«Сказали, что слабенькая и профнепригодна»: Любовь Аксёнова о поступлении на актёрский факультет | Lifestyle

У многих актёров есть история о том, с каким скепсисом и снисходительной иронией родители встретили их идею о поступлении в театральный вуз. И совсем немногим повезло встретить со стороны родителей безусловную поддержку. Случай Любови Аксёновой и вовсе редчайший - саму идею о поступлении на актёрский ей подала её мама. И всячески содействовала дочери в нервную пору поступления. Эту захватывающую историю актриса рассказала в интервью Фёдору Бондарчуку в эфире программы «Кино в деталях».

«Я любила петь. Честно говоря, я всегда представляла себе, что я стою на сцене и пою. Но я никогда не думала, что я пойду учиться вокалу. Так вышло, что я раньше закончила школу, и когда мне исполнилось 16, у меня образовался свободный год. И мама мне говорит: «Мы сейчас можем пойти куда-то, попробовать, посмотреть, что тебе вообще интересно, и этот год ты будешь просто готовиться туда, куда хочешь поступить». Папа всё хотел, чтобы я пошла в академию, дедушка очень хотел, чтобы я была соматологом. Говорил: «Ты не понимаешь, это золотая жила». Как-то мы с мамой сидели смотрели телевизор, и там по какому-то каналу показывали, как студенты в театральные вузы поступают. Мама говорит: «А может пойти попробовать тебе? Почему нет?» Я говорю: «Ну я вроде петь хотела». «Ну там и петь научишься». Мама пошуршала по своим знакомым (она работала директором аптеки 20 лет) и вот у неё нашлись две приятельницы, которые окончили ГИТИС. Они приехали, познакомились со мной, подобрали мне стихи, басню, прозу и дали мне неделю на подготовку. Через неделю они приехали, я им всё это показала и рассказала. И они говорят: «Ну теперь ты сиди здесь, а мы пойдём поговорим с мамой». Они поговорили, мама их проводила и говорит: «Слушай, ну мне сказали, что не надо, что профнепригодность, и что ты только расстроишься. Что там такие ребята: и чечётку отбивают, и балет. Слабенькая, сказали, не надо, девочку расстроите, надломится. Но мы же корову не проигрываем. Может, всё-таки пойти? Какая разница». Я думала, что в первом туре я буду читать стихи, прозу и басню, во втором туре я пою, а в третьем туре танцую. Я пришла в Щепкинское училище, прохожу первый тур и мне кажется, что дело в шляпе - спеть и станцевать я смогу. Прихожу на второй тур и - моё удивление - меня просят всё то же самое делать. Опять стихи, басню, прозу. И спрашивают: Ещё что-то выучила? А я ничего не выучила, я думала, я буду петь. В общем, на третий тур меня ещё пропускают, и я уже уверена, что я поступила. Я уже всем рассказала, что поступила в театральный. Но после третьего тура мою фамилию не называют. Я подошла спросить почему, мне сказали, что весь набор уже есть, ищут мальчиков. И вот здесь были слёзы и истерика. Я выхожу, звоню маме и говорю, что всё потеряно, те её знакомые женщины были правы, я профнепригодна. Мама говорит: «Так, стоп. Стой там. Я перезвоню». Я стою, она перезванивает и говорит: «Смотри, сегодня последний день прослушивания в ГИТИСе, там четыре мастера набирают. Сейчас я буду на Арбате, приезжай туда». Она меня кормит, немного приводит в чувство: «Соберись, всё хорошо, ничего ты не проигрываешь, просто иди и всё. Будет - так будет, а не будет - ты всё равно звезда». И всё, я поступила».