Честно сказать, не только потрясение неудавшегося январского путча, но и многое из последующего навевает все больше тревоги. И, боюсь, такое тревожное чувство овладевает все большим числом казахстанцев. В конце концов, забастовочная и митинговая волна действительно прокатилась по предприятиям и площадям, накопленный протестный потенциал никуда не делся, а уверенности, что правительство способно выполнить поручения президента по развязке социальных проблем, как раз не добавляется.
Правительство в который раз обещает сделать упор на разгосударствление и приватизацию. Грозится отдать в рыночную конкурентную среду все непрофильные активы, выставить на IPO пакеты акций системообразующих госкомпаний и довести наконец долю участия государства в экономике с почему-то упорно неснижаемых 60 процентов до путеводных 15. Или хотя бы до 30. Почему 60 - это плохо, 30 - гораздо лучше, а по достижении 15-процентного участия государства в экономике наступит социальное благополучие и финансовое процветание, особо не разъясняется, поскольку любому понимающему в экономике давно уже втемяшено: государство - плохой менеджер.
И вот против этой базовой константы, что наше государство, а конкретно правительство, из рук вон плохой менеджер, нам возразить нечего. Начиная с самого главного - управления той самой государственной собственностью, которая упорно не хочет идти в рынок и под приватизацию. Такая собственность, как мы знаем, сосредоточена в акционерном обществе “Фонд национального благосостояния “Самрук-Казына”. А знаете, кто те самые акционеры, которые всем владеют и всем распоряжаются в этом АО?
Единственным акционером ФНБ является… правительство. Поэтому остающийся пока без ответа вопрос президента, нужна ли такая структура экономике, адресован прежде всего правительству. Но знает ли сам единственный акционер, что ему делать с этой главной собственностью, нам неизвестно: свою позицию правительство бережет, как главную государственную тайну.
Попробуем разобраться сами. Из чего состоит правительство? Из отраслевых министерств. А из чего состоит “Самрук-Казына”? Из отраслевых национальных компаний. Много ли может наработать отраслевое министерство, не имея в подчинении системообразующую для данной отрасли национальную компанию? А много ли пользы от отраслевой национальной компании, если она вставлена не в отрасль, а в непонятную менеджерскую пирамиду?
По-хорошему любой отраслевой министр еще при назначении первым делом должен поставить вопрос о возврате в отрасль профильной госкомпании. В противном случае возникают вопросы к его профессиональной компетенции, способности отвечать за отрасль, да и просто к чувству собственного достоинства.
К примеру, верни по принадлежности “Самрук-Энерго”, KEGOС, “Казатомпром”, “КазМунайГаз” и “КазТрансГаз” со всеми их “дочками” - Министерство энергетики сможет стать действительно дееспособным отраслевым органом. Вернее, сразу станет ясно, что необходимы два отраслевых органа - Миннефтегаз и Минэнерго, и у каждого задач выше крыши. Так, может быть, боясь такой ясности, правительство и отлынивает от выражения собственной позиции? А коли так, можно пойти и обратным ходом: упразднить все отраслевые министерства вместе с кабмином, а вместо них создать департаменты в “Самрук-Казыне”.
Идем дальше: в самых супер-пупер-либеральных экономиках за государством остается такая функция, как регулирование естественных монополий. А что из себя представляют “дочки-внучки” ФНБ “Самрук-Казына”, как не набор инфраструктурных, самых важных для экономики и населения естественных монополий? Тарифы на электроэнергию, на услуги связи, на железнодорожный транспорт, на газ, цены на рынке ГСМ и многое другое - это все прямое следствие государственной тарифной политики. А где эта политика сосредоточена? В небольшом и малоавторитетном агентстве внутри Миннацэкономики, притом что это агентство ни за состояние отраслей, ни за уровень цен в стране не отвечает. Точно так же, как само Министерство национальной экономики никаким боком не отвечает ни за цены, ни вообще за экономику.
В результате такого менеджмента тарифы категорически недостаточны для производителей и чрезмерны для потребителей, сама же тарифная политика осуществляется вслепую: информация к регулятору поступает исключительно от самого монополиста, системы получения независимой информации попросту нет. Сколько денег уходит налево, можно только догадываться.
Так мало того, правительство активно торгует тарифами, иначе сделки по приватизации объектов, например энергетики, не назовешь. Хорошо, протесты общественности приостановили продажу Шульбинской и Усть-Каменогорской ГЭС, отбит и меморандум с некими арабскими “инвесторами”. Однако постановление прежнего правительства, предусматривающее приватизацию фактически всей базовой электроэнергетики, так и остается в силе.
Следующий вопрос: а где у нас тот рынок, в который государство собирается сплавить все непрофильные активы? Непрофильные - это объекты здравоохранения, спорта, СМИ, профессионального образования, культуры и отдыха - все то, что существует при квазигоссекторе за счет его заказов. Отдать их частнику - значит либо погубить со всеми рабочими местами, либо еще активнее пилить госзаказы с новыми владельцами.
Давно пора сказать правду: рынка в Казахстане… нет. Во всяком случае, того насыщенного европейского типа, на стандарты которого под надзором иностранного консалтинга пытается вырулить правительство. Наш рынок - это крайне ограниченный объем, растянутый по гигантской территории. Реальная конкуренция у нас возможна между автомойками, кафе-ресторанами и салонами красоты. Остальное в той или иной мере требует государственного регулирования или государственного участия, желательно основанного на понимании местных реалий, а не на следовании навязанным догмам.
К примеру, вокруг нужд любой из госкомпаний существует десяток-другой специализированных рынков, предоставляющих услуги по ремонту, наладке, поставке оборудования и материалов, улучшению технологических процессов, причем соответствующих специалистов в Казахстане, допустим, всего человек десять или пара десятков. И хорошо, если в самой нацкомпании найдется три-пять специалистов, способных оценить качество предоставляемой услуги. То есть это масса таких специализированных мини-рынков, на которых налицо как естественная монополия со стороны поставщиков услуги, так и монопсония со стороны получателя. Классический “закуп из одного источника”, поскольку другого на нашем рынке просто нет.
Между тем все это упорно выставляется на тендер. И что в результате? В результате тратятся силы, время и деньги на всяческое подделывание тендерной документации под нужного победителя. А если за счет меньшей цены (и большего отката) выигрывает другой, то он делает работу привлечением тех же специалистов, но уже при меньшем контроле и худшем качестве. Либо услуга вообще превращается в профанацию и элементарный распил.
Поэтому, если правительству и “Самрук-Казыне” так неймется отдать все в рынок, могли бы выставить на тендер собственный менеджмент. Вот уж какого добра на нашем рынке хватает, так это “эффективных менеджеров” широкого профиля. Здесь конкуренцию можно организовать не хуже, чем между салонами красоты.
А если серьезно (хотя насчет тендеров мы тоже серьезно), то Казахстан просто не может себе позволить государство, являющееся плохим менеджером. Хороший же менеджмент начинается с осознания объекта управления, роли и ответственности управляющего.
Пётр СВОИК, фото Владимира ЗАИКИНА, Алматы