете, но забыли спросить на это разрешения у их авторов. Технически это было возможно, например, за счет обращения к сжатым репродукциям из музейных и галерейных каталогов, которые часто находятся в открытом доступе. По логике истцов нейросети только потому и смогли создать угрозу реальным творцам, что те столетиями создавали произведения, которые эти нейросети «едят». Более того, у творцов даже не спросили разрешения, а значит, генеративное изобразительное искусство  вне закона.

Сооснователь арт-группы Instigators Кирилл Кудрявцев полагает, что претензии художников можно рассматривать как  вполне обоснованные: «Если вы начнете скармливать нейросети изображения, которые я произвел как художник и которые не разрешал использовать соответствующим образом, иск вполне правомерен. Вы пользуетесь результатами моего труда, чтобы обучить свою программу. Ну молодцы! Замечательно. Но вообще-то использование изображения подобным образом требует разрешения со стороны автора».

По его словам, у любого автора, как правило, есть дисклеймер и даже традиция индустрии, где довольно четко понимается, кому принадлежат интеллектуальные права, как можно и как нельзя использовать произведения, и незнание в данном случае не освобождает от ответственности, если имело место быть нарушение прав. В то же время, по его словам, во взаимоотношениях индустрии ИИ и авторского права сегодня действительно много неопределенности, четкого ответа никто не даст. Так что решение суда может стать важным прецедентом.

Однако, рассматривая такой вопрос, неизбежно суд будет вынужден обратить внимание на то, что в некотором роде многие процессы, связанные с созданием нового (науки и творчества), опираются на изучение и использование трудов иных людей. Возьмите любую научную литературу, статью — список источников. В некотором роде работа нейросетей на основе «скормленных» ей данных будет иметь те же признаки, что и написание статьи по уже изученной другими людьми теме.

Генеральный директор компании LegalPics Мария Дорошенко в свою очередь полагает, что процесс творчества все же принципиально отличается от генерации изображений нейросетями: «Художник, музыкант, композитор тоже работают благодаря насмотренности и пониманию алгоритмов, владеют “школой”. Но возникает вопрос вкуса, чувственной и эмоциональной составляющей, авторского видения — тот самый “секретный ингредиент” творчества, который не представляется возможным описать математически, запрограммировать».

По ее словам, шедевр рождается не только благодаря знанию основ композиции и применению подходящего инструментария. «ИИ-сервис, “питаясь” авторским контентом, очевидно, вступает в коллизию с правами их авторов, но в столь трудно вычислимой доле относительно каждого из них, что доказать это сможет лишь другой ИИ, если задать ему такую цель», — отметила она.

Мария Дорошенко обратила внимание на то, что в Google уже придумали сервис, производящий музыку по заданию, но «не торопятся запускать в рынок, потому что осознают этические и правовые последствия, связанные с заимствованиями из обучающего авторского массива данных».

Машины имеют право вдохновляться

Между тем юристы в сфере интеллектуальной собственности пока скептически оценивают перспективы иска. Авторское право твердо стоит на том, что использование чужих произведений или их частей без согласия автора незаконно, однако никто не запрещает создавать новые произведения, опираясь на уже состоявшиеся стили, методы, манеры письма, напоминает профессор-исследователь Digital IP, научный руководитель, ординарный профессор факультета права НИУ ВШЭ Антон Иванов: «Любой творец, который создал собственный стиль или метод, что признано обществом, хочет этот стиль закрепить за собой навсегда. Поэтому попытки запретить нейросетям использовать такие метод или стиль легко объяснимы. Данный вопрос традиционно решался следующим образом: использование уже созданного произведения или его значимых частей есть нарушение авторского права. Но ничто не препятствует созданию другим лицом нового произведения, опираясь на метод создания старого или общий стиль автора. В равной мере ничто не препятствует изучению этого метода или стиля, разложению его на составные части, их сравнению и т.д. В противном случае пострадает общественный прогресс».

Эксперт не видит серьезных оснований для запрета создавать новые произведения при помощи искусственного интеллекта. Вместе с тем, по его словам, необходимо учитывать, используется ли при создании картины прежнее произведение или его часть. «Это, конечно, вопрос факта, подлежащего доказыванию в суде. Неслучайно истцы ссылаются на то, что нейросети используют их “сжатые” изображения. В противном случае из аргументов остается лишь “тренировка” искусственного интеллекта на изображениях, то есть их изучение, анализ, вычленение особенностей и т.п., что никогда не считалось “использованием” произведений», — отметил он.

Что касается «вреда», который наносится творцам, а именно фактического лишения их возможности создавать новые произведения тем или иным методом, в том или ином стиле, то, по мнению Антона Иванова, опираясь на действующее законодательство, в данном случае вряд ли можно требовать  его возмещения.

По словам генерального директора компании IPCodex Натальи Полианчик, вопрос взаимодействия искусственного интеллекта с базами данных шире конкретного кейса Midjourney и Stable Diffusion: «Мы столкнулись с новой технологической реальностью, и интеллектуальному праву предстоит ответить на этот вызов. Сегодня зачастую звучат крайние позиции: запретить искусственному интеллекту любой доступ к массивам данных без разрешения правообладателей или, напротив, полностью легализовать работу с такими данными на том основании, что этого требует технический прогресс».

По словам юриста, наиболее разумным представляется третий путь, учитывающий экономический смысл обработки данных с помощью ИИ. «Не стоит забывать, что такое мощное средство обработки данных, как ИИ, в конечном счете обязательно будет служить коммерциализации используемых данных, что мы уже и видим на примере торговли генеративной живописью на онлайн-площадках. В этой ситуации участники индустрии — не только художники и коллекционеры, но и все те, кто вкладывает деньги в создание доступных каталогов, баз данных, датасетов, разнообразных массивов структурированной информации, — имеют право на справедливое вознаграждение», — отметила она.

Старший юрист, руководитель практики разрешения споров в юридической фирме Nevsky IP Law Руслан Гафуров подчеркивает, что на произведениях Midjourney и Stable Diffusion никому не удастся отыскать куски других картин. Будь так, нарушение авторских прав было бы легко доказано в любом суде, но современные  нейросети не работают по принципу коллажа или компиляции.

 «Подражание одному или нескольким художникам в том же стиле или использование аналогичных сюжетов, изобразительных приемов или композиций — это уже не нарушение. Собственно, нейросети работают именно так — выполняют задание не путем компиляции, а путем генерации нового, исходя из того, что было ранее», — отметил эксперт.

По его словам, нарушение может состоять только во временном воспроизведении изображения в датасете: «Если, проходя по сайтам с изображениями, программа анализирует закономерности, а потом создает свою картину на основе наиболее часто повторяющихся канонов, то нарушение исключительных прав будет заключаться только в кратковременном воспроизведении изображения — в момент, когда оно “захватывается” сервером для обработки».

Он подчеркивает, что кратковременное воспроизведение изображения в датасете, даже если оно реально имеет место, — это такой вид использования, о котором нужно будет отдельно договариваться с правообладателем.

При этом Руслан Гафуров особо отметил, что судам, которые будут рассматривать подобные дела, пришлось бы активно привлекать экспертов в сфере технологий, использовать косвенные доказательства, запрашивать у ответчика дополнительные материалы. Российская судебная система убеждена, что подход к доказыванию не должен быть формальным, а значит, участникам процесса придется в деталях разбирать кто, что, когда и каким образом воспроизводил, где именно сохранил и так далее. «Но как художник докажет, что ИИ создал свою картину с использованием именно его работ? Только если там будут использованы какие-то фрагменты или найдутся следы копирования. Или будет установлено, что программа ответчика заходила на его сайт и брала данные. И то и другое — не из реальной практики судебного юриста», — отметил Руслан Гафуров.

Надежда на коллективное управление и биологический фактор

Кажется, промежуточный итог дискуссии в том, что проблему можно решить только с помощью новых институтов, которые часто появлялись в интеллектуальном праве вслед за новыми технологиями. «Законодатель может решить защитить интересы авторов, опираясь на всеобщий характер цифровизации, ведь нейросети доступны каждому, используя их, никто не обратится к творцу. Однако это можно будет сделать лишь в будущем при условии соответствующих изменений в законе», — отметил Антон Иванов.

Руслан Гафуров также отметил, что полезным мог бы оказаться тот или иной вариант коллективного управления. Коль скоро сбором за частное копирование облагается любая техника с опцией воспроизведения звука, подобными платежами было бы логично обложить разработчиков систем искусственного интеллекта. «Вырученные средства можно отправлять членам творческих сообществ. Или можно распределять такое вознаграждение только среди тех художников, чьи произведения были реально использованы в датасете, а разработчиков обязать такие данные хранить и раскрывать. Коллективное управление в этой ситуации — хороший выход, потому что отслеживать каждый случай использования произведения ИИ, если сам ИИ в этом не признается, юридически невозможно», — заключил он.

Наконец, не стоит преувеличивать мастеровитость Midjourney и Stable Diffusion. «Да, нейросети прошли большой путь за последние несколько лет. Мы даже стали свидетелями того, как они получили некоторые художественные награды. Но это не результат работы только нейросети, это результат сопровождения ее работы человеком»,  — отметил Кирилл Кудрявцев.

По его опыту, на деле ни один эскиз не получается без артефактов, то есть моментов, когда программа не понимает, что она рисует и как это надо рисовать. «Фактически вы получаете на выходе 100 000 картинок, из которых будете выбирать — что-то дорисовывать, что-то менять, и да, вы получите на выходе классное изображение. И да, скорее всего, это будет чуть дешевле и за меньшее время, чем было бы у “биологического” автора. Но без биологического фактора вы все равно не обойдетесь! Это пусть продвинутый, но все же инструмент», — пояснил он.

Пока закон пишется людьми и для людей, мы понимаем, что главным бенефициаром и правообладателем становятся создатели ИИ-сервиса, уверена Мария Дорошенко. «Вероятно, есть смысл в сфере художественного контента договориться сразу о том, чтобы выплачивать некое коллективное роялти по перечню авторского “сырья”, используемого для обучения ИИ-сервиса», — отметила она.

По словам эксперта, бороться с технологиями не имеет смысла: театр не умер от возникновения телетрансляции, стриминговые сервисы не мешают кинотеатрам и концертным сборам. «Авторское искусство лишь выигрывает от новых способов массовой штамповки контента. Подтверждение тому — разница цен на nft и лоты на аукционах Sotheby’s», — заключила Мария Дорошенко. 

Автор: Антон Котенев