Chatham House и Украина — «Украинство...» Глава VII

В проект «Украинство» на протяжении веков очевидным образом вкладывались, инвестировались огромные материальные, интеллектуальные и волевые ресурсы. Естественно, что такое вложение ресурсов, осуществляемое с невиданным упорством и при наличии некоего стратегического проекта, настойчиво воплощаемого в жизнь в разных исторических условиях, требует от нас обсуждения вопроса об инвесторе (или инвесторах) этих ресурсов. Притом что инвестировать, вкладывать нужно было и деньги, и политическую волю, и ум, и некую жертвенность.

Зачастую хочется обнаружить одного инвестора всего этого, действующего на протяжении веков. И назвать таким инвестором, например, иезуитов. Или пресловутую «англичанку», которая, как известно, всегда упорно «гадит», разрушая чужую благую созидательность.

Обнаружения одного генерального инвестора или вкладчика — субъекта, осуществляющего проект «Украинство», — требует наша жажда получить прямой ответ «на проклятые вопросы». Понятно, что ответ должен быть прямой. Но может ли он быть простой и однозначный? И опять же, понятно, что простого и однозначного ответа жаждет мышление, отказывающееся блуждать в сложных и запутанных лабиринтах. Но стоит ли поддаваться этой жажде простых ответов? Или необходимо признать, что в XXI веке такая жажда простоты очевидным образом превращается в источник фундаментального проигрыша? Потому что если возможны только сложные ответы на сложные вопросы, а душа жаждет простоты, то этой душе подсовывается ложная простота. Душа ее заглатывает, как рыба наживку, и попадает на тот или иной манипулятивный крючок.

Как же на него не попасть?

Как минимум надо отвергнуть конспирологический соблазн и твердо заявить о своем отказе рассматривать любого, кто вкладывает свои ресурсы в проект «Украинство», как всемогущего мага и мудреца.

Отказ от этого соблазна в нашем случае предполагает отказ от превращения исследуемой нами организации Chatham House (Четем-хаус) в подобного мага и мудреца, обладающего и беспредельным могуществом, и неизменностью определенной злой воли, которая диктует этому магу и мудрецу определенный способ использования его могущества.

Четем-хаус — это яркая, влиятельная организация, имеющая определенное целеполагание и очевидным образом участвующая в реализации проекта «Украинство». Но и не более того: Четем-хаус не средоточие злой воли и беспредельных возможностей, не святая святых «англичанки», которая непрерывно «гадит». Мы не раздуваем значение Четем-хауса, не демонизируем эту структуру. Но мы и не подменяем такую конспирологическую демонизацию снобизмом, пренебрежением, низведением важных слагаемых определенного начинания к рядовым и ничего не значащим интеллектуальным и политическим малостям.

Четем-хаус не является малой, ничего не значащей величиной. Роль этой организации в осуществлении проекта «Украинство» может быть адекватно обсуждена только в случае, если место конспирологического безумия или пренебрежения займет исследовательская респектабельность, позволяющая составить адекватное представление об организации, чей доклад «Русский вызов» был подробно обсужден в предисловии к данному исследованию. Что же это за организация?

История Четем-хауса

У истоков создания Четем-хауса стоит Лайонел Кертис — британский государственный деятель, интеллектуал, участник Второй англо-бурской войны. Идею создания англо-американского института международных отношений Кертис озвучил во время Парижской мирной конференции, выступив с данной инициативой 30 мая 1919 года на собрании интеллектуалов из Англии и США в парижском отеле «Маджестик». Создать совместный институт в итоге не получилось — в основном из-за понимания того, с какими трудностями придется столкнуться при управлении структурой, части которой (британская и американская) будут находиться на разных континентах.

В итоге вместо одного института в 1920—1921 годах появилось два института, которые по сей день поддерживают самые тесные отношения. В 1920 году в Лондоне Лайонел Кертис основал Британский институт международных отношений и помог создать в 1921 году в Нью-Йорке американский Совет по международным отношениям (Council on Foreign Relations, CFR). Свое неофициальное название — Chatham House — британский институт получил от названия дома, купленного в 1923 году канадским предпринимателем, инженером и подполковником Рубеном Велсом Леонардом (1860−1930) специально для размещения в нем института.

Первыми президентами Четем-хауса были назначены:

Роберт Гаскойн-Сесил, 1-й виконт Сесил-оф-Челвуд, известный как лорд Роберт Сесил, — британский юрист, политик и дипломат, один из архитекторов и создателей Лиги Наций, член Тайного королевского совета с 1915 года, потомок нескольких премьер-министров (в том числе премьер-министром Великобритании был его отец);

Эдвард Грей, 1-й виконт Грей-оф-Фаллодон, известный как сэр Эдвард Грей — госсекретарь (то есть министр иностранных дел) с 1905 по 1916 год, в 1919 году — посол Британии в США, член Тайного королевского совета с 1902 года;

Артур Бальфур, 1-й граф Бальфур (1848−1930) — британский премьер-министр с 1902 по 1905 гг., первый лорд Адмиралтейства в 1915—1916 гг., в 1916 году сменил Грея на посту министра иностранных дел и занимал этот пост до 1919 года, лорд-председатель Тайного королевского совета (четвертая по значимости должность в Великобритании) в 1919—1922 гг. и 1925−1929 гг. Наиболее часто фамилия Бальфура употребляется в связи с Декларацией Бальфура — его письмом лорду Ротшильду от 2 ноября 1917 года, в котором сионистскому движению от имени короля разрешалось создавать еврейские поселения в Палестине и даже обещалось содействие в этом. Вторая декларация Бальфура от 1926 года положила начало Британскому Содружеству Наций в его нынешнем виде, о чем будет сказано ниже.

Еще одним президентом Четем-хауса на начальном этапе существования этой организации был Джон Клайнс (1869−1949) — единственный выходец из народа в руководстве института, сын батрака, британский профсоюзный и государственный деятель (в частности, в 1929—1931 гг. занимал должность министра иностранных дел).

Кертис и Джеффри Малькольм Гаторн-Харди (1878−1972), британский военный, писатель, специалист по северным странам, стали почетными секретарями Четем-хауса.

В 1922 году институт начал издавать журнал International Affairs, главным редактором которого стал Джеффри Гаторн-Харди. Изначально журнал публиковал доклады, звучавшие в стенах Четем-хауса, или статьи, написанные работниками института. Однако позже, в 1970 году, политика журнала изменилась и в нем начали публиковать статьи сторонних специалистов и политиков. Журнал выходит в свет и по сей день.

Одним из первых оплачиваемых работников института стал знаменитый историк Арнольд Тойнби. В 1924 году Тойнби возглавил научно-исследовательские работы всего института и начал выпускать ежегодный «Обзор международной политики». Эти аналитические работы и доныне являются «библией» для английских специалистов по международным отношениям. Отметим, что ежегодные обзоры выходили в свет до 1963 года, причем до 1954 года их писал сам Арнольд Тойнби.

Но хотя Арнольд Тойнби — глубокоуважаемая и очень значимая в истории Четем-хауса фигура, всё же он был высокопрофессиональным приглашенным, относительно молодым исследователем (когда он начал сотрудничать с институтом, ему было 35 лет). Идеологию Четем-хауса, его направленность определял не он, а его старшие коллеги и наставники (их имена мы перечислили выше). Попытаемся точнее описать круг лиц, определявших вектор развития и движения Четем-хауса. И начнем с основателя этого института — Лайонела Кертиса.

Прежде всего, мы обнаруживаем, что Кертис теснейшим образом связан с крупной и очень важной для истории Британской империи фигурой — Альфредом Милнером. Кертис в течение многих лет являлся секретарем лорда Милнера, а после смерти последнего возглавил сформированную им элитную группу, получившую название «Детский сад Милнера». Чтобы точнее понять, кто такой Лайонел Кертис, необходимо хотя бы очень коротко остановиться на том, чем был известен лорд Милнер и что представлял собой его «детский сад».

Альфред Милнер (1854−1925) — государственный деятель, который оказывал существенное влияние на внешнюю и внутреннюю политику Британской империи в течение почти четверти века. До того, как стать политиком, он непродолжительное время поработал юристом, а затем занялся журналистикой, что принесло ему связи в политических и бизнес-кругах.

В 1885 году Милнер становится личным секретарем министра финансов Джоржа Гошена и работает у него до назначения на административную работу в Египет (1889−1892 гг.). Премьер-министром в эти годы был Роберт Гаскойн-Сесил, 3-й маркиз Солсбери, отец Роберта Сесила и дядя Артура Бальфура (позже и Роберт Сесил, и Артур Бальфур войдут в число первых президентов Четем-хауса). Со всеми ними Милнер был знаком.

По возвращении из Египта и до назначения в Южную Африку (то есть с 1892 по 1897 гг.) Милнер служит председателем Главного налогового управления Великобритании.

В 1897 году Милнера назначают Верховным комиссаром Южной Африки. Его действия в качестве Верховного комиссара Южной Африки фактически спровоцировали начало Второй англо-бурской войны. Он же во многом способствовал и ее окончанию на выгодных для Британской империи условиях — под британский контроль перешли алмазные копи Южной Африки, а также значительная часть ее золотых запасов.

Во время Первой мировой войны Милнер был одним из ключевых министров в кабинете Ллойд Джорджа.

Помимо энергичной деятельности на политическом поле, он проявлял также активность в финансовой сфере. С 1906 по 1914 годы Милнер являлся председателем правления компании Rio Tinto Zink, принадлежащей Ротшильдам.

Во время своего пребывания в Южной Африке Милнер сформировал из своих молодых подчиненных — сотрудников южноафриканской Государственной службы — группу, за которой закрепилось название «Детский сад Милнера». Именно эту группу возглавил после смерти Милнера Лайонел Кертис. Впоследствии не только Кертис, но и ряд других выходцев из «Детского сада Милнера» заняли серьезные позиции в британской политической системе.

И Милнер, и его «Детский сад» плотно взаимодействовали с Сесилем Родсом — основателем южноафриканской алмазодобывающей компании De Beers, одним из ключевых организаторов колониальной экспансии Британии в Южной Африке. Родс был одержим идеей британского имперского всемогущества. И Родс, и Милнер внесли свою лепту в дооформление этой, выдвинутой еще до них, идеи.

Если же говорить об авторах данной идеи, то сам Родс считал себя последователем Бенджамина Дизраэли — британского премьер-министра в 1868 году, а затем в 1874—1880 гг. Дизраэли видел большую опасность в стремительном распространении марксизма (напомним, что в 1848 году был опубликован написанный Марксом и Энгельсом Манифест Коммунистической партии, в 1867 году — первый том Марксова «Капитала»). Он полагал, что марксизму можно и должно противопоставить какую-то мощную идею, способную увлечь британцев. Такой идеей, по его мнению, являлась идея расового превосходства англосаксов. По Дизраэли, классовые противоречия внутри британского общества могут быть сняты, если англичане, независимо от своего социального положения, почувствуют себя расой господ, призванной властвовать над туземцами колоний и вообще доминировать в мире.

Политическая программа Дизраэли сочетала демонстрацию к стремлению улучшить положение рабочего класса и одновременно экспансионизм во внешней политике. В частности, в бытность Дизраэли премьер-министром королева Виктория была провозглашена «императрицей Индии» (1876), Британия захватила Кипр (1878), а также многие территории Африки и Азии. Английскому пролетариату предлагалось заняться не борьбой со своими буржуазными эксплуататорами, а участием в предлагаемом этими эксплуататорами освоении, по сути — грабеже огромных расширяющихся британских колоний, в которых любой белый человек вне зависимости от его места в британской социальной иерархии становится колониальным властителем, господином.

Дизраэли видел угрозу не только в марксизме, но также и в Российской империи самой по себе, вне связи с марксизмом (в ту пору марксизм еще никак не увязывался с Россией). Во время русско-турецкой войны 1877−78 гг. Дизраэли предлагал поддержать Османскую империю и создать англо-турецкий союз. И хотя либеральная оппозиция помешала Дизраэли осуществить этот план, его шовинистические настроения и ненависть к России заразили широкие слои британского общества. Это явление вошло в историю под названием «джингоизм» благодаря популярной песенке, в которой «истинные британцы» клялись именем Джинго (которое было употреблено, чтобы не поминать имя Господа всуе), что русские не получат Константинополь.

Вдохновленный экспансионистской политикой Дизраэли, молодой Родс написал в 1877 году сочинение под названием «Символ веры», в котором выразил глубокую уверенность в том, что англичане в большей степени, чем любой другой народ, предназначены к управлению и господству. «Только представьте себе, — пишет Родс, — какие перемены наступили бы, если бы те территории, которые населены сейчас самыми презренными образчиками человеческой породы, попали под англосаксонское влияние… Наш долг — пользоваться каждой возможностью, чтобы захватить новые территории, и мы должны постоянно помнить, что чем больше у нас земель, тем многочисленнее англосаксонская раса, тем больше представителей этой лучшей, самой достойной человеческой расы на Земле».

При этом субъектом, который осуществит данный замысел, по представлению Родса, должно было стать не официальное британское правительство, а специально созданное «своеобразное общество, церковь для расширения Британской империи». Слово «церковь» подразумевает, что члены такого общества будут с религиозным рвением служить идее установления британского господства над миром — в этом родсовский «Символ веры». Резиденты этого общества должны находиться во всех частях расширявшейся Британской империи (а Родс исходил из того, что нужно не только поставить под британское управление весь нецивилизованный мир, но и вернуть в Британскую империю Соединенные Штаты Америки). Для осуществления задуманного необходимы были и жесткий отбор тех, кто готов к такому служению, и соответствующая подготовка членов общества, после которой любого можно было бы «послать в ту часть Империи, где в нем есть нужда».

Тем, кто попытается обвинить нас в демонизации господина Родса и приписывании ему расистских взглядов, сообщаем, что приводимые нами сведения взяты из работ самого господина Родса, в чем нетрудно убедиться, прочитав, например, уже упоминавшийся нами «Символ веры». Или «Политическое завещание» Родса, которое, как и «Символ веры», было написано в 1877 году. В этом завещании Родс предложил создать для управления британской супердержавой имперский парламент, в котором были бы представлены все «белые» поселенческие колонии.

К достижению цели, которую Родс сформулировал, будучи еще совсем молодым (в 1877 году ему исполнилось 24 года), он шел очень последовательно. В частности, компания De Beers была создана им не ради личного обогащения (Родс вел аскетический образ жизни, семьи у него не было), а именно ради реализации идеи британского всемогущества.

Чтобы ковать кадры для британской мировой империи, Родс основал в 1902 году, незадолго до своей смерти, фонд, который функционирует и по сей день. В частности, фонд выплачивает международную стипендию Родса для подготовки мировой политической элиты в стенах Оксфордского университета. Поначалу на стипендию Родса могли претендовать студенты Британской империи, США и Германии. Позже круг стран, граждане которых могут стать соискателями стипендии Родса, существенно расширился.

С 1902 года одним из членов правления фонда Родса, назначенных по воле самого Родса, являлся Арчибальд Примроуз, 5-й граф Розбери (1847−1929). Он был женат на Ханне де Ротшильд (овдовел в 1890 году) — единственной наследнице барона Майера Амшеля де Ротшильда. Таким образом Арчибальд Примроуз и его потомки стали наследниками одной из ветвей британских Ротшильдов. Арчибальд Примроуз по своим убеждениям был либеральным империалистом, возглавлял одноименную фракцию либеральной партии и поддерживал англо-бурскую войну. Эдвард Грей — впоследствии министр иностранных дел Великобритании и президент Четем-хауса — горячо симпатизировал политическим взглядам графа Розбери и также был одним из членов правления фонда Родса, назначенных самим Родсом.

Лорда Милнера, который являлся наставником Лайонела Кертиса, Родс также назначил в своем завещании членом правления фонда. Эту должность Милнер занимал с 1902 года вплоть до своей смерти в 1925 году.

Но вернемся к Четем-хаусу и его основателю Кертису. Кертис считается одним из архитекторов Британского Содружества Наций (British Commonwealth of Nations, с 1946 года — Содружество Наций, Commonwealth of Nations) — добровольного межгосударственного объединения суверенных государств под эгидой Великобритании. В настоящий момент в Содружество Наций входят Великобритания и почти все ее бывшие доминионы, колонии и протектораты. Кроме того, членами содружества являются Мозамбик, Руанда, Намибия и Камерун.

Термин «Содружество Наций» ввел в 1884 году британский премьер-министр лорд Розбери — тот самый упомянутый нами выше наследник одной из линий Ротшильдов, который позже, в 1902 году, станет членом правления фонда Родса.

Содружество Наций начали создавать в 1887 году на колониальной конференции в Лондоне, на которой были зафиксированы основы новой колониальной политики: отныне наиболее развитым колониям должен был предоставляться статус доминионов — автономных квазигосударственных образований (гораздо позднее — фактически независимых государств). При этом все они становились частью Британского Содружества Наций — объединения, призванного сплотить огромную Британскую империю на добровольных началах. Такими доминионами стали Канада, Австралийский Союз, Новая Зеландия, Южно-Африканский Союз, Доминион Ньюфаундленд и Ирландия.

Для продвижения идеи добровольного устремления доминионов в сторону Британской империи в 1910 году было создано так называемое «Движение Круглого стола» (The Round Table Movement).

Характерно, что одной из ключевых задач, которую призваны были решить в Южной Америке Милнер и его «детский сад», являлось именно основание Южно-Африканского Союза как доминиона Британской империи. Данная цель была достигнута в 1910 году, в состав доминиона вошли четыре британские колонии. Это дало Кертису, который ездил по колониям и доминионам с «разъяснительной» работой, представлять идею добровольного объединения доминионов под эгидой Британии как исходящую из Южной Африки.

Колониальные (после 1911 года — имперские) конференции проводились регулярно, последняя состоялась в 1937 году.

Юридически статус Содружества был оформлен Вестминстерским статутом от 11 декабря 1931 года, и до 1947 года Содружество являлось союзом государств, каждое из которых было объединено с Великобританией личной унией (то есть главой государства доминион признавал британского монарха).

Если говорить о Кертисе, то британских колоний ему было мало (и в этом его вполне можно назвать достойным наследником Родса и Милнера). Нужны были США, их возвращение в орбиту Великобритании. Кертис полагал, что Британская империя должна трансформироваться в федерацию, к которой присоединятся США (фактически об этом же мечтал в свое время Родс), и что данная федерация создаст мировое правительство. Британское Содружество Наций в каком-то смысле стало прообразом такой федерации.

Разработку идеи мирового правительства и практические шаги к его созданию Кертис считал делом своей жизни. Подробно его взгляды на эти вопросы изложены в книге Civitas Dei: The Commonwealth of God, впервые изданной в 1937 году (в данной работе ссылки даны по изданию, вышедшему годом позже, в 1938-м). В предисловии Кертис благодарит членов Четем-хауса за критику и комментарии, которые, по его словам, позволили улучшить книгу.

Кертис, член Совета Четем-хауса, не только интеллектуальный и волевой «мотор» создания этого института, но и разыскиватель финансового «бензина», позволяющего институту двигаться в нужном направлении. Именно Кертис добывал для Четем-хауса финансирование в первые годы его существования. Он в течение многих лет посвящал Четем-хаусу всё свое время, свободное от работы в британском министерстве по делам колоний, где был советником по Ирландии. А потому сложно представить, чтобы взгляды остальных членов Совета (в число которых входил тот же Бальфур) находились в противоречии со взглядами Кертиса.

Нужно иметь в виду, что Кертис, как и его старшие коллеги по Четем-хаусу, а также предшественники (вспомним Родса с его «Символом веры»), был сильно заряжен идеологически и даже метафизически. Уже во введении к своей книге Кертис пишет: «Наше практическое поведение … больше зависит от того, как мы смотрим на метафизические истины. Люди, различающие добро и зло, построят один тип общества, не различающие — другой». То есть тип общества напрямую связывается с метафизикой строителей этого общества.

Название книги Civitas Dei: The Commonwealth of God является одновременно и отсылкой к труду Аврелия Августина «О Граде Божием» (De Civitate Dei), в котором Августин осмысляет историю, и противопоставлением ему. В русском переводе слово сommonwealth в том значении, в котором употребляет его Кертис, не имеет полного соответствия, а потому предлагаем оставить его без перевода. В ряде случаев (но не всякий раз) это слово можно перевести как «содружество», по аналогии с Британским Содружеством Наций — British Commonwealth of Nations.

Описанное Кертисом Божье Содружество (The Commonwealth of God) — это нечто вполне земное и материальное. Как указывает Кертис, целью человечества на данном этапе является построение этого Содружества и создание мирового правительства, без которого «мы не сможем поддерживать существующий уровень цивилизации. Есть опасность, что он вообще рухнет, как это произошло в Темные века».

Божий commonwealth, по Кертису, это такое общество, в котором не будет войн и люди смогут свободно развиваться. Эта идея, безусловно, перекликается с идеей Родса, высказанной в его «политическом завещании» еще в 1877 году, согласно которой создание англичанами всемирной империи «сделает войны невозможными и поможет осуществлению лучших чаяний человечества». А управление этой всемирной империей должно осуществляться, по Родсу, аналогом кертисовского мирового правительства — парламентом с представительством от всех «белых» поселенческих колоний…

Кертис рассматривает в своей книге историю человечества, начиная с каменного века и далее, под определенным углом зрения и утверждает, что самоуправляемые — то есть демократические — сообщества, члены которых ставят пользу для сообщества и для своих товарищей выше личной, ведут ко всеобщему благу и процветанию. При этом Кертис с самого начала противопоставляет авторитет (оправданный ли богом или силой, или идеями вроде коммунизма, или даже властью папы римского) свободной воле свободных людей, которые сами постигают Волю Божью и на основании этого постижения строят самоуправляемое общество.

Такими благими сообществами для Кертиса являются и поселения первобытных земледельцев, и греческие полисы, высшей точкой развития которых Кертис считает Афинский commonwealth. Провалился же Афинский commonwealth потому, утверждает Кертис, что не смог в отношении других полисов руководствоваться теми же принципами, какими руководствовался в построении собственной внутренней структуры. Одно из основных препятствий к построению мирового commonwealth Кертис видит именно в сложностях переноса принципов самоуправления малой группы населения на более широкую группу, включающую соседей. В частности, речь идет о Делосском союзе, которым Афины рулили как империей, вместо того, чтобы строить подлинное содружество (этот самый commonwealth).

Отметим, что это же слово — «сommon­wealth» — входит ныне в официальное название восточных штатов США. Высшей формой сommonwealth на момент написания книги Кертис считает США, поскольку там отдельные штаты добровольно передали свой суверенитет федеральной власти, что должно служить примером для других стран.

Еще одной важной идеей книги Кертиса является построение Царства Божьего на земле. Блаженный Августин, с которым Кертис иногда явно, а иногда и неявно полемизирует, разделял Град Земной и Град Небесный, призывая покоряться земным властям, которые от Бога. Кертис же, специфически глядя на Ветхий Завет, пророков и Новый Завет, утверждает следующее:

«Принцип авторитета под личиной иудаизма, которому Иисус бросил вызов, был неосознанно восстановлен его последователями под именем Христианства. Семя старого дерева, благоговейно брошенное на Его могилу, дало соответствующие плоды. С течением времени новая система авторитета превзошла иудаизм настолько же, насколько Европа превзошла Иудею. Вне всякого сомнения, церковь даровала тем, кто переходил под ее влияние, бесчисленные преимущества неизмеримой ценности. Ее реальные достижения полностью признаны компетентными историками, не относящимися к числу верующих, которые далеки от признания ее (церкви) духовных притязаний. Структура общества находится в неоплатном долгу перед церковью, так же как перед ее прародителями — иудаизмом и Римской империей. Однако даже самое глубокое признание заслуг церкви не может изменить того факта, что христианство, организованное так, как в Средние века, было в принципе и по конечному результату прямой противоположностью той форме правления, которую Иисус считал необходимой для постоянного и непрерывного роста положительных черт в человеке».

Форма правления, которую, по мнению Кертиса, имел в виду Христос, и есть сommonwealth. Кертис пишет, что Христос отрицал построение веры на чуде и авторитете, что на чудесах, приписываемых Христу, и на апелляции к его авторитету стали строить церковь его апостолы, а сам Христос это отвергал. И это потому, говорит Кертис, что «моральные истины, в отличие от физических, не могут быть доказаны каким-либо явлением. Такие истины могут быть открыты только каждым для себя при помощи собственного разума».

Кто же, по мнению Кертиса, познал эти истины? Обладателями таких истин не являются католики, ими также не являются подчинившиеся принципу авторитета русские и немцы. Тем более ими не обладают язычники. Обладателями таких истин являются исключительно англосаксонские протестанты. И они же наиболее приспособлены к построению сommonwealth, поскольку обладают глубокими традициями самоуправления и поддерживающей их политической системой. Выше мы уже отмечали приверженность Родса и его кумира Дизраэли идее расового превосходства англосаксов, дающей им право господствовать над остальной частью человечества. Как мы видим, основателю Четем-хауса вполне близки эти воззрения. Слово Кертису:

«Фактор, позволивший англичанам создать сommonwealth в национальном масштабе, — это чувство того, что правительство не надо демократизировать (popularised) выше той точки, когда теряется качество управления».

То есть англосаксонское ноу-хау состоит в буквальном копировании греческой демократии (когда были граждане и были рабы) с некоторым допуском к управлению низших классов, но не слишком большим, чтобы не потерять «качество управления».

Подводя итог своим размышлениям, Кертис пишет:

«Я пришел к выводу, что при нынешнем состоянии мира первый шаг от национального сommonwealth к интернациональному может быть сделан исключительно некоторыми народами, имеющими самоуправление, находящимися под Британской Короной». И продолжает: «Я думаю, что, когда однажды протестантские церкви научатся рассматривать создание всемирного сommonwealth как важнейшую цель своей работы в деле построения Царства Божия, международный сommonwealth в англоговорящих странах будет воплощен в жизнь за несколько поколений. <…> Задача объединения двух и более международных commonwealths не будет, я думаю, такой сложной, как задача создания первого международного сommonwealth».

Итак, по мнению Кертиса, прекратить войны на земле должно созданное англосаксами мировое правительство, которое — ни больше, ни меньше — создаст Царство Божие на земле. А протестантская церковь должна этому помочь.

Закономерен вопрос, а как Кертис и те, кто разделял его взгляды, относились к России и к СССР? Из вышеизложенного уже очевидно, что Россия и СССР для них — это авторитарные страны, то есть источники зла. Чтобы окончательно убедиться в этом, приведем несколько цитат.

Начнем с того, что для Кертиса Россия является преемницей «неправильной», с точки зрения поборников сommonwealth, Византии: «Греческая часть [Римской] Империи, разросшаяся благодаря завоеваниям Римской республики, полностью приняла форму восточной деспотии. Ее духу было предопределено заново воплотиться в обширных и однообразных областях к северу от Черного моря и внести их на страницы истории».

И далее о Романовых:

«Вплоть до конца XVII века русские имели мало общего с западной Европой, кроме очень сильно смешанной с язычеством разновидности христианской религии. Их стиль жизни и способ мышления были азиатскими. В правление Алексея, наследовавшего своего отцу Михаилу Романову в 1645 году, в Москве было разрешено селиться иностранцам, а западные книги стали читать в столице и при дворе. <…>

В 1682 году его сын, Петр Великий, наследовал трон. Этот мощный гений осознал ту колоссальную мощь, которой может обладать его династия в Европе, если неисчислимые ресурсы и население его страны будут управляться с западной эффективностью. Он создал административную и военную системы по западному образцу и стремился получить выход к морю для своей континентальной империи. Когда его армия достигла требуемой эффективности, он завоевал территории, запиравшие выход в Балтийское море, и основал Санкт-Петербург в дельте Невы, как «окно, через которое его люди смогут смотреть в Европу». <…> В 1711 он присвоил титул Императора всея Руси, что вызвало негодование западных держав, особенно Австрии, которая была возмущена до глубины души претензиями монарха варваров на равенство с императором Священной Римской империи. Но факты оказались непреодолимыми для представителей западных династий. Со времени Петра Великого Россия была признана одной из ведущих мировых держав».

Непреодолимые факты, о которых тут говорит Кертис, — это мощь русской армии и русского флота, не позволявшие западным державам силой наказать русского монарха, «нагло присвоившего» титул императора.

Про причины Крымской войны тоже сказано вполне откровенно: «Тридцать лет реакционная политика Николая, особенно в Польше, противопоставляла себя либеральному мнению во Франции и Англии. По мере того, как русское завоевание Туркестана приводило казацкие полки все ближе к Индии, британская ненависть к России дошла до точки накала, на которой разгорелась Крымская Война. Изнемогшая от войны с англичанами, французами, турками и итальянцами в Крыму, Россия стала неспособна оказывать то влияние в Европе, которое имели Александр I и в не меньшей степени его наследник».

Падение династии Романовых, крушение Российской империи и создание после Октябрьской революции 1917 года нового государства на совершенно иных основаниях, нежели царская Россия, ничего не изменило в отношении Кертиса и тех, кто разделял его взгляды, к нашей стране. Коммунизм наравне с нацизмом, а также католицизмом и исламом, по Кертису, является прибежищем авторитаризма. Вот что пишет Кертис, говоря о состоянии мира в 1930-х годах:

«Мир всё еще полон людей, жаждущих определенности. В настоящее время, помимо католицизма и ислама, существуют и другие вероучения, апеллирующие к этой жажде и требующие полного принятия какого-либо авторитета, который не ставится под сомнение. Тот тип людей, который в прошлом находил необходимое им убежище в Римской церкви или в исламе, сейчас во все большем числе привлечены коммунистической или нацистской партиями, требующими абсолютного принятия доктрины, выдвинутой Марксом или Гитлером. Коммунисты, нацисты и католическая церковь находятся в смертельной вражде, и притязания на авторитет приводят к разделению, а не к объединению мира. Кроме того, авторитарная доктрина приводит к похожим методам и властным институтам. В цензуре и контроле за печатью, запрещающих даже художественную критику, можно видеть реализованный в XX веке принцип Index Expurgatorius (имеется в виду список книг, которые запрещены к изданию и прочтению церковью или другой организацией). ЧК и гестапо возрождают методы Святой Инквизиции. Проводимые ими суды и последующие казни — современный аналог аутодафе. Это название само по себе напоминает нам, как принцип авторитета крадет у слова «вера» его истинный смысл и силу».

Кертис был одним из первых в Европе, кто проводил параллель между фашизмом и коммунизмом. Его книга впервые увидела свет в 1938 году, в то время как Фридрих фон Хайек и Карл Поппер, которых считают «первооткрывателями» на данном направлении, начали свою деятельность по уравниванию коммунизма (социализма) и нацизма как двух равномерзостных тоталитаризмов в середине 1940-х годов (книга Хайека «Дорога к рабству» вышла в 1944 году, книга Поппера «Открытое общество и его враги» — в 1945 году). И, видимо, можно говорить о непосредственном влиянии на них идей отца-основателя Четем-хауса.

Разница между тоталитаризмом в понимании того же Поппера и авторитаризмом в понимании Кертиса представляется косметической (тем более, что корни тоталитаризма Поппер начал искать в Древней Греции — там же, где Кертис нашел корни авторитаризма). Правда, Поппер, описывая врагов открытого общества, не рискнул внести в список врагов католическую церковь и ислам. Но, к примеру, в работе «Нищета историцизма» (1957) Поппер, громя всё, что связано с историцизмом и наличием цели у человечества, включил в это «нехорошее» множество и религии.

Можно предположить, что в книге «Открытое общество и его враги» Поппер оставил за скобками вопрос о католицизме и исламе из-за нежелания с ними ссориться (католическая церковь и ислам рассматривались Западом как союзники в борьбе против атеистического СССР — зачем было их задевать?). Но если допустить, что заданная Кертисом программа выполняется с теми или иными модификациями, то нынешняя нарастающая волна скандалов, связанных с католической церковью и призванных продемонстрировать ее глубокий кризис, вполне закономерна — католическая церковь для англосаксонской элиты это тоже тоталитарный институт.

Завершая краткое изложение взглядов Кертиса на построение Божьего Содружества, представленных в его ключевой книге, предлагаем читателю ознакомиться с тем, как Кертис представлял себе реализацию идеи создания мирового правительства.

«Я не отступал и не отступаю от поддержки создания мирового commonwealth и подлинного правительства всего человечества как практической цели человеческих усилий. Я считаю, что если не будут предприняты осознанные и эффективные шаги к реализации этой цели, то мы не сможем поддерживать существующий уровень цивилизации. Есть опасность, что он вообще рухнет, как это произошло в Темные века. Однако проект мирового правительства будет вне видимой перспективы до тех пор, пока два или больше commonwealths, более развитых чем другие, признают эту истину и, приложив колоссальные духовные усилия, сознательно отдадут свои суверенитеты одному международному commonwealth. Чтобы добиться этого, им придется создать единое правительство, более компетентное, чем каждое из их правительств, чтобы контролировать отношения представляемых ими людей с остальным человечеством. Это правительство должно регулировать вопросы войны и мира и обладать необходимыми для этого силами. Оно должно поэтому иметь власть облагать налогами не национальные государства, входящие в его состав, а граждан этих государств. Оно должно получить полномочия взимать эти налоги напрямую с граждан, а не через национальные правительства», — писал Кертис.

Итак, для создания мирового правительства необходимы более компетентные люди, чем те, что в существующих правительствах. Откуда они появятся? Либо они должны быть взяты из академической среды и пройти политическую подготовку. Либо в мировое правительство должны войти уже действующие политики, которые или сами пройдут усиленную подготовку, или же возьмут советников с такой подготовкой. Но в университетах начала ХХ века таких специалистов не готовили. Поэтому идея Кертиса создать институт, который можно было бы использовать в том числе и для такой подготовки, — вполне логична.

Как уже было сказано выше, идею создания англо-американского института международных отношений Кертис выдвинул во время Парижской мирной конференции, 30 мая 1919 года. Но в конце концов были сформированы две организации — одна в Великобритании, другая в США.

Описав круг идей, которыми были движимы основатель Четем-хауса Лайонел Кертис и первые руководители этого института (Грей, Бальфур и др.), остановимся теперь коротко на деятельности самого института.

Согласно воспоминаниям Арнольда Тойнби, в первые годы существования института всей научной работой в Четем-хаус руководил Джеймс Хедлам-Морли — британский историк, специалист по античности. С 1894 по 1900 год Морли являлся профессором Королевского колледжа в Лондоне, затем перешел на работу в правительственные комиссии. Во время Первой мировой войны работал в отделе пропаганды, а далее стал заместителем директора отдела политической разведки МИДа (1917−1920). С 1920 года он состоял советником по истории в МИДе. Кроме того в 1920-х годах был председателем комитета по издательству Четем-хауса.

Тойнби также упоминает, что в первые годы его работы в институте финансирование Четем-хауса было достаточно скромное, так что на издание «Истории Парижской мирной конференции» пришлось искать деньги на стороне. Это издание профинансировал Томас Ламонт — американский предприниматель и банкир, член Совета по международным отношениям (американского «двойника» Четем-хауса). Ламонт с 1911 года являлся партнером банка «Дж. П. Морган и Ко». На Парижской мирной конференции он присутствовал как представитель казначейства США и в качестве такового занимался определением размеров репараций, которые должна выплатить Германия. В 1920-е — 1930-е годы Ламонт был финансовым консультантом США за границей и в это же время руководил департаментом по связям с общественностью фирмы «Дж. П. Морган и Ко». Ламонт выступал в качестве неофициального советника администрации президента США при Вудро Вильсоне, Герберте Гувере и Франклине Д. Рузвельте. В 1943 году он стал председателем совета директоров «Дж. П. Морган и Ко».

В 1926 году основанный Кертисом Британский институт международных отношений получил королевскую грамоту о своем учреждении, и с тех пор эта организация носит официальное название Королевский институт международных отношений.

Институт быстро завоевал авторитет, не в последнюю очередь благодаря блестящей работе Арнольда Тойнби. Уже в 1926 году четырнадцать членов Четем-хауса представляли Великобританию на конференции, организованной Институтом по взаимоотношениям в Тихоокеанском регионе (в финансировании этого института активно участвовал Фонд Рокфеллера).

Из наиболее известных работ Четем-хауса следует отметить разработку «проблемы золота» в международных расчетах. Для этой работы была создана специальная исследовательская группа, в которую привлекли ведущих экономистов, включая Джона Мейнарда Кейнса. С 1929 по 1932 годы велись исследования выявленных экономических проблем. Эти исследования повлияли на принятое два года спустя решение Великобритании отказаться от золотого стандарта. Исследования институтом оказали также существенное влияние на создание будущей Бреттон-Вудской системы международных расчетов. Отметим также, что уже в 1939 году институт начал разрабатывать вопрос о послевоенном устройстве мира в специальном Комитете по восстановлению.

Начиная с 1933 года Четем-хаус проводил примерно раз в пять лет конференции по проблемам взаимоотношений в Британском Содружестве Наций. Первая такая конференция состоялась в Торонто и была организована Канадским институтом международных отношений. На этих конференциях ведущие политики, юристы, ученые и пр. обсуждали возможные последствия последней по времени имперской конференции. Напомним, что имперскими (до 1911 года — колониальными) конференциями называлось собрание глав правительств колоний и доминионов, а также метрополии. На имперской конференции 1926 года было принято решение предоставить колониям и доминионам полную свободу во внутренней и внешней политике и был подтвержден их равноправный с Великобританией статус в Содружестве Наций. Это решение было закреплено в итоговой декларации, известной как Декларация Бальфура от 1926 года.

Поскольку разные доминионы стремились следовать своим внешнеполитическим целям, председатель Канадского института международных отношений генерал-майор Нейл Малькольм подчеркнул необходимость принципиального межправительственного соглашения по вопросам внешней политики. Конференции по проблемам взаимоотношений в Британском Содружестве Наций, организуемые Четем-хаусом, стали площадкой согласования внешнеполитических вопросов и поддержания взаимодействия между членами Содружества.

Нельзя не отметить, что Декларация Бальфура от 1926 года и созданный на ее основе Вестминстерский статут 1931 года (правовая база нынешнего Содружества Наций) фактически стали реализацией идеи Кертиса о преобразовании Британской империи в федерацию равноправных государств. Бальфур, именем которого названа декларация, в этот момент являлся одновременно президентом Четем-хауса и четвертым по рангу сановником Великобритании.

С началом Второй мировой войны тогдашний председатель Совета Четем-хауса лорд Уолдорф Астор (1879−1952) разделил институт. Большинство академического персонала отправилось в Бейллиол-колледж в Оксфорде. Несколько оставшихся в Лондоне сотрудников работали на нужды войны либо в различных министерствах, либо под руководством Тойнби. Четем-хаус тесно сотрудничал с британским МИДом, предоставляя обзоры иностранной прессы, обзоры по истории и политике противника и по ряду других вопросов. Кроме того, институт сотрудничал с вооруженными силами. Союзным ученым и ученым-беженцам была предоставлена возможность работать в Четем-хаусе. Также институт проводил обучение офицеров союзных войск на курсах по международным отношениям.

После войны часть исследователей вернулась к работе в институте, а часть оказалась в таких международных структурах, как ООН, МВФ и др. Четем-хаус по праву считается влиятельнейшим мозговым центром, занимающимся вопросами экономического и политического переустройства мира. В ответ на изменения в послевоенном мире Четем-хаус приступил к ряду исследований, связанных с новым политическим статусом Британии и Содружества Наций в свете нарастающих призывов к деколонизации, а также c началом холодной войны. Институт провел ряд конференций по вопросам Европы и защиты Запада совместно с французскими и немецкими коллегами.

В 1953 году в Четем-хаусе был создан Ученый совет по вопросам межрасового взаимодействия — так институт отреагировал на изменение отношения к идее расового равенства. В 1958 году Ученый совет стал независимым, создав Институт расовых взаимоотношений.

Четем-хаус стремился гибко реагировать на все крупные события, воспринимавшиеся им как вызов. Так, Карибский кризис и переворот в Бразилии заставили Четем-хаус обратить пристальное внимание на Латинскую Америку. Издаваемый Четем-хаусом журнал International Affairs предоставил свои страницы Че Геваре, который, будучи министром промышленности Кубы, написал в 1964 году для журнала статью «Кубинская экономика: ее значение в прошлом и настоящем».

В 1973 году Великобритания вступила в Европейский экономический союз. Для анализа плюсов и минусов этого шага как для Великобритании, так и для Европейского экономического союза, в Четем-хаусе была создана исследовательская группа «Европа с 1972 года».

С октября 1975 года Четем-хаус принимал постоянное участие в работе англо-советского круглого стола, с советской стороны в нем участвовал московский Институт мировой экономики и международных отношений. Круглые столы были регулярными, что не могло не вести к образованию неких связей между участниками с обеих сторон и институтами. В самом Четем-хаусе круглые столы рассматривают как инструменты осуществления так называемой «неправительственной дипломатии», то есть как инструменты налаживания неформальных и неофициальных связей между влиятельными частными лицами и группами таких лиц. Чем является подобное налаживание неформальных связей между представителями советской и западной элиты в условиях холодной войны? То есть в условиях, когда все эти представители элиты отчитывались перед собственными спецслужбами и собственным политическим руководством за каждую свою встречу, осуществляемую якобы для укрепления взаимопонимания, а на деле для решения определенных спецслужбистских задач?

В подобных условиях стороны, естественно, преследуют свои интересы. Какая именно сторона добилась реализации своих интересов, мы видим по результату, который западные участники подобного взаимодействия именуют своей победой в холодной войне.

Какими именно шагами, большими и малыми, двигались западные участники к подобной победе?

Вскоре после первого англо-советского круглого стола Четем-хаус начал исследовательский проект «Британская внешняя политика до 1985 года». Основной целью программы было проанализировать потенциальные проблемы, которые могут возникнуть перед британской внешней политикой в ближайшем будущем и в перспективе. Исследование началось в 1976 году, результаты публиковались в International Affairs с 1977 по 1979 годы.

В 1980—1981 годах Совет института ввел два новых направления исследований: программа энергетики и исследований (Energy and Research Programme), а также программа по международной экономике.

В 1980-х годах, наряду с переформатированием исследовательской структуры института, Четем-хаус стремился укреплять международные связи, особенно с экономически развитыми странами. Например, программа по изучению Дальнего Востока, созданная для улучшения англо-японских отношений, была в 1984 году усилена поддержкой со стороны группы «Япония 2000».

В 1998 году был создан ангольский форум (в то время гражданская война в Анголе еще не прекратилась). Интерес к Анголе был вызван усиливающимся влиянием Анголы в Африке по причине начавшегося роста экономики, несмотря даже на гражданскую войну. Интерес в Анголе также представляют запасы нефти, бриллиантов, железа.

В 2002 году была создана программа института по изучению Африки.

В 2005 году Четем-хаус обнародовал доклад «Безопасность, терроризм и Соединенное Королевство», в котором отмечалось, что участие Великобритании в иракской войне связано с возрастанием террористической угрозы. Доклад привлек широкое внимание прессы.

С 2005 года Четем-хаус ежегодно присуждает свою премию «государственному деятелю или организации, внесшей наибольший вклад в улучшение международных отношений в предыдущем году». Первой премии в 2005 году был удостоен Виктор Ющенко. При этом, поскольку победил он на выборах 26 декабря 2004 года, весь его «вклад в улучшение международных отношений» сводился к победе над Януковичем на выборах — ничего другого в 2004 году он просто не успел сделать.

В январе 2013 года Четем-хаус объявил о создании академии лидерства по международным отношениям. Эта академия предоставляет 12-месячную стипендию при Четем-хаусе, где стипендиату обеспечат «индивидуальную программу обучения и тренингов с целью создания нового поколения лидеров в международных отношениях». В ноябре 2014 года английская королева посетила Четем-хаус, чтобы формально открыть академию, которая с тех пор называется Академия лидерства в международных отношениях королевы Елизаветы II.

Итак, Четем-хаус основан представителями британской элиты, а главный идеолог и инициатор создания этого института Лайонел Кертис являлся глобалистом, поборником мирового правительства, которое, по его мнению, могут создать только англосаксы. Что же касается связей Четем-хауса с ведущими мировыми игроками, то связь с Томасом Ламонтом, с какого-то момента возглавившего «Дж. П. Морган и Ко», сомнению не подлежит — Ламонт был членом Совета по международным отношениям и финансировал издание «Истории Парижской мирной конференции».

Несомненна также связь с представителями англо-американского клана лордов Асторов (основателя клана Асторов считают первым американским мультимиллионером). Лорд Уолдорф Астор, 2-й виконт Астор, с 1935 по 1949 годы был председателем Совета Четем-хауса.

Поскольку Кертис был правой рукой Милнера, а Милнер долгое время возглавлял компанию Ротшильдов Rio Tinto, то Кертис не мог не быть знаком с Ротшильдами. В наше время Линн Форестер де Ротшильд, супруга лорда Эвелина Ротшильда (главы британских Ротшильдов), является, помимо всего прочего, членом Четем-хауса, членом американского Совета по международным отношениям и ряда других институтов и организаций. В частности, она стала основателем коалиции за инклюзивный капитализм. Эта коалиция крупнейших корпораций основана в 2014 году с целью восстановить утраченное обществом доверие к капитализму и добиться процветания всех (а не отдельных «избранных») членов общества. В числе членов коалиции — Ротшильды, Рокфеллеры, Форды, фонд Карнеги, «Ситигруп» и др.

В течение почти 100 лет с момента своего создания Четем-хаус удерживается в статусе исследовательской организации, способной влиять на принятие политических решений и на политические процессы. То, что сегодня стать членом Четем-хауса за деньги может практически любой, отнюдь не означает, что организация «сдулась». Купленное членство дает всего лишь доступ к библиотеке Четем-хауса и право присутствовать на общих мероприятиях. Однако политику института определяют не рядовые члены и даже не рядовые работники, а его руководство, Совет Четем-хауса.

Согласно правилам Четем-хауса, его президентами являются трое опытных, но вышедших в отставку государственных деятелей от разных партий. В настоящее время в число таковых входят: от консервативной партии — бывший премьер-министр Джон Мейджор (помимо президентства в Четем-хаусе, он также консультант в таких организациях, как Credit Suisse, национальный банк Кувейта, европейское отделение Emerson Electric и Global Investment Partners); от лейбористов — лорд Алистер Дарлинг, член лейбористских правительств с 1997 по 2010 годы; баронесса Элиза Маннингэм-Буллер, имеющая 33-летний опыт работы в службе безопасности (МИ-5) начиная с 1974 года (ее специализацией было противодействие терроризму, она занималась делом Локерби и противодействием ИРА, возглавляла в Вашингтоне группу взаимодействия с разведсообществом США во время войны в Персидском заливе). В совет Четем-хауса, определяющий его политику, входит немало людей, работающих или работавших в крупнейших корпорациях. Например, Грег Бакстер совмещает работу в институте и в «Ситигруп». Так что можно сказать, что крупнейшие мировые корпорации представлены в Совете института. А можно сказать, что институт имеет связи в крупнейших корпорациях.

В настоящее время Четем-хаус получает финансирование из всех возможных источников: от правительства Великобритании до МИДов большого количества стран, от частных инвесторов и фондов до крупнейших транснациональных корпораций. Так, например, в списке жертвователей за 2016 год находим: Chevron, HSBC, Фонд Рокфеллера, USAID и так далее.

Спектр исследований в институте широчайший. Существуют специальные региональные группы по всем макрорегионам (Америка, Европа и т. д.), существуют и отдельные группы по направлениям — таким как международная безопасность, экология и др. Группа, специализирующаяся на изучении России и Евразии, работает в институте уже 30 лет. В последнее время интерес к этому направлению только усилился.

Четем-хаус и Украина

Поскольку нас интересует влияние Четем-хауса на украинский процесс, взглянем на состав участников группы по изучению России и Евразии.

С 2013 года место главы программы «Россия и Евразия» занимает Джеймс Никси, выпускник университета Экзетера (бакалавр с отличием) и Бристольского университета (магистр, специалист по международным отношениям). Его специализация — Россия и постсоветские республики, в частности, Средняя Азия и Закавказье. Ранее он работал, хотя и недолго, репортером в России, а также в компании Goldman Sachs.

В 2008—2011 годах руководителем программы «Россия и Евразия» был Джеймс Шерр. Шерр родился в Нью-Йорке в 1951 году, имеет гражданство двух стран: США и Великобритании. В 1974 году он получил степень бакалавра в США (колледж Оберлин, штат Огайо) и продолжил обучение в Оксфордском университете. В 1983 году Шерр был назначен научным директором лондонского Королевского Объединенного Института Оборонных Исследований (RUSI) — одного из старейших аналитических центров в мире (создан в 1831 году). С 1995 года работал в Исследовательском центре изучения конфликтов министерства обороны Великобритании (Conflict Studies Research Centre, CSRC). Как указано в биографии Шерра на сайте Четем-хауса, в период с 1995 по 2008 год он был также членом Группы передовых исследований и оценок Академии обороны Великобритании (Advanced Research & Assessment Group, UK Defence Academy), специализируясь на внешней политике России, Черноморском регионе и теме балансирования Украины между Россией и Западом.

Ещё один член программы «Россия и Евразия» — Эндрю Вуд, посол Великобритании в России в 1995—2000 гг. После ухода с поста посла Вуд работал в разных британских компаниях, имевших интересы в России.

Родерик Лайн — заместитель председателя Четем-хауса, член дипслужбы Великобритании с 1970 по 2004 год, в 1990—1993 годах был главой Советского и Восточноевропейского департамента британского МИДа, работал послом Великобритании в РФ с 2000 по 2004 гг., после чего ушел в отставку. С 2005 по 2006 год сэр Родерик вместе со Строубом Тэлботтом и Коджи Ватанабе написал отчет, озаглавленный «Взаимодействие с Россией: следующая фаза».

В группе «Россия и Евразия» работают и выходцы из Украины, например, Орыся Луцевич. До того, как стать экспертом Четем-хауса, Орыся в 2007—2009 гг. успешно трудилась на посту исполнительного директора Фонда Open Ukraine Арсения Яценюка. Сотрудничала с НКО Freedom House, Open Society Foundations, Pontis Foundation. А в 2014 году, после окончания академии лидерства при Четем-хаусе, стала одним из научных сотрудников института.

В группе есть и другие деятели, но вышеперечисленных фигур достаточно, чтобы убедиться, что уровень лиц, занимающихся в Четем-хаусе проблемой Украины, весьма высок.

Как уже было сказано выше, в 2005 году состоялось первое вручение премии Chatham House Prize. Этой чести удостоился Виктор Ющенко «в знак признания его вклада и немалое мужество и мастерство, которое он продемонстрировал в управлении мирным процессом политических изменений на Украине». Вручение награды Ющенко стало свидетельством того, что Четем-хаус сделал на Украине ставку на наиболее антироссийские силы.

О том же свидетельствует и участие Четем-хауса в Киевском форуме безопасности (КФБ). Инициатором проведения этого ежегодного мероприятия стал в 2007 году Фонд Open Ukraine Арсения Яценюка. В число организаторов КФБ также входят украинский Институт внешней политики и Центр мира, конверсии и внешней политики Украины. Спонсорами КФБ выступают: фонд Виктора Пинчука; фонд им. Фридриха Эберта; Центр информации и документации НАТО на Украине; Черноморский трест Германского Фонда Маршала (BST); Программа «Польская помощь».

Впервые аналитики Четем-хауса приняли участие в работе КФБ в ноябре 2010 года. Их интеллектуальный вклад в мероприятие КФБ «Мировой кризис: последствия безопасности и вызовы для более широкой Европы» был оценен организаторами форума как «создающий новое измерение сотрудничества». Основную роль среди аналитиков Четем-хауса играл Джеймс Шерр — на тот момент глава программы «Россия и Евразия». Запомним это имя — скоро мы к нему вернемся, и надолго.

2010 год — это год прихода к власти на Украине Виктора Януковича, победившего в январе на президентских выборах, и принятия командой Януковича «новой формулы внешней политики Украины». Эту формулу озвучил в ноябре 2010 года, выступая в Четем-хаусе, министр иностранных дел Украины Константин Грищенко: «Евроинтеграция и европеизация параллельно с полным объемом прагматичного, дружественного сотрудничества с Россией…».

Незадолго до выступления Грищенко — в октябре 2010 года — провластная «Партия регионов» одержала победу на региональных выборах. После чего недовольство внешнеполитическим курсом Януковича выросло скачкообразно. В документе, подводящем итоги прошедшего в ноябре 2010 года Киевского форума безопасности (организаторами которого, как сказано выше, стали представители Четем-хауса), раздражением дышит каждое слово: «Демократическая «показуха» Украины вызывает разочарование. Ее октябрьские выборы напоминали игру в карты, в которой у крупье было в два раза больше карт, чем у игрока. Сама игра проходила относительно честно, но не трудно было догадаться, у кого были все козыри. Эта ситуация показывает, насколько нормальным в Украине всё еще считается играть с правилами, а не по ним».

Также в этом документе содержится прогноз относительно последствия возможного отказа Украины от «демократического» пути: «отказ Украины от проведения демократических реформ неизбежно вернет ее обратно в орбиту интересов России. Более того, демократическое разочарование может привести к образованию реальной разделительной линии на европейском континенте, которая отделяет тех, кто отождествляет демократию с хорошим управлением, от тех, кто обвиняет ее в беспорядке».

Это очень показательный текст, так как в нем, по сути, напрямую говорится, что если Украина не войдет в орбиту влияния ЕС, то она окажется «в орбите интересов России». О таких «мелочах», как самостоятельность Украины, ее независимость и суверенитет, не упоминается вообще.

В ответ на нежелание Януковича идти на открытую конфронтацию с Россией, Запад приступил к интеллектуальной подготовке Майдана. Так, весной 2011 года в Нью-Йоркском институте им. Оппенгеймера была издана работа «Украина 2020. Три сценария», предисловие к которой написал всё тот же Шерр. А 1 января 2013 года увидела свет отчетная работа упомянутой выше Орыси Луцевич, написанная ею в ходе обучения в академии лидерства при Четем-хаусе. В этой работе, озаглавленной «Как закончить революцию: гражданское общество Грузии, Молдавии и Украины», автор вводит в оборот термин «НПО-кратии» и сетует на недостаточную вовлеченность граждан в сеть финансируемых Западом НПО. Как указывает сама Луцевич, тему исследования ей помог выбрать Джин Шарп — американский интеллектуал, специалист по ненасильственному свержению власти, автор нескольких книг на эту тему. Шарп — идеолог «оранжевых» переворотов. Он также является основателем Института имени Альберта Эйнштейна в США.

В сентябре 2012 года Джеймс Шерр выступил на Международном форуме «Внеблоковая политика Украины в европейском контексте» с резкой критикой Януковича, назвав его политику даже не «путинизмом», а «лукашевизмом». По словам Шерра, «всё, что делает Янукович, противопоставлено духу и процессам европейской интеграции. Абсолютно бесполезно просто декларировать европейский курс без каких-либо конкретных действий на пути к нему. Если так будет дальше, то в скором времени Евросоюз уже ничего не сможет сделать, НАТО Украина не будет нужна, зато Россия будет манипулировать и давить на Украину».

В 2013 году Шерр опубликовал свою книгу «Жесткая дипломатия и мягкое принуждение: российское влияние за рубежом». Она переведена на русский язык в Центре Разумкова (Киев). В книге как раз описывается, как Россия «манипулирует» и «давит», используя это самое «мягкое принуждение». В предисловии к книге министр иностранных дел Польши Радослав Сикорский охарактеризовал данную работу Шерра так: «Мягкое принуждение, представленное Шерром как инструмент российской политики, лежит посредине между жесткой и мягкой силой. Он объясняет и дополняет определения силы и влияния, изложенные в основополагающем произведении Ная «Мягкая сила: достижение успеха в мировой политике» (Joseph S. Nye, Soft Power: The Means to Success in World Politics). Проницательная и остроумная «Жесткая дипломатия и мягкое принуждение: российское влияние за рубежом» — обязательна к прочтению для каждого, кто стремится лучше понять методы работы России, мотивы и причины ее действий — и каким образом Запад должен реагировать на них…»

В преддверии намеченного на 28 ноября 2013 года подписания в Вильнюсе соглашения об ассоциации Украины с Евросоюзом, Шерр и его коллеги из Четем-хауса активно раздавали комментарии на эту тему. 12 ноября 2013 года, за полмесяца до ожидаемого события, британская газета Financial Times опубликовала следующее высказывание Шера: «По мнению Кремля, успешное претворение на практике [в бывших советских республиках] политико-экономической модели по типу ЕС, которая основана на правилах и приводится в действие ценностями, создаст прямую угрозу якобы особенной… модели управления, которой в настоящее время придерживается Москва. Сейчас у нас в Европе существуют две разные нормативные юрисдикции. Это новая линия раздела в Европе и вопрос в том, где проходит граница». Шерр подчеркнул, что Россия применяет в отношении Украины методы «мягкого шантажа», и предупредил, что, если Украина, невзирая на российское давление, подпишет соглашение с ЕС, Россия «попытается довести Украину до экономического коллапса». А потому ЕС и МВФ должны быть готовы к тому, чтобы оказать Украине помощь по преодолению последствий российского возмездия.

23 декабря 2013 года, через месяц после начала Евромайдана, вышло большое интервью Шерра украинскому англоязычному изданию KievPost. В нем аналитик обсуждает сценарии развития ситуации, из которых наиболее предпочтительным для будущего Украины называет победу Евромайдана. Главная мысль интервью следующая: «С 2010 года наибольшей угрозой для национальной безопасности Украины было само государство».

В этом же интервью Шерр формулирует претензию к России. Он ссылается на декабрьский будапештский меморандум 1994 года, лежащий в основе урегулирования международного процесса после холодной войны (post-Cold War settlement), который обязывает все страны воздерживаться от экономического принуждения. Шерр утверждает, что Россия применила это самое экономическое принуждение по отношению к Украине. А принуждение есть нарушение суверенитета. При этом существовавшие на тот момент санкций против Кубы, против Ирана и Северной Кореи, с точки зрения Британии, нарушением суверенитета не являлись. Тем самым России запрещалось делать то же, что делают англосаксы, но при этом предлагалось «кормить» сопредельные страны низкими ценами на энергоносители, беспошлинным допуском товаров на свой рынок и т. п., даже если эти страны устраивают апартеид по отношению к русским или прыгают и вопят: «Москаляку — на гиляку!»

В апреле 2014 года, выступая на 7-м Киевском форуме безопасности (КФБ), Шерр подчеркнул: «Фундаментальные основы европейской системы безопасности и в определенном смысле глобальной системы безопасности, которая создавалась после «холодной войны» при активном участии России, предстали перед серьезным и грубым вызовом». Россия, по словам Шерра, противопоставляет свои ценности западным ценностям, ее стратегическая цель — развал Украины. А раз так, то стратегическая цель Запада должна заключаться в том, чтобы «оживить Украину, восстановить Украину, помочь ей иметь такие институты, как службу безопасности, армию, и сделать это на более легитимной основе, чем это делалось в прошлом». Это благопожелание Шерра очевидным образом представляет собой одну из тех западных «морковок», на которые купилась Украина…

22 мая 2015 года Эндрю Монаган, старший научный сотрудник программы Четем-хауса по России и Евразии с 2014 года, опубликовал свою работу «Новая холодная война? Оскорбление Истории, недопонимание России», в которой призвал отбросить старые концептуальные модели — такие, как модель холодной войны, и принять новые, например, «Столкновение Европ». И, соответственно, с нуля переписать стратегию по отношению к России, к ее внешней политике.

Через неделю, 28−29 мая 2015 года, состоялся очередной КФБ. В его работе приняли участие Робин Ниблетт, британский специалист по международным отношениям, директор Четем-хауса с 2007 года, Арсений Яценюк (на тот момент уже премьер-министр Украины) и Петр Порошенко. На этом форуме Шерр заявил, что Украину можно будет использовать как инструмент для развала России: «Украина может стать могилой, кладбищем для нового империализма России, если достигнет успеха». А Робин Ниблетт добавил в развитие антироссийской темы: «Мне очевидно, что цель создания свободного общества — это не то, что разделяет правительство РФ. Они выбрали другой путь в будущее — это ограничение свобод, ограничение СМИ и централизация власти».

А 4 июня 2015 года был обнародован доклад «Русский вызов», рассмотренный Сергеем Кургиняном в предисловии к этому исследованию.

Мы, не демонизируя Четем-хаус и, не преувеличивая роль данного интеллектуально-политического центра, проанализировали историю этого центра и идеологических верований, которыми руководствовались его отцы-основатели. Наш анализ доказывает, что пренебрегать ролью Четем-хауса в осуществлении того, что мы именуем проектом «Украинство», было бы и неразумно, и безответственно.

< Впервые опубликовано ИА REGNUM25.01.2018 >