Развивающийся вокруг Каракалпакстана кризис стал, пожалуй, наиболее серьезным в Узбекистане за последние шесть лет. С 2016 г., когда власть в стране перешла в руки Шавката Мирзиёева, возглавившего республику после смерти первого президента Ислама Каримова, Узбекистан был поставщиком в основном позитивных месседжей для широкой международной аудитории. Вскоре после прихода к власти Шавкат Мирзиёев анонсировал амбициозную программу широкомасштабных реформ, которые подразумевали модернизацию экономической, политической и социальной сфер жизни государства и общества. Новые власти Узбекистана взяли курс на построение более открытой экономики, привлечение иностранных инвестиций, нормализацию отношений с соседями по региону.
И, надо отметить, руководство Узбекистана достигло успехов в этих начинаниях. В сфере политики и государственного управления власти республики избавились от наиболее архаичных и репрессивных черт, характерных для эпохи Ислама Каримова. В сфере международных отношений Ташкент отошел от политики изоляционизма, начал активнее работать с ключевыми международными игроками — Россией, Китаем, ЕС, Турцией и активнее участвовать в работе международных организаций — ООН, ШОС, СНГ и др. Нераскрытый до конца экономический потенциал Узбекистана, обладающего сырьевыми запасами и демографическими ресурсами, привлек многочисленных иностранных инвесторов из России и других стран СНГ, из Европы, Китая, Турции, Пакистана и других стран. Узбекистан значительно улучшил свои позиции в популярных страновых экономических рейтингах (Doing Business и др.).
История региона
Лето 2022 г. стало для руководства Узбекистана временем настоящего испытания на прочность. Разумеется, развитие невозможно без кризисов и «черных лебедей».
Можно было ожидать, что и Узбекистан рано или поздно тоже столкнется с серьезным вызовом, однако проблема Каракалпакстана крайне редко рассматривалась экспертами в качестве серьезного потенциального риска для страны. В качестве такого риска для Ташкента чаще называли возможные атаки религиозных экстремистов, волнения на почве недовольства экономическими неурядицами, дестабилизацию в соседних государствах Центральной Азии, эскалацию напряженности в Афганистане. То, что Каракалпакстан находился в тени и не считался проблемой, не лишено оснований. Депрессивный в социально-экономическом плане, но крупный (38% всей территории Узбекистана, порядка 5% населения) и богатый полезными ископаемыми Каракалпакстан уже давно сохранял лишь формальные признаки суверенитета, которые воспринимались как рудимент другой, давно ушедшей эпохи — времен распада СССР. В период «парада суверенитетов» большинство национальных автономий на постсоветском пространстве провозглашали свои суверенные права в декларациях о суверенитете и собственных конституциях, Каракалпакстан не был исключением. Согласно конституции, он является суверенной республикой в составе Узбекистана с правом выхода из состава страны по результатам всенародного референдума. В 1993 г. был подписан договор о вхождении Каракалпакстана в состав Узбекистана сроком на 20 лет, и действие документа истекло в 2013 г., однако продлен он не был.
Каракалпакстан после распада СССР
Тема каракалпакского сепаратизма с 1990-х гг. всерьез не обсуждалась в СМИ Узбекистана и не была в фокусе политических заявлений и дискуссий. Как и не наблюдались масштабные конфликты на национальной почве или попытки каракалпакских элит реализовать свое право на суверенитет, обособившись от Узбекистана. Однако все это не означает, что в Каракалпакстане вовсе отсутствовал латентный сепаратизм-национализм, а отношения между ним и Ташкентом были безоблачными.
Несмотря на то, что в последние годы власти Узбекистана активно занимались социально-экономическим развитием региона — строили дороги, газопровод, привлекали инвесторов и решали экологические проблемы Аральского моря, — трения иногда возникали. Например, из-за латинизации каракалпакского алфавита в унисон латинизированному узбекскому летом 2021 г. произошли волнения в городе Ходжейли, районном центре Республики Каракалпакстан. Недовольство местного населения имело место и вследствие назначения на ответственные должности в руководстве Каракалпакстана этнических узбеков, после переселения этнических узбеков из других регионов страны на каракалпакские земли. Однако эти противоречия не выливались в столь масштабные социальные конфликты.
Причины разворачивающегося кризиса
Сегодняшний кризис вокруг Каракалпакстана, вызванный решением властей Узбекистана убрать из проекта обновленной конституции упоминания о суверенитете республики и ее праве на сецессию, представляется отчасти рукотворным. Его причины кроются не только в самом содержании поправок, которые по понятным причинам не пришлись по нраву каракалпакской элите и местным активистам, но и в недостаточной коммуникации с обществом. Решение о внесении поправок о статусе Каракалпакстана в новый проект узбекской конституции принималось без предварительного общественного обсуждения в самой республике. Поправки были предложены Жокаргы Кенесом (парламентом Каракалпакстана) еще в начале июня. О том, что изменения, затрагивающие статус Каракалпакстана, включены в проект обновленной конституции, широкая общественность, в том числе и жители Каракалпакстана, узнала 25 июня, когда весь пакет поправок к конституции Узбекистана уже был вынесен на общественное обсуждение. Возможно, если бы общественная дискуссия по поводу поправок началась в Каракалпакстане раньше, власть услышала бы недовольные голоса в июне и скорректировала бы собственные действия, то кризиса удалось бы избежать.
Внутриполитические последствия протестов и реакция властей
Выступления в Каракалпакстане породили целый ряд внутренних и внешних негативных последствий для Узбекистана. Сегодня они не представляются фатальными и не несут непосредственную угрозу политической стабильности страны, единству государства, однако они достаточно серьезны и токсичны, в связи с чем властям предстоит приложить усилия для их преодоления.
Во-первых, противостояние между властью и протестующими в Каракалпакстане привело к резкому росту недовольства в национальном регионе, подъему каракалпакского национализма. Властям Узбекистана необходимо приложить усилия для того, чтобы вернуть доверие и лояльность местного общества. Только полицейско-охранительными мерами (введением чрезвычайного положения) и социально-экономическими шагами (борьбой с безработицей, строительством новых автодорог) эту проблему уже вряд ли получится решить — необходимы и политические решения. Впрочем, руководство Узбекистана уже продемонстрировало готовность к таким шагам. Во-первых, породившие социальный шторм поправки в конституцию были отозваны. 2 июля — практически сразу после начала протестов — президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев прилетел в Нукус и заявил, что правовой статус Каракалпакстана в новой редакции конституции меняться не будет.
Частью узбекского общества такая позиция главы государства, безусловно, может быть расценена как слабость и уступка агрессивной толпе, потакание каракалпакскому сепаратизму. Однако вряд ли гражданский консенсус в Узбекистане может быть достигнут за счет ущемления прав каракалпакского населения и игнорирования их мнения. Тем более что в основной своей массе жители национального региона до кризиса были лояльны Ташкенту. Настойчивое проталкивание данных поправок могло бы привести не к укреплению государственности Узбекистана и позиций самого Ш. Мирзиёева, а к углублению кризиса.
Еще одним шагом официального Ташкента, направленным на восстановление общественного доверия, стало решение провести расследование деятельности правоохранительных органов. «Действия силовых структур должны быть глубоко проанализированы. Если ими была применена сила, они также должны быть привлечены к уголовной ответственности», — заявил Шавкат Мирзиёев. Трудно судить, насколько объективным и тщательным будет расследование, но в целом движение в этом направлении может поспособствовать посткризисному урегулированию. Согласно информации правоохранительных органов, в ходе беспорядков погибли 18 человек (из них четыре представителя сил правопорядка), 243 человека получили ранения, а 516 человек были задержаны. Власти Узбекистана также считают, что на ход протестов было оказано значительное влияние извне, а протесты «планировались годами». При этом, обвинений в адрес каких-либо государств в подрывной деятельности официальный Ташкент не выдвигал. Вероятно, под влиянием извне подразумевалось не столько вмешательство других государств, сколько активность диаспоральных, сетевых структур, находящихся за пределами Узбекистана.
Противостояние в Каракалпакстане также бросило тень на проводимую в Узбекистане в эти месяцы конституционную реформу. Вероятнее всего реформа будет доведена до конца, общество поддержит анонсированные поправки на референдуме, и Узбекистан некоторое время спустя заживет по новой редакции конституции. Однако властям было важно и то, чтобы народная поддержка конституционной реформы была продемонстрирована на высоком уровне, тем более что среди запланированных конституционных изменений — увеличение срока президентских полномочий с пяти до семи лет и «обнуление» сроков для действующего президента Шавката Мирзиёева. Стоит отметить, что поправки, касающиеся продолжительности президентских сроков и грядущего «обнуления», не вызвали больших вопросов у основной массы граждан. Основная часть населения Узбекистана полагает, что курс реформ, проводимых президентом Ш. Мирзиёевым, способствует развитию страны и повышению общего уровня благосостояния населения, а посему должен быть продолжен.
Что касается самого Шавката Мирзиёева, то очевидно, что протесты стали для него и его команды серьезным испытанием на прочность. В высшем руководстве уже начались кадровые перестановки. Так, 8 июля Ш. Мирзиёев отстранил от должности руководителя администрации президента Зайнилобиддина Низомиддинова, занимавшего свой пост с августа 2018 г. Официально не сообщалось, что отставка З. Низомиддинова связана с протестами в Каракалпакстане, однако очевидно, что такая связь всё же есть. Сегодня руководство Узбекистана проводит активную работу по «разбору полетов», ведет диалог по поводу ситуации вокруг Каракалпакстана с обществом и разъяснительную работу по этому вопросу с зарубежными партнерами республики.
«Интернационализация» каракалпакского кейса
Говоря о международных последствиях каракалпакских событий для Узбекистана, можно обратить внимание на то, что они уже вызвали неоднозначную реакцию на Западе. Тональность заявлений Вашингтона и Брюсселя сдержанная, однако в ней чувствуется обеспокоенность происходящими событиями и завуалированное предупреждение Ташкенту о нежелательности совершения определенных шагов во внутренней политике.
Так, Госдепартамент США выразил поощрение территориальной целостности Узбекистана и заявил о поддержке усилий Ташкента в проведении демократических реформ. При этом Вашингтон призвал власти Узбекистана соблюдать права граждан на мирные собрания и выражение мнений «в соответствии с международными обязательствами Узбекистана», а также провести «полное, заслуживающее доверия и прозрачное расследование случившегося».
Власти Евросоюза выступили с заявлением о необходимости проведения «открытого и независимого расследования» и отметили важность соблюдения фундаментальных прав человека. При этом в Брюсселе указали на заинтересованность ЕС в развитии связей с Узбекистаном. С призывом расследовать гибель людей в ходе протестов, а также проверить обоснованность задержаний организаторов и участников протестов выступила верховный комиссар ООН по правам человека Мишель Бачелет, также заявившая о необходимости снятия ограничений на доступ к интернету в Каракалпакстане.
Учитывая все это, можно сделать вывод о том, что на власти Узбекистана, вероятно, будет оказано давление в вопросе расследования каракалпакских событий, определении меры наказания их участников. Произойдет «интернационализация» каракалпакского кейса: дальнейшее развитие ситуации в Каракалпакстане будет находиться под более пристальным вниманием стран Запада и международных организаций. Это может стать определенной проблемой для властей Узбекистана — руководство страны будет вынуждено балансировать в своей внутренней политике между необходимостью поддерживать правопорядок (иногда и с помощью жестких мер), с одной стороны, и между стремлением избежать избыточной критики со стороны Запада и правозащитных организаций — с другой. Ташкент, конечно, заинтересован в развитии взаимовыгодных отношений с США и Евросоюзом, привлечении в страну западных инвесторов, технологий, а также в позитивном имидже Узбекистана на Западе и в международных организациях. Однако призывы к соблюдению прав человека и проведению независимого расследования зачастую становятся ненавязчивым прологом к усилению вмешательства коллективного Запада во внутренние дела той или иной страны.
Еще одним немаловажным аспектом является то, что нынешняя ситуация развивается на фоне острого геополитического противостояния коллективного Запада и России в ходе конфликта на Украине. Ставки в украинском кризисе постепенно повышаются, и США вместе с их партнерами оказывают на Узбекистан и другие страны Центральной Азии сильное давление с требованием определиться, на чьей они стороне, и отказаться от тесных связей с Россией. Благодаря каракалпакскому кейсу страны Запада получают еще один рычаг давления на Узбекистан, и он может быть (не) использован в зависимости от той политики, которую будет проводить Ташкент.
Руководство Узбекистана сегодня вынуждено балансировать между продолжением сотрудничества с Россией, что отвечает экономическим интересам страны, и угрозой попасть под штрафные меры со стороны США и их союзников за кооперацию с Москвой; прецеденты уже есть. Так, в конце июня стало известно, что под вторичные санкции США за сотрудничество с российскими подсанкционными организациями впервые попала компания из Центральной Азии — узбекистанская фирма «Промкомплектлогистика». В опубликованном Госдепартаментом США заявлении говорится, что «Промкомплектлогистика» поставляла микросхемы и другие электронные компоненты, тем самым помогая российской компании «Радиоавтоматика», включенной в санкционный список США, обходить ограничения.
Реакция России на события в Каракалпакстане
Позиция России в отношении каракалпакских событий существенно отличается от западной. Она, прежде всего, основана на уважении суверенитета Узбекистана и невмешательстве в его внутренние дела. «Всё, что происходит в Узбекистане, является внутренним делом этой страны», — заявил пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков, комментируя события в Каракалпакстане 4 июля. Кроме того, России важна стабильность внутри Узбекистана — одна из основ стабильности во всем Центрально-Азиатском регионе. 5 июля состоялся разговор президентов России и Узбекистана, в ходе которого российский лидер поддержал усилия Ташкента по стабилизации обстановки в Каракалпакстане. Стороны подтвердили свою приверженность развитию стратегического партнерства России и Узбекистана, расширению многопланового партнерства двух стран, а также выполнению договоренностей, достигнутых в ноябре прошлого года во время встречи на высшем уровне в Москве. Было отмечено, что с начала года товарооборот между Россией и Узбекистаном возрос на 35%.
Роль Ташкента как ключевого экономического и политического партнера Москвы в Центральной Азии сегодня активно растет. Еще в конце 2020 г. Узбекистан стал государством-наблюдателем в Евразийском экономическом союзе. По словам посла России в Узбекистане Олега Мальгинова, в условиях западных санкций Национальный банк ВЭД Узбекистана прорабатывает возможность подключения к российскому аналогу SWIFT — так называемой Системе передачи финансовых сообщений Центробанка РФ, а власти Узбекистана не раз отмечали, что не видят сложностей в переходе на взаиморасчеты в национальных валютах. Вероятно, в среднесрочной перспективе можно ожидать сохранения высоких темпов политического, экономического и гуманитарного взаимодействия России и Узбекистана и даже их укрепления, несмотря на попытки активного противодействия этим процессам со стороны Запада.
Схожую с российской позицию заняло и руководство Китая. Официальный представитель МИД КНР Чжао Лицянь заявил, что Китай поддерживает меры правительства Узбекистана по обеспечению национальной стабильности.
***
Таким образом, негативные последствия каракалпакского кризиса для Узбекистана сегодня имеют место, но представляются преодолимыми. Многое будет зависеть от того, как будет развиваться ситуация в Каракалпакстане — удастся ли завершить кризис оперативно, или он превратится в «незаживающую рану» на теле Узбекистана, которая будет подтачивать стабильность страны изнутри и служить поводом для манипуляций извне? Высока вероятность того, что властям Узбекистана во главе с президентом Шавкатом Мирзиёевым в среднесрочной перспективе удастся вернуть ситуацию в норму — путем диалога с основной массой каракалпакского общества, выявления и нейтрализации деструктивных элементов, решения социально-экономических проблем региона, а также активного взаимодействия с международными партнерами, поддерживающими суверенитет Узбекистана и усилия Ташкента по укреплению внутригосударственной и региональной стабильности.