Сэм Ротшильд был первым еврейским хоккеистом в НХЛ. И первым евреем, которому удалось испить из Кубка Стэнли.
Когда низкорослый и рано начавший лысеть отпрыск ашкеназской семьи Ротшильдов начал играть в хоккей, никто не удивился. «А чем еще было заниматься? Онтарио, холод собачий, летом играли в бейсбол, зимой в хоккей», – рассказывал Сюмюэль Ротшильд в одном из немногих интервью, которые он, уже очень пожилой человек, дал радиостанции в Монреале в начале 80-х. Он добавил, что «если по-честному», то кроме игры ничем тогда и не интересовался. В 1919-м Сэма взяли студентом в местный университет Макгилла – но, по его словам, уже вскоре дали «хорошего пинка под зад»: «Меня даже до экзаменов не допустили, потому что я слишком много пропустил. Оставался только хоккей».
Отец Сюмюэля вместе с двумя своими братьями бежал в Америку из России в 1880-м. Поначалу они осели в Нью-Йорке – но постепенно, занимаясь мелким коммивояжерством, двигались на север, в сторону Канады. Все трое в итоге поселились в Монреале. Однако в 1883-м в городке Садбери в соседней провинции Онтарио обнаружили рудные месторождения – и братья решили, что для них это хорошая возможность заработать. «Отец сказал матери: “Едем, городок всего-то в паре часов от Монреаля”. И та согласилась. Но на месте ее постигло жестокое разочарование», – вспоминал Сэмэюль семейную легенду.
Даже сегодня, с учетом автодорог, путь из Монреаля в Садбери составляет около восьми часов, а протяженность маршрута – почти 700 километров. Ротшильды добирались до Садбери несколько дней, а по приезде мать Сэма обнаружила, что никакого городка толком и нет: вместо него есть один большой котлован и россыпь хаотично разбросанных рабочих построек. «Тяжело ей далось это время», – рассказывал Сюмюэль. И добавлял, что в отличие от матери, отец был крайне воодушевлен их переездом.
Вскоре отец Сэма открыл в Садбери магазин промтоваров, а один из его братьев – мясную лавку. Затем они инвестировали в винную лавку, потом – в лесопилку и отель. Наконец, стали полноценными девелоперами: выкупали в Садбери земли и строили там здания. Некоторые из них стоят до сих пор. Городской музей официально называет братьев Ротшильд «первыми еврейскими поселенцами» и «пионерами».
Сюмюэль Ротшильд родился в 1899-м. Климат в Садбери удивительно похож на климат средней полосы России: зима здесь начинается в октябре-ноябре, заканчивается к апрелю, январь и февраль «радуют» морозами до –30 и ниже. Ротшильд вспоминал, что ему не было и десяти лет, когда он впервые встал на коньки и взял клюшку. В то время Канада переживала настоящий хоккейный бум, который позже станет национальной традицией. Игру привезли из Европы, где в нее играли на траве деревянными клюшками. Из-за длинных зим канадцы перенесли действие на лед – первыми коньками были резаки для сыра, которые приматывали бечевой к обуви. Уже в 1875-м в Монреале провели первый официальный хоккейный матч: от каждой команды на поле бегали по девять игроков. Два года спустя появились правила, которые стали основой для современных. Количество игроков сократили, установили размер ворот, раздали обязанности защитникам и нападающим. Уже в 90-е годы в Онтарио регулярно проводили чемпионаты, появились крытые катки, а в 1899-м – и первый каток с искусственным льдом. С 1893-го победителю чемпионата стали вручать Кубок Стэнли – гигантскую серебряную чашу, названную в честь тогдашнего генерал-губернатора Канады. Сегодня оригинал Кубка стоит в хоккейном музее Торонто: с 1964 года хоккеистам выдают его более современную копию.
20-летний Сюмюэль Ротшильд, вышвырнутый из университета, вернулся в Садбери. Он быстро стал звездой города, выступая за местные клубы. В 1924 году еврейский хоккеист заключил контракт с «Монреаль Марунс» – командой из НХЛ. Сегодня, увы, ее уже не существует: в 1938 году клуб обанкротился в связи с Великой депрессией.
В то время в НХЛ играли меньше десятка команд, из них две были из Монреаля – «Марунс» и «Канадиенс». Ротшильд рассказывал, что получил тысячу долларов только за подписание контракта, а его годовая зарплата равнялась 3500 долларам. Это около 300 долларов в месяц – почти в три раза больше, чем средняя зарплата в Северной Америке в те годы. Но деньги доставались потом и кровью. Хоккей всегда был жесткой игрой, а на заре своей истории особенно. Хоккеисты играли без шлемов и какой-либо лицевой защиты. Горди Хоу, звезда НХЛ 50–60-х, вспоминал, что мало у кого из игроков оставались в целости зубы и не был сломан нос. Игра была максимально контактной, регулярно случались драки. Одним из главных заводил считали исландца Калли Уилсона. Этот хоккеист кочевал из одной лиги в другую: в 1919 году его выгнали из тихоокеанской хоккейной ассоциации за то, что он сломал челюсть сопернику. Уилсона взяли в НХЛ, но и оттуда он вылетел по причине буйного нрава. Кроме него, хватало и других головорезов.
Еще в 1917 году в НХЛ оформили хет-трик, который позже назовут «хет-триком Горди Хоу»: когда в одном матче хоккеист забил гол, сделал передачу и устроил драку. В 1918-м игрока «Торонто» Кена Рэндалла оштрафовали за грубость на льду на 35 долларов. На следующую игру он принес штраф мелочью и высыпал прямо на поле – начало матча отложили из-за уборки. В 1920-м вся команда «Оттава Сенаторс» перепила на радостях от победы в плей-офф и прямо в баре устроила массовую потасовку. В суматохе победители потеряли Кубок Стэнли – его нашли наутро в канаве с нечистотами.
Даже по меркам того времени Сэм Ротшильд был очень небольшим хоккеистом – его рост был 167 сантиметров. Вдобавок ко всему он рано полысел: всю свою карьеру хоккеист играл в кепке, чтобы скрыть лысину. Однако в «Марунс» его взяли не за внешность: Ротшильд играл правым нападающим и считался одним из самых быстрых хоккеистов в лиге. В 1926-м его навыки помогли «Марунз» выиграть Кубок Стэнли. Так Ротшильд стал не только первым еврейским хоккеистом в НХЛ, но и первым евреем, который поцеловал Кубок Стэнли и выпил из него спиртного: есть сведения, что уже в то время у победителей появилась традиция праздновать победу, по очереди отхлебывая алкоголь из Кубка.
После победы Ротшильд подписал контракт с «Питтсбург Пайрэтс» – еще одним клубом, канувшим в Лету: «Пираты» обанкротились в 1930-м. Еврейский хоккеист сыграл за «Питтсбург» 12 игр, а затем его выкупил «Нью-Йорк Американс», который позже сменил название на «Бруклин Американс» – клуба не стало в 1942-м. «Меня взяли в этот клуб, потому что узнали, что я еврей – у клуба было много фанатов из еврейской диаспоры. Ожидалось, что я стану местной достопримечательностью», – рассказывал Ротшильд в интервью. Увы, стать большой звездой в Нью-Йорке не вышло: игрок получил травму колена и не смог даже доиграть сезон. Из-за травмы коньки пришлось повесить на гвоздь.
Ротшильд вернулся в Канаду и вскоре нашел, чем заняться: он стал представителем крупной ликероводочной компании, которой владел его родственник. Сэма помнили на родине: он рассказывал, что его имя еще 40 лет позволяло компании получать спонсорство на хоккейных турнирах и выгодные контракты. В 1933-м он женился на еврейской учительнице Еве Якман. У пары не было детей, зато появились хобби. Ротшильд увлекся керлингом – еще одной игрой на льду – и до самой смерти в 1987 году оставался ее преданным пропагандистом. Его имя включили в Зал славы канадского керлинга – при том что в хоккее его подобной чести не удостоили.
«Энхаэловское» прошлое керлингиста Ротшильда было забыто вплоть до начала 80-х годов – пока журналисты в Монреале не отыскали его имя в архивах и случайно не выяснили, что первый еврей, игравший в НХЛ, еще жив. Тогда-то его и пригласили для серии интервью. Ротшильду было уже 81, но он охотно согласился и пришел в студию, чтобы рассказать о славных хоккейных днях. Журналисты описали его как «старика с феноменально цепкой памятью и феноменальным даром поболтать».