Белорусский миф о «Куропатах»: кто заинтересован в сокрытии правды?

На днях, 26 мая, в минском Доме литератора историк Емельян Лепешко провёл презентацию своей книги «Куропаты: змеиный поцелуй Америки». Отставной подполковник КГБ четвёртое десятилетие борется с националистическим мифом, прочно вошедшим и в официоз, и в программу школ и вузов. Чтобы бросить вызов устоявшейся концепции мифа и разоблачить его как фальшивку, необходимо было не только провести масштабную и затратную работу, но и набраться смелости.

Именно с этим справился Емельян Лепешко, представив на суд экспертов и общественности результат своего исследовательского труда. Он не был одинок в опровержении националистического мифа. На презентации автор и рецензенты, а также учёные и общественные деятели — почти полсотни человек — активно цитировали и создателей мифа, и противников оного.

Ранее в новостях: В Минске представили исследование о следе США в Куропатском деле

Камнем преткновения в «куропатском кейсе» является происхождение массовых захоронений. Сторонники мифа верят в массовые расстрелы противников советской власти сотрудниками НКВД, настаивая на датировке захоронений 1937–1941 годами. Первой публикацией с изложением такого подхода стала статья Зенона Позняка и Евгения Шмыгалева «Куропаты — дорога смерти» в минской газете «Литература и искусство». Читатели увидели её 3 июня 1988 года. Реагируя на большой общественный резонанс этой публикации, по факту обнаружения массовых захоронений с признаками насильственной смерти 14 июня 1988 года прокуратура БССР возбудила уголовное дело.

Противники националистического мифа говорят о безосновательности предположений оппонентов. Емельян Лепешко уверен, что массовые расстрелы под Минском проводили гитлеровские оккупанты и их пособники в 1940-х годах. Такой же точки зрения придерживается и автор опубликованной в 2019 году монографии «Куропаты — у истоков исторической сенсации» Александр Плавинский, и Анатолий Смолянко — автор изданного в 2011 году объёмного исследования «Куропаты: гибель фальшивки. Документы и факты»

Таким образом, появление захоронений хронологически смещается почти на десятилетие. Вместе с датировкой кардинально меняются и установление исполнителей массовых расстрелов, и предполагаемые категории жертв. Почему общественности с 80-х годов навязывается именно националистическая трактовка происхождения массовых захоронений под Минском — об этом участники круглого стола в Доме литератора говорили много, ссылаясь на документы и воспоминания очевидцев.

Лепешко и рецензенты его монографии констатировали целенаправленную фальсификацию трагедии массовых расстрелов, осуществлённых нацистами во время Великой Отечественной войны под Минском в районе деревень Цна, Йодково и Зелёный Луг. На странице 26 своей книги автор рассказывает и о происхождении самого термина «Куропаты».

«Думается, теперь днями и ночами посещают Куропаты злые духи авторов переиначенного на белорусский лад названия гитлеровской операции по уничтожению евреев по признаку национальной принадлежности, по-немецки звучавшего, как отмечал подлинный очевидец и свидетель преступления Михаил Иванович Позняков, «Курпате юден», — констатировал Лепешко.

Он также отметил, что руководитель расстрельной айнзатцкоманды 8 Отто Бредфиш и его подельники использовали ещё одно название этой операции — «Капитальный ремонт». Лепешко обстоятельно изучил судебное дело против Бредфиша и других обвиняемых № 32 970/1−38 в государственном архиве Мюнхена.

Процесс состоялся в 1961 году. Лепешко обратил внимание на то, что присяжные заслушали показания Бредфиша о расстрелах в том месте, которое через почти три десятилетия белорусские националисты назовут «Куропатами». Отягчающими обстоятельствами были признаны мучения жертв: в ожидании казни им приходилось слышать крики и стоны расстреливаемых, а затем самим ложиться на окровавленные трупы, в том числе своих родственников и знакомых.

Отто Бредфиш был приговорён к десяти годам лишения свободы, Вильгельм Шульц — к семи, Оскар Винкер — к трём. Нескольких подсудимых решением присяжных пришлось оправдать. Материалы этого процесса удивительным образом не удостоились внимания сотен авторов различных сочинений на тему «сталинских репрессий», в которых «палачи из НКВД» безапелляционно объявлялись создателями массовых захоронений в «Куропатах».

Зенон Позняк использовал миф о Куропатах для умножения своего политического капитала. В 80-е он возглавлял националистическое движение «Белорусский народный фронт». Как лидер БНФ он баллотировался на парламентских и президентских выборах. Миф эксплуатировали и его товарищи по движению, которое вскоре стало самым массовым и влиятельным в праворадикальном лагере. На базе этого движения были созданы политические партии и многочисленные общественные организации, «инициативы» и «проекты». До сих пор сторонники Позняка проводят свои русофобские собрания в урочище под Минском, которое уже официально называется Куропатами.

«Ложь, сказанная сто раз, становится правдой», — утверждал один из идеологов германского нацизма. Противники националистического мифа о Куропатах уверены, что создатели его не были оригинальны и проводили в жизнь повестку белорусских коллаборационистов предшествующих периодов. Более того: Лепешко прямо с названия своей монографии и через раскрытие в главах проводит мысль об отработке БНФ заказа западных спецслужб, в частности — ЦРУ США.

В аннотации книги «Куропаты: змеиный поцелуй Америки» автор констатировал: «Архивные документы, научная и политическая литература, привлечённая по проблеме «Куропаты», убеждают, что за этим названием скрывается успешно проведённая агентурная операция Центрального разведывательного управления США».

Лепешко не только в своём выступлении на презентации книги, но и в ней самой задавался вопросом: как так получилось, что в куропатской трагедии более чем странную позицию заняли не только Академия наук, но и правоохранительные органы? Болезненная тема эксплуатируется русофобами и разрушителями государства — белорусскими националистами со времён горбачёвской перестройки без попыток достойного отпора.

При рассмотрении проблемы Емельян Лепешко подверг критике партийно-советское руководство БССР, чиновников и силовиков постсоветской Белоруссии. Особое внимание он уделил прокурорам, возбудившим резонансное уголовное дело, а также главному редактору печатного органа президентской администрации — газеты «Советская Белоруссия» (недавно переименована в «СБ. Беларусь сегодня») Павлу Якубовичу.

Не скрывали своего возмущения и другие выступавшие на презентации. В частности, первый докладчик, Александр Плавинский, изложив свою версию происхождения массовых захоронений, ёмко охарактеризовал альтернативную версию как «куропатский фейк».

Плавинский — отставной офицер МВД, известный по ряду публицистических работ, в том числе и по истории минского подполья. В своей книге он пришёл к однозначному выводу: доказательств причастности НКВД к расстрелам в Куропатах нет, зато есть множество документальных доказательств причастности к расстрелам оккупантов из SD.

В кратком изложении истории происхождения массовых куропатских захоронений Плавинский рассказал об антигуманном содержании заключённых лагеря смерти в августе–декабре 1941 года. Он поведал об отработке гитлеровцами на территории нынешних Куропат различных механизмов расстрелов и создании «земляных тюрем». Таковые, по мнению Плавинского, практиковались в связи с нарастающим потоком подлежащих умерщвлению. Одна из таких «земляных тюрем» была взорвана вместе с узниками (около 250 душевнобольных). С апреля 1942 года массовые расстрелы в Куропатах прекратились, отметил Плавинский, и новым местом таковых стал концлагерь Тростенец.

«Куропаты — это не миф, а фальшивка, фальсификация сознательно спланированная», — констатировал доктор философских наук, профессор Лев Криштапович. Он выступил вторым докладчиком на презентации книги Лепешко.

Как один из рецензентов монографии Криштапович обстоятельно остановился на значении труда Лепешко в выявлении роли Позняка и других националистов в разрушении СССР. По мнению философа, «геббельсиада о Куропатах» была кощунством в отношении отечественной истории. Он высказал сожаление по поводу причастности к этому высокопоставленных должностных лиц Белоруссии, бросив камень в огород представителей «официальной исторической науки», уклонившихся от развенчания националистической версии куропатской истории.

«Этой фальсификации не место на нашей земле», — сделал вывод Криштапович.

Следующим докладчиком также стал рецензент представленной монографии — кандидат исторических наук, доцент Валентина Федорасова. Она рассказала об идеологическом и политическом контексте появления мифа о Куропатах. Федорасова указала на ряд аспектов насильственной «белорусизации» высшей школы в 1990-е годы. В частности, она рассказала, как «мы со студентами видели, как создаётся фальсификация», как «Позняк придумал деревню Куропаты» и ряд других контекстных подробностей.

Читайте аналитику и новости сюжета: Нациестроительство в Белоруссии

Рецензентом и докладчиком на презентации стал также раввин Игаэл Йегуди. Он оценил работы Лепешко, Смолянко и других исследователей вопроса, который белорусские националисты трактуют как трагедию белорусской интеллигенции. Среди таковой было немало евреев. Однако это обстоятельство, как следовало из выступления раввина, никак не оправдывает ни фальсификацию куропатской истории, ни другие фальсификации с манипуляциями биографиями белорусских евреев.

Раввин уверен, что книга Лепешко — ключевая в понимании драмы в Куропатах. При критике фальсификаций белорусских националистов Йегуди не упустил возможность (как и многие другие участники презентации) акцентировать внимание на роли в этой истории «журналиста Якубовича».

Эммануил Иоффе продолжил тему спекуляций на еврейской трагедии в Белоруссии. «Холокост», по его мнению, следует писать исключительно с заглавной буквы. В связи с этим минский профессор обрушился с критикой на своих коллег и прокуроров, не принимающих такие правила. Однако почти всё своё получасовое выступление Иоффе посвятил уничижительной критике исследования куропатского мифа в монографии не Лепешко, а Плавинского. Попутно доставалось и автору «махровой лжи» — получившему политическое убежище в США лидеру БНФ Позняку.

Йегуди вмешался в монолог Иоффе с репликой на тему правомерного названия произошедшего в Куропатах. Разгорающийся диаспоральный спор прервал модератор мероприятия — руководитель провластного «Центра «Системная правозащита» Дмитрий Беляков.

Читайте подробности в сюжете: Миграционный кризис на границах Белоруссии и стран Евросоюза

Годом ранее, в марте 2021 года Лепешко дал интервью Белякову, в котором рассказал интересные подробности возникновения и продвижения куропатского мифа: «Самое интересное — Позняка-то это не касалось! Вообще никак, его лично! Он бы лучше рассказал о своей матери — иудейке, которая жила в Западной Белоруссии и пряталась у них во время войны (в доме Позняков — прим. авт.) Биль Анна Ефимовна, была такая (умерла в 2012 году, Зенон Позняк на похороны не приехал — прим. авт.). Она секретарём сельсовета была… Она из зажиточной западной семьи — при поляках (до 17 сентября 1939 года, — прим. авт.), торговая семья… Так вот он рассказал бы — от кого она удирала с Западной Украины? От бандеровцев, которые её бы убили, и она тут пряталась — в Белоруссии… Их не касался этот 1937 год».

Презентация монографии Лепешко после перерыва перешла в формат круглого стола по теме Куропат. Йегуди и Иоффе обсуждали различные аспекты антисемитизма, а другие участники сосредоточились на реакции белорусских правоохранителей. Выяснилось, что на презентации присутствовал представитель прокуратуры, однако теперь его нет и вопросы задавать некому.

Генпрокуратура Белоруссии в августе 2021 года получала письмо от руководителей левопатриотических общественных объединений Белоруссии из координационного совета «Отечество». Руководители этих НГО опубликовали текст обращения в своей газете «Вперёд», экземпляры которой раздали участникам презентации.

По мнению авторов обращения к генпрокурору, «народ имеет право знать, кто всё-таки и кого расстреливал в Куропатах». В обращении они обратили внимание на позицию министерства культуры по этому вопросу, распорядившегося установить 6 ноября 2018 года на месте захоронений памятный знак — конструкцию с колоколом и табличкой с надписью: «Жертвам политических репрессий 30−40-х годов ХХ века».

Лидеры белорусских НГО также обратили внимание генпрокурора на установку католических крестов в урочище, поинтересовавшись: «Неужели устроители мемориала уверены, что в земле Куропат отсутствуют останки православных, иудеев, представителей других религий и атеистов?» Кроме того, на отдельных крестах прикреплены фотографии и таблички с именами якобы захороненных, в связи с чем генпрокурору был задан прямой вопрос: «Кто проводил генетическую экспертизу покоящихся останков?»

Андрей Швед распорядился ответить заявителям в духе «расследование ведётся». Из ответа не ясно, кто проводит расследование и идёт ли речь о возобновлённом уголовном деле 1988 года.

Ни в нынешнем году, объявленном Александром Лукашенко «годом исторической памяти», ни ранее белорусские прокуроры не сумели ответить на волнующие общественность вопросы. Бывший глава прокуратуры БССР Георгий Тарнавский по итогам работы государственной комиссии издал постановление о прекращении уголовного дела, в котором сказано: «Достоверно доказано, что расстрелы осужденных осуществлялись сотрудниками комендатуры НКВД БССР».

Однако практически сразу категорически против таких необоснованных выводов выступила общественная комиссия. В 1991 году она обвинила госкомиссию в фальсификациях и сокрытии улик. Даже те монеты, расчёски и другие предметы, которые были обнаружены при раскопках (в том числе отброшенные «чёрными копателями»), белорусские прокуроры постановили уничтожить без обстоятельного изучения. Всё это возмутило членов общественной комиссии, среди которых были не только авторитетные учёные, но и ветераны Великой Отечественной войны, убеждённые в «немецко-фашистском» происхождении массовых захоронений в Куропатах.

По факту обращения расследование было формально возобновлено и в 1992 году прекращено с подтверждением прежних выводов госкомиссии. В 1993 году общественная комиссия через Верховный совет (парламент) добилась возобновления расследования. Прокуратура РБ настаивала на правомерности своих выводов. Примерно на этом же уровне обоснованности и ясности куропатская история находится и сегодня.

Тщетными оказались попытки Лепешко и других членов общественной комиссии в публичных выступлениях понудить чиновников изменить политическое решение. Собранный ими богатый и весьма интересный фактологический материал не введён в широкий научный оборот. Чиновники в этом не заинтересованы. Ещё меньше заинтересованности у прозападной националистической оппозиция, весьма избирательно и ситуативно подходившей к «еврейскому вопросу» (в том числе применительно к биографиям своих идеологов и лидеров).

В деконструкции мифологизированной и в главном до сих пор не ясной истории с Куропатами мог бы поставить точку КГБ РБ. Однако он не спешит публиковать даже извлечения из документов, не говоря уж о заказе генетической экспертизы хотя бы нескольких останков (из многих тысяч) эксгумированных в Куропатах. Госкомитет судебных экспертиз вполне мог бы осуществить такую работу и по обращению генпрокурора Шведа, возглавлявшего ГКСЭ до сентября 2020 года.

Александр Лукашенко в 2013 году публично заявил польскому журналисту, что не против раскопок массовых захоронений, назвав два условия: силами белорусских специалистов (т. е. госорганизаций) и на платной основе. Позже он неоднократно возвращался к этой теме, каждый раз уходя от ответа на главные вопросы: кто расстреливал, кого расстреливал и когда расстреливал. Показательна заявленная им позиция по этой проблеме в апреле 2018 года (в изложении президентской пресс-службы): «Он констатировал, что есть несколько версий о случившихся в этом месте трагических событиях. По одной из них, в Куропатах советские власти расстреливали репрессированных белорусов, по другой — там устраивали расправы над гражданами немцы во время Великой Отечественной войны. И сегодня, по словам Александра Лукашенко, уже не так важно, кто был виновником той трагедии, ведь результат один — погибли люди».

Многое указывает на то, что официальный Минск не заинтересован в продвижении версии, которую отстаивают Емельян Лепешко, Анатолий Смолянко, Александр Плавинский и другие. О состоявшемся 26 мая в минском Доме литератора мероприятии небольшой материал выдало лишь одно малопопулярное издание минских чиновников. Центральные СМИ, включая государственные телеканалы и газеты, как будто не заметили презентации резонансного исследования, способного похоронить репутацию заклятого врага Лукашенко.

Сам же Лукашенко 31 мая провёл совещание «по совершенствованию информационной политики». Вместе с генералами КГБ и чиновниками он обсудил проблемы пропаганды и контрпропаганды, указав на контекст — необходимость реализации стратегии «противодействия современным угрозам в сфере национальной безопасности».

«Самое главное — мы должны уметь вести контрпропаганду, как ее называли раньше в Советском Союзе», — цитировала его выступление на совещании президентская пресс-служба под руководством Натальи Эйсмонт.

Обозначенный уровень значимости пропагандистской работы не соответствует практике её реализации. Оставляет желать лучшего кадровый состав чиновничьей «идеологической вертикали», замкнутой на главное идеологической управление президентской администрации с кураторством конкретного должностного лица — помощника президента по идеологии. Той самой государственной идеологии, которую Лукашенко неоднократно поручал создать, «выкристаллизовать», но которой до сих пор не появилось — по его же собственным неоднократным признаниям.

Возможно, именно в отсутствии госидеологии и кроется главная причина не только поражений госагитпропа в противостоянии с внутренними и внешними врагами. Показательным примером стал политический кризис 2020 года. Частными и во многом показательными являются и другие частные примеры.

Среди таковых — многолетняя практика ограничения деятельности белорусских участников международного движения памяти «Бессмертный полк». Объективно это народное движение ослабляет позиции белорусских националистов, считающих себя идейно-политическими наследниками пособников немецких оккупантов в обеих мировых войнах. На практике же шествия «Бессмертного полка» запрещаются и ограничиваются, а государственные СМИ исполняют поручение не упоминать о них вовсе, ни в коем случае не обозначать в информационном пространстве даже фотовидеофиксацией.

В этом же ряду казусов находится и тема Куропат, фактически отданная на откуп прозападной националистической фронде. Таких общественно значимых проблем в Белоруссии слишком много. Бюрократия «идеологической вертикали» выполняет команды, которые некому отдавать. При получении команд «сверху» (как правило — запоздалом) выясняется, что их некому исполнять.

Многое указывает на то, что и в этом требуется помощь России, которая никогда не отказывала в помощи братской Белоруссии. Так было во время белорусского кризиса 2020 года, так может быть и в частном «кейсе Куропат». Коль скоро требуется помощь московских, петербургских, новгородских, новосибирских и других специалистов в сферах криминалистики, архивного дела и так далее, то проблем при официальном обращении за помощью не должно возникнуть.