Завершение срока президента: кризис исполнительной власти
Ливан снова остался без президента: уже более месяца после истечения срока президентства Мишеля Ауна (30 октября 2022 г.) и девять сессий парламента (8 декабря 2022 г. состоялась последняя на данный момент сессия) депутаты не могут прийти к согласию по поводу подходящей кандидатуры. В последние президентские выборы в 2014 г. Ливан оставался без президента на протяжении 29 месяцев.
Эмилиано Сторнелли:
Ливан проходит через темный туннель, конца которому не видно
В отсутствии президента его функции, согласно конституции (ст. 62), переходят кабинету министров во главе с премьер-министром. Но в этот раз и тут оказалось не все так просто. Перед своим уходом М. Аун сначала подписал указ об отставке правительства Наджиба Микати, а затем направил в парламент послание, в котором отметил «отсутствие энтузиазма» у премьер-министра Н. Микати по поводу формирования правительства и выразил свое несогласие с тем, чтобы такое правительство выполняло функции президента. С его точки зрения, оно неконституционно и нелегитимно в глазах народа, поэтому он призвал депутатов отозвать доверие у правительства и срочно избрать новое.
Однако парламент не может принять отставку премьер-министра, который и так ушел в отставку после парламентских выборов в мае 2022 г., а новое правительство еще не сформировал. Более того, и президент уже не выполняет свои обязанности, некому утверждать состав правительства. Поэтому, несмотря на протесты со стороны сторонников бывшего президента, парламент постановил передать временному правительству во главе с Н. Микати функции президента до избрания нового главы государства.
Президенство М. Ауна, несмотря на все беды, которые свалились на Ливан, было отмечено его большой амбициозностью в плане адаптации системы «под себя» и восстановления значимости президентского места, закрепленного за христианской общиной. Таифское соглашение 1989 г., которое ознаменовало конец Гражданской войны и поровну поделило места в парламенте между мусульманами и христианами, передало большую часть исполнительных функций кабинету министров, однако М. Аун нашел рычаг влияния. Он стал активно использовать свою подпись под указом о формировании правительства как инструмент торга, тем самым повышая значимость президентского поста. М. Аун и его сторонники утверждают, что он прилагал такие усилия для борьбы с коррупцией, восстановления функциональности государственного аппарата и защиты интересов христианской общины. Его противники обвиняют его в лоббировании экономических и политических интересов своего зятя, преемника и лидера СПД (Свободное патриотическое движение) Джебрана Басиля.
После парламентских выборов в мае 2022 г. Н. Микати было снова поручено сформировать новое правительство, но согласия с президентом по составу этого правительства достигнуть не удалось. У Н. Микати действительно не было резона торопиться — можно было ждать смены президента через пять месяцев, потому что в этом случае меняется и правительство (конституция Ливана ст. 69 п. 4).
Ливанская политическая система много раз находилась в состоянии политического кризиса без правительства, годами не могла переизбрать парламент и избрать президента. Но сейчас она в первый раз осталась и без президента, и без полноценного правительства. В предыдущий президентский кризис 2014–2016 гг. сложилась практика (хотя это напрямую не предусматривается законом), что при отсутствии президента для принятия решения необходим консенсус всех 24-х членов правительства. Тогда в правительстве Таммама Саляма министры от Хезболлы отказывались подписывать тендеры на уборку мусора, потому что, с их точки зрения, цены были слишком завышены (2015 г.), что приводило к усугублению «мусорного кризиса». Такая практика привела к тому, что решения не принимаются достаточно оперативно, чтобы реагировать на возникающие проблемы. К тому же соответствии со ст. 75 конституции Ливана парламент на время избрания президента приостанавливает свои законотворческие функции и становится избирательным органом. 4 декабря Н. Микати заявил, что для того, чтобы как можно быстрее избрать президента, необходима «политическая воля».
Сейчас под угрозой оказался кворум на заседании Кабинета министров. В первый раз временное правительство Н. Микати собралось 5 декабря — семь министров, в основном связанных с СПД, бойкотировали встречу как неконституционную. Еще двое министров угрожали не явиться, но в итоге пришли, поскольку на повестке стояли срочные вопросы, связанные с медицинским обеспечением тяжелобольных. Серьезность намерений СПД и ее союзников в непризнании этого правительства выразилась, например, в том, что армянская партия «Дашнакцутюн», близкая к СПД, сняла с партийной должности Джорджа Бушекяна, который является Министром промышленности в действующем Кабинете министров и присутствовал на заседании. В публичную сферу также перешли разногласия СПД с Хезболлой, министры от которой явились на заседание в виду срочности и необходимости обсуждаемой там проблемы. Д. Басиль заявил, что СПД не признает конституционным заседание правительства и депутаты от СПД не будут принимать участия в заседаниях парламента без большой национальной необходимости.
Расклад в парламенте и необходимость консенсуса
Основной водораздел между парламентариями пролегает по вопросу их отношения к движению «Хезболла» и ее привилегиям в Ливане. Для самой Хезболлы экзистенциальным вопросом является сохранение так называемого сопротивления, то есть возможности вооруженного противостояния Израилю. Конечно, с 1980-х гг. на этот raison d"etre наслаивались дополнительные экономические факторы, социальные обязательства, идеологические конструкты, однако ядро осталось неизменным. В блок союзников Хезболлы включают шиитскую партию «Амаль», христианские СПД и «Марада», армянскую «Дашнакцутюн» и ряд независимых лояльных сопротивлению кандидатов. В мае 2022 г. коалиция, которую можно условно назвать лояльной сопротивлению, потеряла большинство в парламенте, сохранив только 61 место (из 128) по сравнению с 71-м местом, которое они получили по итогам выборов 2018 г.
В глазах противников Хезболлы существование партии, обладающей вооружениями, нарушает государственный суверенитет и его исключительное право на применение силы, а также приводит к избыточному влиянию Ирана на политику Ливана. Они обвиняют М. Ауна в том, что его президентство лишь усугубило влияние Хезболлы, и поэтому намерены не допустить повторение избрания подобного кандидата. К этой группе принадлежат христианские партии «Катаиб», «Ливанские силы». Сюда также можно включить независимых кандидатов, представлявших ранее движение «Мустакбаль» («Будущее», само движение и его лидер Саад Харири бойкотировал майские выборы).
В парламент по итогам выборов мая 2022 г. также попали 13 депутатов, которые были избраны под лозунгами изменений; они представляют различные организации, в основном завоевавшие популярность после протестов 2019 г., и выступают против существующего политического истеблишмента. Пока непонятно, за какую кандидатуру президента они будут голосовать и будут ли голосовать консолидированно, но их голоса могут сыграть свою роль.
В результате в парламенте ни один из блоков не имеет численного превосходства. Это приводит к сложностям в согласовании кандидатуры президента. Чтобы быть избранным, кандидату в президенты необходимо получить поддержку квалифицированного большинства или 2\3 (86 голосов из 128) голосов депутатов ливанского парламента. Если в первом круге голосования не получилось избрать президента, то может быть сразу объявлено повторное голосование, и тогда успешному кандидату достаточно получить абсолютное большинство голосов (65 голосов). Однако для того, чтобы заседание и голосование состоялись, необходимо присутствие кворума из 2/3 членов парламента.
Эти процедурные особенности активно используются сторонами: чтобы заблокировать избрание кандидата, который может получить поддержку большинства, достаточно нарушить кворум. Чтобы не допустить избрания неподходящего кандидата, достаточно 43-м депутатам покинуть заседание. Это реально как для блока сопротивления, так и для его оппозиции. Последней сложнее будет набрать 65 голосов, но и Хезболле, чтобы продвинуть своего депутата, не только нужно обеспечить кворум на голосовании, но и договориться с лидером СПД, обладающим 21 депутатским мандатом.
Кандидаты на пост президента
Сегодня есть несколько человек, которые объявляли о своих амбициях или чьи имена появлялись в депутатских бюллетенях: бизнесмен Салим Эдде, бывший министр внутренних дел Зияд Баруд, доктор исторических наук Иссам Халифе, а также две женщины — писательница Мэй Рихани и бывший посол Трейси Шамун. Однако при подсчете голосов в парламенте бюллетеней с именами всех названных кандидатов намного меньше, чем пустых или недействительных. Некоторые депутаты голосуют за «новый» Ливан.
Первый и единственный кандидат, по которому уже проводилось голосование и который может соревноваться с пустыми бюллетенями, — это Мишель Моавад, представляющий им же созданное Движение независимости. Ему симпатизируют христианские партии — «Ливанские силы» Самира Джаджы и «Катаиб», а также некоторые независимые депутаты. Но пока ему не удалось собрать вокруг себя всех, кто выступает против Хезболлы и ее влияния в парламенте. За него стабильно отдают голоса около трети депутатов. На последнем голосовании — 8 декабря — он получил 39 голосов против 52-х пустых бюллетеней, хотя ранее за него было отдано 42 голоса. Как раз в первые несколько сессий по избранию президента депутаты от лагеря Хезболлы уходили со второго круга голосования, тем самым лишая М. Моавада даже слабой перспективы быть избранным.
International Crisis Group
Еще один кандидат — Сулейман Франжье, лидер движения «Марада»; это системный человек, он долгое время был парламентарием и несколько раз — министром. Хезболла и Амаль поддерживают его кандидатуру, в его поддержку также выступил исполняющий обязанности премьер-министра Наджиб Микати. Сам С. Франжье позиционирует себя как кандидата, равноудаленного от всех блоков. В прошлый президентский кризис он также был кандидатом, на которого ставила Хезболла, но позже партия сменила свою позицию и поддержала М. Ауна.
Как уже отмечалось — чтобы избрать кого-либо, необходимо, чтобы с выбором определилось СПД, главой которого является Д. Басиль. Между ним и Хезболлой на данный момент существуют некоторые противоречия — он не согласился поддержать С. Франжье, причем в нарушение сложившейся практики сделал это публично.
Союз СПД и Хезболлы имеет длительную историю: в 2006 г. между ними было заключено Соглашение о взаимопонимании, что способствовало поляризации ливанской политической жизни. Однако с приходом на пост президента бывшего лидера СПД Мишеля Ауна стали возникать кадровые, процедурные и публичные разногласия с Хезболлой и ее союзниками. У бывшего президента сложные взаимоотношения со спикером парламента и лидером второго крупнейшего шиитского движения Набихом Берри, Д. Басиль играл существенную роль в этих противоречиях. Обеспокоенность по поводу раскола уже звучит в рядах сторонников сопротивления. В своей статье главный редактор «Аль-Ахбар» Ибрагим аль-Амин пишет, что приоритет Хезболлы по сохранению сопротивления впервые столкнулся с приоритетами Басиля по траектории строительства государства. Он считает, что необходимо пересмотреть отношения и сделать их снова более «откровенными» и «открытыми».
Существует предположение о существовании личных президентских амбиций Д. Басиля, но он сам это отрицает. Более того, его кандидатура на пост президента под сомнением еще и в силу того, что он попал под санкции США. Следуя логике предыдущих годов, блок Хезболлы может взамен на поддержку собственного кандидата на посту президента предложить Д. Бассилю и его партии посты в правительстве.
В отношении перспективных кандидатов на пост президента в СМИ со ссылкой на источники периодически упоминается Джозеф Аун (однофамилец бывшего президента), командующий вооруженными силами Ливана. Пока он также публично отрицает свои амбиции на этот пост. Он может быть интересен как кандидат более широкому спектру политических движений, поскольку не принадлежит к какой-либо партии и может быть мостиком к согласию в случае затягивания кризиса.
***
Ливанской многосоставной политической системе необходим консенсус основных политических групп, которые отражают многоконфессиональность общества. Периодические заседания парламента с целью избрания президента не будут результативны до того момента, пока не будет согласован кандидат или условия его избрания между парламентскими группами, которые вместе способны сформировать большинство. Эти договоренности в основном происходят за кулисами публичной политической жизни, непублично в 2016 г. было принято и решение об избрании бывшего президента Мишеля Ауна с условием назначения Саада Харири (суннитского политика) премьер-министром.
Хезболла будет накладывать вето на любую кандидатуру, которая не будет гарантировать статус-кво коалиции, лояльной сопротивлению. Крупному ливанскому бизнесу в условиях экономического кризиса также нужно защищать собственные интересы. При этом бизнес-сообщество во многом пересекается с политическими элитами, что влияет на политический процесс. Стороны постоянно прибегают к взаимным обвинениям в коррупции и связи с иностранцами. В частности, одной из линий, по которым разошлись президент и правительство, стала фигура главы центрального банка Ливана Рияда Саламе, которого обвиняют в незаконном обогащении и отмывании денег.
В ливанской политической практике существует вариант регионального брокерства на выборах президента, как, например, в случае соглашения в Дохе в 2008 г. при избрании президентом Мишеля Сулеймана. Однако есть ощущение, что на данный момент существует равнодушие со стороны международных акторов к ливанскому кризису. Это, с одной стороны, должно бы привести к снижению накала страстей и увеличить перспективы достижения соглашения, но с другой — экономический кризис увеличивает ставки для многих игроков, а градус соперничества на внутренней арене не снижается.
Таким образом, ожидается затяжной политический кризис, который грозит отсрочить экономические реформы, так необходимые Ливану. Всемирный валютный фонд условием своей помощи называет структурные реформы, которые подразумевают ограничение влияния Хезболлы. Это приводит систему в очередной замкнутый круг, из которого непросто будет выбраться.