Олег Парамонов, к.и.н., старший научный сотрудник, Центр исследований Восточной Азии и ШОС МГИМО МИД России
После избрания Юн Сок Ёля президентом Южной Кореи весной текущего года новым региональным трендом может стать выстраивание кооперации по линии Вашингтон-Токио-Сеул в такой чувствительной сфере, как противоракетная оборона (ПРО). Юн Сок Ёль ещё в ходе своей предвыборной кампании выступал за возвращение «прагматизма» в отношения с Японией, которые к тому моменту находились в глубоком кризисе. Как казалось, этот пункт его предвыборной программы имел мало шансов на воплощение в жизнь, поскольку раны, оставшиеся после японского колониального правления на Корейском полуострове, до сих пор заживают плохо. Однако политика нынешней американской администрации начала придавать мощный импульс «эскалационной спирали» на Корейском полуострове. Это поспособствовало тому, что Япония и Южная Корея отложили в сторону политические разногласия — по крайней мере, на данный момент. Так, в конце сентября США, Япония и Южная Корея впервые за пять лет провели учения по борьбе с действиями субмарин потенциального «противника», далее, в начале октября, прошли учения по отработке задач ПРО. 20 октября высокопоставленные представители военных ведомств трех стран также договорились поддерживать «эффективное двустороннее и многостороннее сотрудничество и координацию в области безопасности», направленные против КНДР[1].
Знаковым событием здесь можно считать встречу лидеров США, Японии и Южной Кореи, состоявшуюся 13 ноября на полях саммита Ассоциации государств Юго-Восточной Азии в Пномпене. После встречи японский премьер Фумио Кисида заявил журналистам, что трехстороннее сотрудничество становится как никогда важным, «учитывая возможность дальнейших провокаций со стороны Северной Кореи, включая потенциальное седьмое ядерное испытание»[2].
Что касается конкретных направлений подобного сотрудничества, то, как упоминалось выше, его приоритетной сферой может стать ПРО. Информационное агентство Рёнхап (Yonhap) 22 ноября сообщило об успешных испытаниях зенитно-ракетного комплекса большой дальности (L-SAM), разрабатываемого Агентством оборонных разработок Южной Кореи и национальной компанией LIG Nex1. Подобные комплексы, как ожидается, будут способны перехватывать ракеты на высотах от 40 до 100 км. Кроме того, южнокорейское минобороны приняло план по дополнительным закупкам ракет для американских зенитных ракетных комплексов Patriot PAC-3. Также, в ведомстве планируют модернизировать несколько устаревшие комплексы Patriot PAC-2. Ракеты, запущенные с PAC-2, могут поражать цели на высоте до 20 км, а с PAC-3 - до 40 км[3]. Таким образом, речь идёт о создании многоуровневой противоракетной обороны, которая подразумевает высокую степень интеграции с противоракетными комплексами THAAD, имеющимися у американского военного контингента на Корейском полуострове. К слову, ранее в Южной Корее действительно пытались создать «национальную систему ПРО», закупив, в частности, компоненты израильского производства, оказавшиеся непригодными к работе в условиях влажного климата.
Что касается Японии, морские Силы самообороны в текущем месяце завершили в районе Гавайских островов серию совместных с США испытаний противоракет Block IB и SM-3 Block IIA, в ходе которых были успешно перехвачены баллистические ракеты малой и средней дальности. Испытания, которые были проведены с участием двух японских эсминцев (по факту - крейсеров) класса Maya, стали первым эпизодом в истории морских Сил самообороны, когда их корабль осуществил запуск SM-3 Block IIA, первой противоракеты совместной разработки США и Японии, самого современного образца подобного вооружения из имеющихся у стран Запада. SM-3 Block IIA работает в составе системы ПРО Иджис американской разработки, может запускаться с кораблей и наземных установок.
Хотя в Японии любят подчёркивать, что её система ПРО находится под контролем морских и воздушных Сил самообороны, степень её интеграции с американской ПРО настолько высока, что в реальности речь идёт о японо-американской ПРО. Кстати, и американские военные эксперты часто используют в своих комментариях и публикациях именно такую терминологию. Глава Агентства противоракетной обороны США вице-адмирал Джон Хилл заявил, что успех недавних испытаний знаменует собой «значительную веху» в американо-японском сотрудничестве в области противоракетной обороны, добавив, что сочетание SM-3 Block IIA и имеющейся на японских кораблях системы Иджис имеет «жизненно важное значение для защиты от постоянно растущей угрозы»[4]. В настоящее время морские Силы самообороны имеют в своём составе восемь эсминцев, оснащенных системой «Иджис», но планируется построить еще два корабля, оснащённых подобной системой.
Что касается усилий самого Вашингтона, то Космическими силами США 22 ноября было создано новое командование в Индо-Тихоокеанском регионе на объединенной базе «Пёрл-Харбор — Хикэм». Ожидается, что оно будет заниматься управлением военно-космическими операциями (спутниковое и радиолокационное наблюдение, связь) для повышения возможностей США и их союзников обнаруживать и перехватывать баллистические ракеты[5].
Впрочем, на пути к устраивающему Вашингтон уровню военной кооперации Токио и Сеула ещё остаются серьёзные препятствия. Так, соглашение об обмене конфиденциальной и разведывательной информацией между Южной Кореей и Японией от 2016 г. (часто упоминается как GSOMIA), , чуть не ставшее в 2019 г. «жертвой» торговой войны между этими странами, всё ещё находится в подвешенном состоянии. «Условно приостановленное» соглашение использовалось двумя сторонами для обмена информацией о ракетно-ядерной программе КНДР. Вашингтон крайне заинтересован в возобновлении подобного сотрудничества между своими союзниками в полном объёме. Сеул и Токио консультируются по этому вопросу, но к компромиссу пока не пришли.
Помимо этого у США есть проблемы во взаимоотношениях и с Японией. Так японское министерство обороны отказалось сотрудничать с США в разработке нового истребителя из-за того, что американская компания Lockheed Martin отказалась передавать Токио свои передовые технологии.
Сотрудничество в сфере ПРО в своё время придало «новое дыхание» японо-американскому военному альянсу, который в начале 1990-х гг. напоминал скорее «динозавра» из эпохи холодной войны. Возможно, в Вашингтоне надеются, что «северокорейская ракетно-ядерная программа» поможет втянуть и Сеул в создаваемую вокруг «Quad» «паутину коалиций», имеющую при этом всё более заметную антикитайскую направленность.
Впрочем, как отмечает российский эксперт К. Асмолов, Сеул при новом президенте пока неохотно втягивается в проекты, чреватые ухудшением отношений с Китаем или Россией. Так, во время поездки Нэнси Пелоси по странам Азии, Юн Сок Ёль оказался в отпуске и демонстративно не встретился с ней лично, отделавшись телефонным разговором[6].
Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции