Сегодня Санкт-Петербургскому театру им. В. Ф. Комиссаржевской исполняется 80 лет. Metro поговорило с актёрами разных поколений: от 10 до 80 лет. Совсем юные, а также заслуженные и народные артисты признались в любви родному театру.
- Я поздравляю наш театр и очень его люблю. Он подарил мне абсолютно уникальный опыт, в нём я развиваюсь как актриса, как личность, как человек. Даже в самые тяжёлые времена после спектакля я выздоравливаю душой, чувствую огромный прилив энергии и волю к жизни. Подобные ощущения возможно сравнить, наверное, только с прыжками с парашютом. Каждый спектакль для меня – это большой вызов самой себе, трёхчасовое путешествие в мир, в котором ты изучаешь природу собственных чувств, летишь в открытый космос, а на поклонах приземляешься на землю и ощущаешь полный переворот в своём сознании, теле и душе. Театр учит с достоинством справляться с поражениями и неудачами, и с благодарностью принимать любой неповторимый опыт. Для меня это отдельная планета, в которую я влюблена.
Одним из первых спектаклей, в которых я сыграла, были "12 месяцев". И меня не покидает ощущение, что я продолжаю жить в сказке.
- Год назад я пришла в спектакль "Доктор Живаго" на место другой девочки, которая выросла из этой роли. Я занимаюсь в театральной студии и учусь в музыкальной школе. Режиссёр Леонид Алимов утвердил меня сразу. В спектакле я играю ангела и дочерей двух героинь спектакля. Я уже выходила раньше на сцену, но перед таким большим залом никогда не выступала. Конечно, мне страшно. В "Докторе Живаго" я выхожу самой первой: читаю стихотворение и играю на фортепиано. Когда возвращаюсь за кулисы, у меня ледяные ладошки. Всегда досматриваю "Доктора Живаго" до конца и за год выучила все стихи Пастернака из спектакля. Очень люблю этот театр и мечтаю, когда вырасту, стать актрисой.
- У меня с театром очень тонкая связь. Мои родители (отец Елизаветы – известный актёр Алексей Нилов. - Прим. ред.) учились на курсе Рубена Сергеевича Агамирзяна, который долгие годы руководил театром, а преподавателями были актёры Тамара Абросимова и Георгий Корольчук. Мама и папа закончили учиться, на свет появилась я и через какое-то время пришла сюда, где до сих пор служат педагоги моих родителей. Меня приняли, как родного ребёнка. И для меня театр стал родным, хотя я и не росла за кулисами. Учителя мамы и папы, когда мы встречаемся, всегда спрашивают, как дела у моих родителей, и передают им привет.
Театр им. Комиссаржевской – это моя личная история сквозь время и людей.
- Когда я только пришла, в театре шла трилогия про царей по Алексею Толстому. Меня ввели на роль Ксении – дочери Годунова. Его играл невероятный Станислав Ландграф. И у него во втором акте была такая сценическая оценка, которую потом в учебниках описывали. Когда ему читают письмо: "Тебе, холопу подлому Борису Годунову...", он резко опускал подбородок вниз и смотрел налево в глаза чтецу. Зал замирал от страха.
И вот в первом акте появляюсь я... Завязывается диалог. Борис Годунов спрашивает: "Ксения, дочь моя, что с тобою?" И тут, не знаю почему, копирую его знаменитую оценку. Потом беру себя в руки и начинаю читать монолог. А про себя понимаю, что теперь народный артист меня просто размажет по стенке.
После первого акта я заперлась в гримёрке. Через пару минут стук. "Вот теперь я тебя хвалю за смелость, – сказал Станислав Николаевич. – Ты же моя дочь, и характер у тебя – мой. Поэтому всё логично". После этого у меня не осталось никакого страха внутри. Это было театральное благословение.большого артиста.
- У нас с театром совпали юбилеи: ему 80 лет, а я уже 20 лет играю в его стенах. Мы все дружим семьями, общаются наши дети. Даже шутим, что театр – это одна большая неблагополучная семья. Сейчас в этой семье мне не хватает гастролей. Когда-то болгарский режиссёр Александр Морфов поставил в театре несколько спектаклей, и мы с ними гастролировали по всему миру: были в Китае и Японии, объехали провинциальные городки Турции, каждое лето ездили на фестиваль в Македонию. Очень хочется повторить!
- Мне очень уютно в театре им. Комиссаржевской. Я ходил сюда ещё в детстве. Мечтал стать актёром. А когда увидел на сцене Ивана Краско в постановке "Забыть Герострата", а потом и в других спектаклях, стал мечтать оказаться с Иваном Ивановичем в одной гримёрке. Тем более, что я учился вместе с его сыном Андреем, мы дружили.
И вот много лет я делю гримёрку с народным артистом Иваном Ивановичем Краско. Моя мечта сбылась. В этом смысле мне не надо ни званий, ни премий, ничего.
В этом театре со мной происходило много хорошего. Но с особой теплотой я вспоминаю спектакль "Дни Турбиных", который шёл с шести до 11 вечера. Я играл петлюровца Кирпатого. Это был потрясающий спектакль, и играть в нём нам было легко и нескучно.
- Хочу рассказать две истории. В 1987 году мы были на гастролях в Одессе со спектаклем "Трибуна". Машина с декорациями не успела к первому дню. И нам пришлось придумывать декорации из того, что нашли на сцене, а костюмы подобрали в театре Музыкальной комедии. Получился необычный спектакль. Потому что, когда люди вместе занимаются любимым делом, всё получается.
А вторая история произошла лет десять назад. Мы играли "Шута Балакирева". Вдруг сработала сигнализация, тревожный голос объявил: "Всем покинуть зал, пожарная тревога". На сцене опустился железный занавес. Зрителей вывели на улицу. Никакого пожара не было, но отключить звук удалось только через 15 минут. Мы снова вышли на сцену и продолжили играть. Никто из зрителей не ушёл, нас встретили громкими аплодисментами. И сейчас я желаю всем нам большой зрительской любви.
- Я всего на пять месяцев младше нашего театра. Пришёл сюда в середине 1960-х завлитом, и лучшего времени у меня не было. А потом в 1991 году меня выбрали художественным руководителем.
Я дружил со многими замечательными и талантливыми людьми. Помню, как-то мы с драматургом Гришей Гориным и сатириком Мишей Жванецким сидели в ресторанчике. Было это в 1970-е годы. Ребята тогда дали друг другу слово, что Гриша не будет писать рассказы, а Миша не будет писать пьесы. Этот договор соблюдался много лет. Сейчас обоих нет в живых.
После смерти Горина, Миша Жванецкий согласился написать пьесу, а режиссёр Григорий Дитятковский поставил спектакль "В осколках собственного счастья". И он до сих пор пользуется огромным успехом. А скоро поставим "Барона Мюнхгаузена" Горина. Это наша благодарность драматургу, который очень много сделал для театра.
Пришёл я сюда в 1965 году, и больше полувека мы вместе, – рассказывает народный артист России Иван Краско. –
Сейчас мне 92 года и в театре у меня только одна роль. В спектакле "Я вернулся в свой город" играю самого себя. Когда только собирались ставить, режиссёр Леонид Алимов собрал артистов и спросил: "Кто какие знает стихи и песни о Ленинграде и Петербурге?" Все стали вспоминать. А я сижу и не могу поверить: никто не назвал Пушкина! Когда все высказались, я встал, ударил кулаком по столу и сказал: "А я люблю Петра творенье!" "Так это финал спектакля будет, – ответил Алимов. – Только кулаком стучать по столу не надо". Мой выход на премьере был шоком. Зрители закричали: "Вот он! Он жив!" Я не ожидал такого приёма, помню, что меня трясло от волнения. Да, я ещё жив. И пока живу, буду выходить на сцену.