Хроника гражданской войны в Грузии: в тисках криминального террора

6 января 1992 года Звиад Гамсахурдия вместе женой, детьми и охранниками прибыл в приграничный азербайджанский город Казах. Не совсем понятно, как далее развивались события. По одним данным, автомобильный кортеж со свергнутым президентом двинулся дальше на восток — в Гянджу. По другим данным, он так и не выехал из Казаха. Так или иначе, тогдашние азербайджанские власти во главе с Аязом Муталибовым не испытывали к «звиадистам» ни малейшей симпатии, а потому потребовали от них незамедлительно покинуть территорию Азербайджана. В тот же день Гамсахурдия и его окружение пересекли азербайджанско-армянскую границу.

Армянские власти разместили «звиадистов» в пансионате недалеко от Иджевана. Гамсахурдия в интервью московским СМИ заявил о том, что он продолжает считать себя законно избранным президентом Грузии, а потому не вправе подавать в отставку. Он назвал случившееся в Тбилиси вооружённым путчем, совершённым хунтой, и сказал, что покинул территорию Грузии не потому, что больше «не мог там продержаться, а только по той причине, что не хотел продолжения кровопролития». Гамсахурдия посетовал на свою «излишнюю мягкотелость в отношении той криминальной банды, которая осуществила путч с целью свержения законного правительства». Он предрёк Грузии продолжение кровавой анархии и заявил о своём намерении «бороться, разоблачая хунту и говоря людям правду».

Между тем власти Армении оказались в весьма сложном положении. С одной стороны, они открыто симпатизировали Гамсахурдии и «звиадистам». Так, председатель парламента Армении Бабкен Араркцян публично заявил, что армянское руководство «не имеет оснований не считать Гамсахурдию президентом Грузии». Но, с другой стороны, Ереван опасался официально предоставить Гамсахурдии и его окружению политическое убежище в Армении, тем самым оставив их в стране на долгий срок. Пришедший к власти в Тбилиси Временный военный совет стразу же стал оказывать на Ереван давление, требуя выдачи бежавшего президента. Вдобавок к уже имевшимся обвинениям Гамсахурдию и его ближайших сподвижников обвинили в многомиллионных хищениях наличных денег из республиканской казны и даже в краже нескольких десятков килограммов золота, предназначенных для зубопротезных нужд. В интересах Еревана было не портить отношения с новыми грузинскими властями, так как Армения могла получать энергоносители и жизненно важные грузы только транзитом через территорию Грузии. Поэтому армянские власти стали искать возможность отправить Гамсахурдию за пределы Армении.

Эмигрировать в Европу, в частности в Швейцарию, Гамсахурдия категорически отказался. И в этот момент ему на помощь пришёл президент Чечни Джохар Дудаев. Следует отметить, что отношения между Тбилиси и Грозным с 1991 года были чрезвычайно сложны и неоднократно менялись на противоположные. Но Гамсахурдия первым официально поддержал избрание Дудаева на пост президента Чечни и выразил ему полное одобрение в противостоянии с Москвой. Поэтому Дудаев, претендовавший на пост кавказского регионального лидера, в свою очередь, единственный на территории бывшего СССР, решил помочь Гамсахурдии. 15 января из Грозного в Ереван вылетел самолёт Ту-134, принадлежавший Сухумскому авиаотряду. Гамсахурдия, его семья и ближайшие сподвижники на этом самолёте отправились сначала в Грозный, а затем в Сухум.

Тем временем ситуация в Тбилиси продолжала оставаться крайне напряжённой. Демонстрации «звиадистов» крайне жестоко разгонялись, а часто и просто расстреливались. Грузинская столица испытывала сильнейший дефицит электроэнергии, газа и бензина. Большинство столичных предприятий так и не смогло никогда больше заработать. И самое ужасное, Тбилиси на долгие годы погрузился в пучину криминального террора. Новые власти оказались не состоянии навести ни в столице, ни тем более в республике самый элементарный порядок. Убийства, похищения людей, вооружённые нападения, перестрелки происходили каждый день. С целью захвата наркотиков регулярно происходили налёты на медицинские учреждения и бригады скорой помощи. Грузинские правоохранительные органы показали свою полнейшую беспомощность в борьбе с преступностью. Огромное количество особо тяжких преступлений, в том числе и убийств, осталось навсегда нераскрытыми. Дело доходило до того, что местная милиция отказывалась выезжать на места совершения убийств, мотивируя это отсутствием у неё бензина. Кроме того, имелись многочисленные случаи, когда арестованных бандитов их вооружённые подельники отбивали у правоохранителей. Количество оружия на руках у населения достигло совершенно немыслимых величин. Жители деревень хранили в своих сараях похищенные бронетехнику и артиллерийские орудия. Апофеозом этого оружейного безумия, пожалуй, стал случай, произошедший в самом центре грузинской столицы. Ночью по Вокзальной площади города в течение длительного времени ездил танк и, наводя ужас на жителей ближайших домов, стрелял из пушки, к счастью, холостыми снарядами. На следующее утро столичная полиция заявила, что, видимо, это был «частный (!) танк» и что она не может найти ни сам танк, ни его владельца. Особой спецификой Грузии было то, что значительную часть вооружённых преступлений совершали не обыкновенные криминальные группировки, а официальные силовые формирования, имевшие вполне законный статус: национальная гвардия, военная полиция, «Мхедриони», вооружённые отряды политических партий. Население вынуждено было противостоять этому криминальному террору самостоятельно и поэтому создавало территориальные отряды самообороны, так называемые «братства». Но подобные «братства» стремительно вырождались в обыкновенные банды рэкетиров, киднепперов и торговцев оружием.