Олег Парамонов, к.и.н., старший научный сотрудник, Центр исследований Восточной Азии и ШОС МГИМО МИД России
Буквально «под занавес» уходящего года правительство Японии собирается утвердить новые версии базовых документов в области политики безопасности: Стратегию национальной безопасности, Основные направления программы национальной обороны, среднесрочный (5 лет) оборонный план. Как ожидается, новые документы будут включать в себя ряд весьма спорных с точки зрения «буквы и духа» японской конституции положений, при этом, наибольший политический резонанс как внутри Японии, так и за её пределами может вызвать наделение Сил самообороны возможностью «превентивного контрудара» по пусковым установкам ракет потенциального противника с целью предотвращения удара по японской территории. При этом, по словам одного из источников в правительстве, будет особо подчёркнуто, что страна продолжит «придерживаться политики безопасности, ориентированной исключительно на самооборону» и не намерена становиться военной державой[1]. Так ли это?
Что касается военно-технического аспекта ожидаемой новой роли Сил самообороны, то, в частности, японским правительством предполагается наращивать собственное производство ракет, а также нарастить их закупки за рубежом. Вместе с тем, наделение Сил самообороны подобным функционалом потребует и новых разведывательных возможностей, что подразумевает более активное использование космического пространства в немирных целях.
Подтверждают это соображение представленные ещё в апреле представителями правящей Либерально-демократической партией Японии рекомендации по изменению названия воздушных Сил самообороны страны на «аэрокосмические». «Смену вывески» предполагается осуществить «в одном пакете» с принятием упомянутых выше документов. Запланированное, намеренно «мирное», изменение названия призвано продемонстрировать не только внутри страны, но и за её пределами приверженность правительства укреплению космической составляющей в японской политике безопасности[2].
Япония последней из ведущих космических держав занялась вопросами использования космоса в военных целях. Ещё во времена холодной войны Япония объявила о ряде самоограничений в оборонной политике. Одним из них стал отказ от использования космоса в военных целях, хотя «Договор о принципах деятельности государств по иссследованию и использованию космического пространства, включая Луну и другие небесные тела» (принят резолюцией ГА ООН от 19 декабря 1966 г.), участником которого является Япония, запрещает лишь использование космического пространства для размещения оружия массового поражения[3]. Постепенная эрозия самоограничения использования космоса исключительно в мирных целях началась в середине 1980-х гг. после предложения Вашингтона о присоединении Токио к американской Стратегической оборонной инициативе, известной также как «Звёздные войны». Однако, в 1990-е гг. японская космическая отрасль столкнулась с серьёзными неудачами и системными проблемами по различным причинам. Вернулись в Токио к идее использования космоса в военных целях в начале 2000-х гг., после согласия Японии сотрудничать с США в сфере противоракетной обороны. Тогда же была принята программа создания разведывательных спутников для мониторинга северокорейских ракетных пусков. В силу организационных и технических причин результаты их использования выглядели неубедительно. Так, Центр спутниковой разведки при премьер-министре имел плохую координацию с Силами самообороны, случались отказы оборудования, качество получаемой со спутников «картинки» было недостаточным, в 2003 г. произошла авария с ракетоносителем, когда были потеряны сразу два новых разведывательных спутника.
В 2008 г. в Японии был принят «Основной закон о космосе», уже допускающий использовать космическое пространство для укрепления безопасности страны. Благодаря новому законодательству образовались предпосылки к проведению институциональных и структурных реформ космической отрасли Японии. Так, был отменён порядок, при котором основанное в 2003 г. Японское агентство по исследованию космического пространства (Japan Aerospace Exploration Agency, JAXA) имело ограниченные возможности по реализации оборонных программ, поскольку полностью находилось в ведении Комиссии по космической деятельности при Министерстве образования, культуры, спорта, науки и технологий. Была создана более централизованная система управления деятельностью JAXA уже через аппарат премьер-министра и при участии министерства обороны. Также при кабинете министров были созданы профильные комитет и комиссия по стратегии развития космической отрасли. В 2010-х гг. на предприятиях концерна Мицубиси было изготовлено несколько разведывательных спутников, впоследствии выведенных на орбиту ракетоносителями, собранными тем же концерном. Но это не сильно способствовало снижению зависимости японских Сил самообороны от американской системы раннего обнаружения ракетных запусков.
В текущем десятилетии минобороны Японии активизировало работу над усилением своих возможностей в космической сфере. Так, в мае 2020 года воздушные Силы самооброны создали подразделение космических операций (Space Operation Squadron, SOS) на авиабазе Футю, при формировании которого опять же был учтён американский опыт. Задачи нового подразделения, которое выйдет на уровень «боевой готовности» к 2023 г., заявлены «как сугубо оборонительные»: предотвращение столкновений японских космических аппаратов с другими спутниками и «космическим мусором», мониторинг спутников потенциального противника[4].
Однако, собственных возможностей Японии по-прежнему недостаточно, чтобы преодолеть накопившееся отставание. Кроме того, разработка противоспутниковых технологий плохо вписывается в ещё пока актуальные рамки конституционных самоограничений Японии. В настоящее время космическая гонка вооружений предполагает не только соперничество непосредственно между державами, но и формирование альянсов, в целом совпадающих с контурами традиционного военно-политического противостояния. В 2018 г. президент Д. Трамп отдал приказ о создании в США Космического командования (SPACECOM), в сферу ответственности которого вошли такие направления деятельности, как, например: сдерживание потенциального противника в космическом пространстве; защита американских объектов на орбите; развитие космических средств обеспечения, включая глобальную навигацию[5].
Япония - один из ключевых американских союзников, на кооперацию с которым США рассчитывают в вопросах использования космоса в военных целях. Вместе с тем, когда в середине 2010-х гг. Вашингтоном была запущена Инициатива по комбинированным космическим операциям (Combined Space Operations Initiative, CSpO), в которой к настоящему времени участвуют Великобритания, Австралия, Канада, Новая Зеландия, Германия и Франция, то в Японии к этому проекту решила пока не присоединяться. Зато в прошлом году был подписан меморандумом о взаимопонимании между Японией и Бюро международного космического сотрудничества при Космическом командовании США.
Новые планы японского правительства по переименованию воздушных Сил самообороны, возможно, связаны и с выводами из событий на Украине, где американские разведывательные спутники играют не меньшую роль на полях сражений, чем поставляемые Киеву современные системы залпового огня, артиллерийские орудия и беспилотники. Кроме того, спутниковые системы изначально гражданского происхождения, например, интернет-сервис Starlink, в реальности оказались системами двойного назначения. Так что участие США прослеживается на всех направлениях весьма явно.
По мнению Харухико Катаоки, вице-президента Японского института космоса и безопасноcти, ранее занимавшего должность начальника штаба воздушных Сил самообороны, в будущем космическая сфера деятельности выйдет за пределы околоземной стационарной орбиты и расширится, например, до Марса, что уже сегодня должно найти своё отражение в изменении названия воздушных Сил самообороны[6]. Вот только какое отношение «самооборона» имеет к Марсу, понять пока трудно.
Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции