Семён Сытник.
У Семена Сытника, актера Александринского театра, заслуженного артиста России, — юбилей. В нашем блоге Семёна Семёновича поздравляют Игорь Волков и Анна Блинова, его партнеры и коллеги по театру, на сцене которого Сытник играет уже более полувека, и его ученики, знаменитый выпуск ЛГИТМиКа 1991 года, курс И. О. Горбачева. Виктория Воробьева, Александр Баргман, Сергей Бызгу, Дмитрий Воробьев. Они сами уже давно признанные мастера, артисты-режиссеры-педагоги, но учитель для них — по-прежнему безусловный авторитет в профессии, мудрый советчик, товарищ, чуткий камертон.
Присоединяемся к поздравлениям и пожеланиям новых творческих исканий и побед!
Первый театр, в который я влюбилась в детстве, был Пушкинский, Александринский, и так сложилось, что я помню роли Семена Сытника, которые он, может быть, уже подзабыл, благо сценическая деятельность у него напряженная, нагрузка ежедневная, погружаться в воспоминания вроде бы и некогда. Он умел играть роли молодых влюбленных, вроде Клавдио в «Много шуму из ничего», и быть в них вполне убедительным, несмотря на чистую «костюмность» и даже некую слащавость подобных персонажей. А уж Орест в современной версии мифа (венгерская пьеса «Моя любовь Электра») был по-настоящему драматичен, нервно и горько страдал, разрываясь меж долгом и чувством (герой влюблялся в Электру, не зная, что это — сестра). Прекрасен был его потешно заикающийся, трогательный и нелепо восторженный Тарталья в изящной «Зеленой птичке»: Николай Шейко ставил Гоцци как театр в театре, на дощатом помосте разыгрывалось прихотливое действие, а актеры, не занятые в сцене, могли в это время удобно располагаться вокруг подмостков, и, помню, как Сытник, сидел со стаканом чая в руках, с удовольствием смотрел на своих партнеров и искренне хохотал над всеми этими шутками, свойственными театру… Позже, уже учась на театроведческом, я писала о «Сирано де Бержераке», где Сытник был Кристианом. Спектакль мне, мягко говоря, не нравился (только работа незабвенного Александра Маркова — Сирано), но в роли красавца-гвардейца Невильета у Сытника был по крайней мере один невероятно серьезно и точно сыгранный момент — предсмертная сцена в четвертом действии ростановской пьесы. Когда его герой понимал, что Роксана, на самом деле, сама того не зная, любит не его, а писавшего ей письма поэта Бержерака, он требовал от друга все ей рассказать, пока он проверит посты на боевом рубеже. Сытник делал такую внятную паузу перед тем, как уйти, он так смотрел — прощаясь глазами — на любимую, так достойно и мужественно решался оторвать себя от нее… Это был поступок, драматический выбор героя, и это было внятно, сильно сыграно.
В последние двадцать лет Семен Сытник смог встретиться в работе с очень разными режиссерами, чьи художественные системы далеки от привычной «реалистической» школы — Теодоросом Терзопулосом, Валерием Фокиным, Камой Гинкасом, Маратом Гацаловым… Он бесстрашно и азартно занимался дыхательными тренингами, осваивал условный пластический язык, погружался в мир интеллектуальной драмы и так далее, и тому подобное. И, надо сказать, весомые художественные удачи случились у него с Андреем Щербаном (шикарно сыгранный элегантный и самовлюбленный позер, фантастически эгоцентричный профессор Серебряков), с Андреем Могучим (пунктирно, остроумно решенный астроном в «Изотове», мудрый, театрально увлекательный, таинственный персонаж Время в «Счастье»), конечно, с Кристианом Люпой (удивительно мягко, акварельно, чутко, с нежным юмором сыгранный Сорин в «Чайке).
Невероятно важной оказалась встреча с режиссурой Андрия Жолдака. Интересным был Чебутыкин в иронично-фрейдистской и одновременно метафизической версии «Трех сестер» («По ту сторону занавеса»), постоянно заныривающий, как в омут повторяющегося сна наяву, в мучительные и прекрасные воспоминания о любви к матери Ольги, Маши и Ирины. Сытник умеет искренне, вот так прямо достоверно — в совершенно не жизнеподобных спектаклях — играть эту самую любовь, которая раздирает душу и тело изнутри своей неосуществимостью, невозможностью воплотиться. Не только потому, что объект любви и желания — в прошлом, не здесь (как в «Трех сестрах»). Но и потому, что чувство это не реализуемо в принципе. Кажется, про это — граф Мюффа у Семена Сытника — в спектакле «Нана» Андрия Жолдака (артист номинирован на «Золотую маску» за лучшую мужскую роль второго плана).
Смелость этой работы поражает. Откровенный сценический анализ страсти старого графа к нимфоманке Нана требует от артиста очень большого отбора средств выразительности, стилистической точности, умения отстраняться и вновь погружаться в роль. И еще — очень напряженного взаимодействия с партнершей, Анной Блиновой, динамичного, многоуровнего, психологически и физически наполненного. Есть незабываемо выразительные и жуткие моменты в этой роли, когда Сытник подводит своего персонажа к краю бездны: Мюффа, смертельно бледный, с лицом, похожим на трагическую маску, но с вымученной улыбкой, готов играть «в лошадки» с девчонкой-кокоткой. Мюффа — Сытник мог бы показаться жалким в моменты выпрашивания ласки, но его трогательная неуместная влюбленность и, главное, обреченная преданность вечно изменяющей Нана вызывают сострадание, сочувствие.
Как бы в противовес такому материалу, появилась в прошлом сезоне у Семёна Сытника роль просветленная, лирическая: отец Понс в «Детях Ноя» (пьеса Э.—Э. Шмитта поставлена в театре «Комедианты» Михаилом Левшиным). Классно, что сегодняшний солидный юбиляр вовсе не собирается становиться солидным: хочет играть много, в разных театральных компаниях и командах, не ограничивая себя рамками амплуа или привычных жанров. Это просто здорово.
Семён Семёнович, дорогой мой учитель, с ЮБИЛЕЕМ!
Вы для меня частица моей родины, моей семьи, и это была невероятная удача, тогда в далёком 87 году, оказаться на курсе Игоря Олеговича Горбачева.
Мастера, который дал нам путевку в творческую жизнь, а таким, как я, — возможность оказаться в великом городе и театре.
Вы для меня чуткий партнер и наставник, который на протяжении 30 лет моего служения Александринской сцене всегда поддерживал и не давал пасть духом.
В нужный момент, когда сомнения одолевают меня, Вы звоните и со свойственным Вам юмором:
— Как поживаешь, Сушко?
И далее находите слова, верные слова, необходимые слова.
Вы всегда не давали и не даете мне забыть, кем были мои папа и мама, и я собираюсь силами и иду вперед, понимая свою ценность как творческой личности. Это так важно, так важно!
«Если артисту есть что сказать, то и речь у него будет внятной и понятной». Формула актерского священнодействия, и в ней заложены книги. Я помню и передаю ученикам.
Вы мне открыли формулу педагогики, когда вступала на этот тяжелый путь.
«Учеников надо любить со всеми их радостями и сложностями».
Семён Семёнович, Вы человек, который верен своим жизненным и творческим принципам, человек, несущий свято заветы своих учителей, любящий жизнь, честный, заботливый, трудолюбивый, откликающийся на помощь, талантливейший артист и педагог.
Семён Семёнович! Дорогой мой человек! Здоровья Вам! Благодарных и слышащих учеников! Творчества и актерской неуспокоенности!
Спасибо Вам за все годы нашего с Вами общения и содружества, для меня это честь и счастье. Надеюсь, это у нас с Вами будет нерушимо.
Нежно обнимаю и поздравляю прекрасную Людмилу Леонидовну!
Ваша, Сушко (Воробьева).
Слава…
Семен Семенович, яркий, пылкий, шумный, открытый, закрытый, невозможно переменчивый, смешливый, хмурый, обаятельный, непримиримый, пафосный, простой и хулиганистый, мудрый и наивный, участливый, исчезающий, забывчивый, щедрый, огрызающийся, ироничный, душевный, отрешенный, истовый, талантливый, с годами все пронзительней и глубже играющий все на той же, навсегда единственной Александринской сцене, поздравляю Вас, учитель!
Покорен и восхищен Вашей искренней верностью, благодарностью, и преданностью таким важным и главным для Вас Василию Васильевичу Меркурьеву — Вашему Учителю и, конечно Игорю Олеговичу Горбачеву — Мастеру нашего курса (1987 — 1991), служение которому было для Вас столь важно тогда, продолжению дел, мыслей и принципов которого Вы служите и сегодня. Невзирая на движение времени, на противоречие мнений и взглядов. Это — по-настоящему, по-мужски, честно и сильно!!! Это бесспорно и постоянно!
Спасибо Вам за личный пример актерской жертвенности и трудолюбия, за силу отдачи, за максимализм и возможность смирения ради главного.
За чуткость, за участие, за обиды и прощения!
Спасибо за первые в жизни театральные гастроли, во время которых уже после второго курса посчастливилось выходить на сцену в настоящих ролях в пусть выездных, но спектаклях Пушкинского театра! Спасибо за доверие!
Всегда помню и люблю.
Баргман.
Дмитрий Воробьев
1989 год. Первые гастроли. Мы еще студенты второго курса ЛГИТМиКа (я и Александр Баргман), а Вы, Семён Семёнович, педагог курса И. О. Горбачева, и Вам было тогда меньше, чем нам сейчас. Вам было около сорока.
Город Тверь. Привезли «Сказки старого Арбата». Живем в гостинице в двухместных номерах в центре Твери. Ночь, город спит, я выглянул в окно и увидел сюрреалистичную картину, длинный караван животных, верблюды, слоны, лошади, идут медленно очень тихо — ощущение сна, фильма или сказки. Очень красиво. Это цирк выгуливал своих животных, я потом понял. Но это волшебное ощущение так и осталось от тех гастролей.
Тогда произошло, наверное, актерское крещение. Все было впервые. Первый выход на профессиональную сцену местного ТЮЗа с маститыми актерами Александринского театра. Первые цветы на поклонах. Была даже статья в местной газете, разгромная, разумеется. Первые заработанные актерской профессией деньги.
— Надо проставиться перед актерами за то, что помогали ввестись в спектакль, — учил Семён Семёнович.
Как доставали коньяк в годы «сухого закона» по талонам, все это в памяти.
И ваше требовательное, нетерпеливое, незабываемое: «МИТЯ, НЕ СПИ, НЕ СПИ!!!»
Я помню. Спасибо, Семён Семёнович. Спасибо, Учитель!
Дорогой Семён Семёныч, учитель, прекрасный актер и очень близкий мне человек, с юбилеем Вас!
Столько лет (это наша с вами «вечная тема») я пытаюсь дотянуться до Вас, стараюсь, выбиваюсь из сил, но не получается — мой рост подводит… Спасибо, что иногда наклоняетесь, чтобы эту «мелочь» разглядеть…
А если серьезно, мне есть что вам сказать и за что благодарить. Спасибо за первые шаги в профессии, за первую роль нотариуса Галинуа в водевиле «Хитрая выдумка». Эта работа очень-очень важна для меня, дорога мне, она навсегда в памяти и в сердце. Это счастье, и Вы его подарили мне и другим. Спасибо за первые шаги на сцене, в спектаклях Александринского театра, тогда Театра им А. С. Пушкина. Вы были всегда рядом, я всегда чувствовал Вашу любовь и поддержку. В спектакле «Мать Иисуса» мой педагог и учитель стал мне старшим братом — это тоже память на всю жизнь!
Семён Семёныч, дорогой, спасибо за первые шаги в педагогике (кто знал тогда, что меня это так надолго затянет?!). Тогда, в «Школе русской драмы», Вы снова верили в меня и продолжили учить — уже другой профессии. И я очень запомнил Вашу веру, Вашу поддержку и прекрасную команду, именно команду педагогов, которой Вы руководили, тонко и талантливо, как Мастер курса. Я тогда опять очень многому у вас научился. Мы с Вами вместе вырастили учеников, за которых нам не стыдно, учеников «Школы русской драмы», для которых до сих пор Вы — Мастер, родной и близкий человек.
Спасибо Вам за трепетное и беззаветное Служение (именно с большой буквы) Александринскому театру, которому Вы отдали и продолжаете отдавать всего себя! И я знаю, как это непросто, как часто мучительно и больно. Вы Артист, большой русский Артист, как и Ваш учитель, Василий Васильевич Меркурьев. Ваша верность школе, Ваше трепетное и искреннее отношение к учителям, к тем, с кем Вы играли и у кого учились — это та духовная планка, к которой нам всем надо стремиться. Вы несете эту память и передаете ее своим ученикам и зрителям. Спасибо Вам за это.
Вам непросто сейчас, Вы часто недовольны происходящим вокруг, но работаете и двигаетесь дальше. Многие Ваши ученики помнят Ваше громкое и протяжное, на репетициях: «Паа-у-за!!!» Дорогой учитель, пусть не будет пауз между вашими новыми ролями и спектаклями, новых высот, верных и талантливых учеников! Здоровья, сил Вам и вашей прекрасной семье! Спасибо! Спасибо, спасибо Вам!
Ваш нотариус Галинуа Серёжа Бызгу.
P. S .Приподнимаюсь на цыпочки!!
Игорь Волков
Семён Семёнович, дорогой, я сердечно поздравляю Вас с юбилеем!
Желаю Вам, прежде всего, здоровья, чтобы Вы могли осуществить все свои творческие планы как прекрасный артист и замечательный педагог. Вы не просто актер, Вы — актер именно Александринского театра. Меня всегда поражала Ваша преданность этому великому театру, знание его истории, преклонение перед предшественниками. Когда Вы рассказываете о Давыдове, или Юрьеве, или Комиссаржевской, у меня возникает полное ощущение, что Вы их знали лично. Сколько деталей, интересных подробностей… Ваша любовь к Александринскому театру безмерна. Пишу подробно именно про это, а то, что Вы прекрасный артист — об этом знают все. Я искренне восхищаюсь Вами!
Анна Блинова
Хочу от всего сердца поздравить своего дорогого друга и обожаемого партнера Семёна Семёновича Сытника с юбилеем! Повезло, что у нас репетиция, буду поздравлять живьем, ведь он-то знает, что добрая улыбка и внимание бывают точнее тысячи слов)) Хочу пожелать крепкого здоровья, сохранения и преумножения его неуемной и очень молодой энергии, долгих лет насыщенной и лихой жизни! Хочу поблагодарить его за его особую, ни на чью не похожую искренность!