Убийство бывшего премьер-министра Японии Синдзо Абэ потрясло его родную страну и весь мир. C. Абэ был ярким политиком и сильным лидером, умевшим формулировать и воплощать в жизнь собственное видение будущего. Во внешней политике, продолжая придерживаться традиционного для Токио курса на сохранение и развитие сотрудничества с США, он проводил самостоятельную и активную дипломатию, сумев значительно увеличить международный авторитет Японии. Его политика на российском направлении (пусть ее непосредственные результаты и оказались перечеркнуты событиями февраля 2022 г.) служит примером того, что Москва и Токио не обречены на конфронтацию и что при наличии обоюдной политической воли пути к диалогу могут быть найдены.
8 июля 2022 г. во время предвыборного митинга был смертельно ранен бывший премьер-министр Японии (2006–2007 гг. и 2012–2020 гг.), один из влиятельных лидеров правящей Либерально-демократической партии (ЛДП) Японии Синдзо Абэ. Убийство политика такого уровня стало мировой сенсацией и, как это всегда бывает, привело к появлению множества конспирологических версий. Тем не менее пока имеющиеся данные указывают на то, что это преступление — дело рук психически неадекватного одиночки. По данным японских правоохранительных органов, он мотивирует свое преступление неприязнью к Церкви объединения (одной из новых религиозных организаций), к которой якобы имел отношение С. Абэ. Однако какими бы ни были истинные мотивы убийства уже сейчас можно попытаться подвести итоги политического наследия японского политика. Каким же лидером был Абэ? Каковы были его главные достижения на посту премьера? И какой след он оставил в истории отношений России и Японии?
Синдзо Абэ происходил из влиятельной политической династии. Его дед по материнской линии, Нобусукэ Киси, был премьер-министром в 1957–1960 гг., двоюродный дед, Эйсаку Сато, возглавлял японское правительство с 1964 по 1972 год, а отец, Синтаро Абэ, был министром иностранных дел в 1982–1986 гг.
C. Абэ занимал пост премьер-министра дважды. В первый раз его пребывание на посту главы японского правительства продлилось всего год — с 2006 по 2007 гг. Это время оказалось довольно неудачным для ЛДП. В июле 2007 г. коалиция во главе с ЛДП потеряла большинство в верхней палате парламента. Тем не менее уже тогда, во время своего первого короткого пребывания у власти, С. Абэ проявил себя как инициативный лидер. В начале 2007 г. он предложил идею «Четырехстороннего диалога по безопасности» в составе Японии, США, Австралии и Индии, также известного как Quad. Впоследствии этот формат лег в основу концепции Индо-Тихоокеанского региона, которая с 2010-х гг. стала играть большую роль во внешней политике и самой Японии, и ее старшего партнера — Соединенных Штатов.
В 2009 г. ЛДП проиграла выборы в нижнюю палату парламента и ушла в оппозицию, а правящей партией на три года стала Демократическая партия Японии (ДПЯ). Непоследовательность политики, неспособность выполнить предвыборные обещания, а также неудовлетворительная, по мнению многих, реакция на тройную катастрофу на северо-востоке Японии в марте 2011 г. — землетрясение и цунами, а также последовавшую за ними аварию на АЭС «Фукусима-1» — привели к тому, что и ДПЯ не смогла надолго задержаться у власти. В 2012 г. ЛДП во главе с вновь возглавившим ее Синдзо Абэ побеждает на выборах в нижнюю палату и вместе со своим партнером по коалиции, партией Комэйто, снова становится правящей партией. Так начался второй премьерский срок С. Абэ, продолжавшийся до 2020 г.
Во время своего второго пребывания у власти С. Абэ сумел еще в большей степени проявить свой главный политический талант — формулировать свой курс в виде четких и понятных лозунгов, своего рода политических «брендов», которые запоминались избирателям и помогали обозначить направление развития страны. Самым известным из таких «брендов» была «Абэномика» — экономическая политика премьера, нацеленная на преодоление продолжавшейся уже более двух десятилетий экономической стагнации. При этом, как и другие подобные яркие лозунги, выдвигавшиеся премьером, «Абэномика» была не раз и навсегда заданной программой, а скорее — общим направлением политики, конкретное содержание которой менялось со временем в соответствии с ситуацией. Так, если первоначально «Абэномика» формулировалась как совокупность «трех стрел» — мер монетарного смягчения, фискального стимулирования и структурных реформ, то ближе к концу 2010-х гг. на первый план вышли меры повышения производительности путем внедрения инноваций, более активного вовлечения в экономику женщин и других мер, отличающихся от того, что провозглашалось первоначально.
Другой пример яркого политического «бренда», в рамках которого формулировался политический курс японского правительства в период премьерства Абэ — «активный пацифизм». Смысл этой концепции заключался в том, что, продолжая придерживаться принципов, закрепленных в «пацифистской» 9 статье конституции (в частности, отказа от войны как способа решения международных споров), Япония будет проводить активную внешнюю политику и наращивать свой вклад в дело международного миротворческого сотрудничества. В рамках этого политического курса в 2014 г. постановлением кабинета министров была изменена официальная трактовка конституции, что дало Японии право на коллективную самооборону (до этого с 1972 г. официальная позиция заключалась в том, что у Японии есть право на индивидуальную, но не коллективную самооборону). В 2015 г. это решение было закреплено принятием пакета «законов о безопасности». При этом, несмотря на то, что возможность коллективной самообороны допускается лишь при условии выполнения ряда жестких условий, эта мера вызвала значительное сопротивление со стороны оппозиции и пацифистски настроенной общественности, опасавшейся, что это может привести к вовлечению Японии в военные конфликты за рубежом.
Тем не менее курс на более активную внешнюю политику продолжился. Союз с США оставался безусловным приоритетом японской политики в сфере национальной безопасности. Значительным шагом стал переход от ориентации исключительно на двустороннее военное взаимодействие с США к более многосторонним форматам. Так, активно развивалось сотрудничество с Австралией, фактически достигшее уровня «квази-альянса». Активно проводились военные обмены и учения с европейскими странами — членами НАТО (прежде всего с Великобританией), наращивались связи со странами Юго-Восточной Азии, особенно с Вьетнамом (именно у Вьетнама из всех стран ЮВА самые серьезные противоречия с Китаем, а последний воспринимается Японией как самая серьезная угроза).
Впрочем, общий тренд на расширение военного сотрудничества с США и на активизацию собственной военной политики начался задолго до С. Абэ. Вопреки распространенному среди части экспертного сообщества мнению, Токио не стоит перед выбором — развивать независимый военный потенциал и проводить собственную активную внешнюю политику, либо же продолжать сотрудничать с США. Кроме того, эти два направления взаимно поддерживают и усиливают друг друга. С первых послевоенных лет, когда японо-американский союз стал основой японской внешней политики, Вашингтон настойчиво требовал от Токио расширять и укреплять свои вооруженные силы. Логика Соединенных Штатов заключалась в том, что Япония нужна была им как сильный в военном плане союзник, способный и постоять за себя, и поддержать США в случае необходимости. С тех пор прошло более 70 лет, но общая логика ситуации осталась неизменной. Япония однозначно относит себя к западному миру, разделяет с США ценности и взгляды на мироустройство, но при этом (пусть и постепенно) идет к превращению в «нормальную страну», которая обладала бы политическим весом и военной мощью, соответствующей ее экономическому потенциалу.
Внешнеполитические приоритеты Синдзо Абэ не ограничивались развитием отношений с США и их союзниками. Отношения с Москвой были отдельным и при этом очень важным направлением японской дипломатии на протяжении всего пребывания премьера у власти. Наметившаяся почти сразу после 2012 г. тенденция к сближению между Токио и Москвой была на некоторое время прервана в 2014 г. в результате событий на Украине. Однако, несмотря на присоединение Японии к санкциям Запада против России, со стороны Токио ограничительные меры носили, скорее, символический характер, и уже в 2016 г. активные контакты между сторонами возобновились. Причем здесь Япония фактически пошла против воли США, не одобрявших такое тесное взаимодействие. Было проведено 27 личных встреч Синдзо Абэ и Владимира Путина, японская сторона предложила амбициозный «план из восьми пунктов», нацеленный на развитие приоритетных направлений экономического сотрудничества, стороны договорились о «совместной экономической деятельности» на южных Курилах.
Впрочем, именно российское направление внешней политики С. Абэ оказалось в общем и целом безрезультатным. Решить проблему отсутствия мирного договора и территориального размежевания так и не удалось. Идея С. Абэ, заключавшаяся в том, что активное взаимодействие между лидерами и экономическое сотрудничество могут оказаться более эффективными средствами преодоления этого препятствия, нежели обычная для Японии жесткая линия в отношении Москвы, к сожалению, оказалась неудачной. Чем дальше, тем больше становилось понятно, что экономическое сотрудничество не приносит желаемых результатов, а многочисленные встречи между лидерами не способны решить главную проблему — у пресловутого «территориального вопроса» попросту нет такого варианта решения, который был бы одинаково приемлем для сторон даже тогда, когда их отношения находились в гораздо лучшем состоянии, нежели сейчас. Проекты экономического сотрудничества в рамках «плана из восьми пунктов» буксовали, и достаточно быстро стало очевидно, что Токио видит их не столько как по-настоящему равноправное и взаимовыгодное сотрудничество, сколько как не слишком завуалированную попытку «купить» согласие России на решение «территориального вопроса» на японских условиях.
Все это привело к тому, что уже к концу премьерского срока С. Абэ оппозиция и однопартийцы стали критиковать его за безрезультатность российского направления внешней политики и за неоправданные уступки Москве. В результате с приходом к власти преемника С. Абэ, Ёсихидэ Суга, пробывшего на посту премьера с 2020 по 2021 гг., курс Токио в отношении Москвы фактически вернулся к позиции, которой японцы придерживались до С. Абэ. С приходом же к власти Фумио Кисиды в 2021 г. и в особенности с началом украинского кризиса в феврале 2022 г. российско-японский диалог фактически прекратился.
Оценки долгосрочных последствий политики С. Абэ в отношении России могут быть разными. Пессимист может сказать, что неудача была предопределена с самого начала и что провал обещаний подписать мирный договор может сыграть на руку той части японских элит, которая настроена к России критически. С этой точки зрения, даже когда (очень хотелось бы верить, что не «если») отношения между Россией и Японией снова вернутся хотя бы к тому уровню, на котором они были до февраля 2022 г., у скептиков в Токио будет аргумент, что жесты доброй воли в отношении Москвы безрезультатны и что единственный шанс заполучить южные Курилы, которые Япония называет своими «северными территориями», — продолжать «дожимать» Россию. Оптимист, напротив, может подчеркнуть, что российско-японское сближение показывает возможность активного налаживания политических, экономических и культурных связей, даже несмотря на наличие разногласий по проблемам мирного договора и территориального размежевания. Однако стоит признать, что политическое наследие покойного бывшего японского премьер-министра для российско-японских отношений оказывается одним из основных факторов, влияющих на эти перспективы развития отношений двух стран.
Синдзо Абэ был государственным деятелем исторического масштаба по меркам не только Японии, где яркие политические лидеры довольно редки, но и всего мира. И хотя какие-то из его политических проектов оказались более успешными, чем другие, его политика определила развитие Японии на годы вперед и еще раз доказала, что данная страна по-прежнему остается одной из ведущих мировых держав, которая способна проводить самостоятельный политический курс, основанный на собственных национальных интересах. Сегодня будущее связей Москвы и Токио более чем туманно. Вместе с тем становится ясно, что игнорировать фактор Японии нельзя. А смогут ли Россия и Япония вернуться к партнерству, будут ли они просто соседями, либо же окажутся противниками, покажет время.