Нужно ли Русской православной церкви биться за Украину?

Священный синод Украинской православной церкви Московского патриархата по итогам заседания от 12 мая принял решение созвать «собрание с участием епископов, священников, монахов и мирян для обсуждения возникших в результате войны проблем церковной жизни, которые нас всех беспокоят». При этом отдельно подчеркивается, что «мы должны сделать всё, чтобы дискуссия по тому или иному вопросу не вывела нас из канонического поля и не привела к новым разделениям в Церкви». Однако насколько эта оговорка имеет значение?

Обратим внимание на контекст, который выстраивается в заявлении Синода УПЦ МП. Оно содержит следующие тезисы. Первый: «Уже почти три месяца украинский народ мужественно защищается от военного нападения Российской Федерации, вторгшейся на территорию нашего суверенного и независимого государства». Второй: «Украинская православная церковь сразу осудила военную агрессию Российской Федерации против Украины и упорно подчеркнула, что война — это большой грех. Поэтому наша Церковь неоднократно призывала прекратить кровопролитие и, начав переговорный процесс, разрешить конфликт с помощью слова, а не оружия. К сожалению, попытки мирных переговоров желаемого результата не принесли». Третий: «Но, несмотря на столь тяжелые обстоятельства, мы уверены, что Украина выстоит и сохранит свою государственность. Об этом во всех храмах и монастырях возносится усиленная молитва нашего епископата, духовенства, монашества и мирян». Четвертый: «Группой депутатов Украины по надуманным и заведомо ложным обвинениям были поданы на рассмотрение в Верховную раду Украины законопроекты о запрете деятельности нашей Церкви. С грустью констатируем, что все эти факты являются следствием ошибочной религиозной политики времен президентства П. А. Порошенко и разрушительной идеологии так называемой Православной церкви Украины».

По большому счету, позиция УПЦ МП в отношении украинского кризиса практически ничем не отличается от воззрений как Украинской греко-католической церкви, так и ПЦУ. Единственное различие в том, что УПЦ МП потеряла прежнее покровительство, которое ей оказывали ранее различные украинские политические силы, ныне лишенные каких-либо возможностей влиять на происходящее. Отсюда возникает вопрос: а чем обернется собрание с участием епископов, священников, монахов и мирян, которое созывает Синод, какие решения оно может принять? Украинское издание «Апостроф» обращает внимание на то, что официально высшим органом церковной власти является Собор Украинской православной церкви. А вот «что такое «собрание» и какую власть оно имеет — неизвестно, при этом, судя по заявлению Синода, по форме собрание будет похоже на Собор, в котором тоже участвуют епископы, клирики, монахи и миряне, но всё же это не Собор». По мнению одних религиоведов, епископат сознательно выбрал такую форму, чтобы дать возможность священникам и мирянам, настроенным на дистанцирование от Русской православной церкви и, возможно, провозглашение автокефалии, дать «выпустить пар». Но другие видят за этим более тонкую игру, направленную на то, чтобы спровоцировать «революцию снизу», прикрыться «мнением церковного народа», чтобы в глазах РПЦ оправдать таким образом начало реализации автокефального проекта.

В любом случае всё это ставит в сложное положение Московский патриархат. Долгое время он, иногда в ущерб собственным интересам, защищал УПЦ МП. Когда после встречи в Гаване в феврале 2016 года папы Римского Франциска и патриарха Московского и всея Руси Кирилла появилась надежда на то, что Католическая и Русская православная церковь выйдут из парадигмы противостояния, заложенного тысячу лет назад расколом между Римом и Константинополем, в этот процесс вмешались украинские Церкви. Против сближения Святого престола и Московского патриархата по разным причинам, но одновременно выступили как УГКЦ, так и УПЦ МП. При этом стоит отметить, что Ватикан был готов продвинуться даже дальше со своей стороны в желании наладить отношения с Московским патриархатом. Год спустя после встречи в Гаване председатель Папского совета по содействию христианскому единству кардинал Курт Кох предложил создать специальную комиссию для урегулирования отношений между РПЦ и УГКЦ, которая «могла бы заняться работой над исцелением ран прошлого и созданием совместного будущего». При этом он сделал акцент на том, что нынешние трудности в отношениях между православными и греко-католиками на Украине вызваны не столько причинами богословского характера, сколько обстоятельствами, связанными с «национальными и политическими факторами».

Похоже, что эти «национальные и политические факторы» сегодня будут определять и отношение УПЦ МП к Русской православной церкви. Нужно ли в этой ситуации Московскому патриархату зацикливаться в своей внешней церковной деятельности на Украине, отстаивая прежнюю концепцию Киева как отца и матери русского православия? Мир меняется, украинский кризис привел к тому, что Россия начинает разворот в сторону от Запада. Кстати, еще до начала спецоперации на Украине кое-что в этом направлении стал делать и Московский патриархат. Он начал развивать церковные структуры в Азии, историческим событием явилось учреждение Африканского экзархата Русской православной церкви. Это ставит перед Московским патриархатом задачу переосмысления сути русского православия, его исторического базиса, формулирование новых богословских смыслов, которые бы показывали Азии, Африке, Южной Америке, чем Русская православная церковь отличается от других. Соответственно, должны меняться ориентиры отдела внешних церковных связей Московского патриархата, что подразумевает активность и контактов с католическими структурами в указанных регионах, местными Церквами. Что касается Украины, то ее пора предоставить самой себе. А в тех украинских областях, которые захотят быть с Россией, вероятно, стоит образовать епархиальные структуры Русской православной церкви, предоставив местным православным выбор, с кем они хотят быть.