Политолог Дмитрий Родионов — о том, почему народ в Казахстане продолжает протестовать, а "елбасисты" пытаются выторговать себе "пенсии".
Сотрудники полиции и протестующие. Коллаж © LIFE. Фото © ТАСС / AP Photo / Vladimir Tretyakov
В Мангистауской области на западе Казахстана возобновились массовые митинги и забастовки рабочих, которые требуют повышения зарплат и официального трудоустройства на предприятия вместо бесправного труда в компаниях-"прокладках". В частности, сообщается, что на улицы вышли работники актауского атомно-энергетического предприятия ("МАЭК-Казатомпром"). Как сообщают местные СМИ, участники протестов разбили на улице палатки, развели костры и начали готовить еду.
Это уже второй выход на акцию протеста после январских событий — первый был на прошлой неделе. Участники акций жалуются, что они получают по 140–160 тыс. тенге в месяц, в то время как средняя заработная плата в Мангистау составляет 275 тыс. тенге. В ответ на эти требования руководство заявило, что выполнить все условия не представляется возможным, так как предприятие имеет задолженность на сумму порядка 9,7 млрд тенге. При этом бастующим согласились увеличить оклад на 30%. Но тех это не устроило, и они заявили, что акции будут продолжаться до тех пор, пока их требования не удовлетворят полностью.
Протесты проходят и в соседнем Жанаозене, где местные рабочие, в основном молодёжь, потребовали от президента прекратить практику аутсорсинга на нефтесервисных предприятиях региона, при котором рабочих нанимают не в штат, а через некие сторонние компании-"прокладки", что позволяет экономить на зарплате и быстро увольнять сотрудников. Протестующие также жалуются на разработанную чиновниками схему найма, из-за которой люди годами стоят в очереди на вакансии.
Надо отметить, что запад Казахстана всегда был центром любой протестной активности. Это историческое место проживания так называемого младшего жуза — единицы родоплеменного деления казахов. Название оправданно: "младший жуз", рассредоточенный на юге страны, действительно обладает меньшими возможностями, чем "старший", в руках которого все основные активы и власть. При этом основные залежи полезных ископаемых, в первую очередь углеводородов, находятся как раз на западе, но доходы от них исторически присваивала и распределяла Алма-Ата. Тем более что к освоению природных богатств станы "присосались" западные ТНК, что вызывает справедливое возмущение. "По нефти ходим, а бензин дороже, чем в странах, где её нет", — возмущаются казахи.
Таким образом, межклановая борьба превращалась ещё и в классовую. В Жанаозене и Актау исторически не проходит и года без забастовок и социальных волнений. Регион не просто так называют барометром настроений социальных низов и символом недовольства граждан властью.
Жанаозен уже не раз становился центром серьёзных волнений. С июня 2011 года в этом городе шла забастовка рабочих с месторождений, принадлежащих госкомпании "Казмунайгаз" (которую, по "странному совпадению" месяц назад вновь обвиняли в провоцировании беспорядков, вызванных повышением цены на сжиженный газ для населения). Тогда спусковым крючком также стали социальные проблемы: рабочие требовали приведения заработной платы в соответствие с международными стандартами, улучшения условий труда, организации независимого профсоюза. Однако власти тогда не пошли навстречу: несколько сотен рабочих были уволены, арестованы и брошены в тюрьмы.
16 декабря рабочие вышли на заранее объявленный митинг на центральной площади города, однако вскоре вспыхнули столкновения, в результате которых были сожжены здания городского акимата, офис "Узеньмунайгаза". В итоге в городе ввели режим ЧП и войска, которые открывали огонь на поражение. В результате, по официальным данным, погибло 16 человек, в оппозиции же насчитали в десятки раз больше.
Жанаозен — это типичный пролетарский город страны периферийного капитализма или даже сырьевой колонии. Ввиду географической удалённости от центра практически все продукты питания завозные, что провоцирует высокие цены. Основная часть населения живёт бедно, в городе проблемы с доступным жильём и высокая безработица. Кроме того, местные жители вынуждены конкурировать с китайцами за рабочие места.
В 2012 году рабочие вновь вышли с требованиями прекратить сокращения и освободить осуждённых, однако власти, наученные прошлым опытом, сразу же ввели войска и взяли ситуацию под контроль. А в 2016 году в Жанаозене, как и по всей стране, прошли акции протеста против новой редакции Земельного кодекса, однако именно здесь власти сочли их наиболее взрывоопасными, вновь быстро купировав ситуацию силовыми методами.
Иными словами, и Жанаозен, и Актау — это города, которые всегда первыми наиболее остро реагируют на любую социальную несправедливость. И вполне логично, что новая протестная волна началась именно с них. Это вечная пороховая бочка, способная вспыхнуть от любой искры.
Январские события отличались тем, что, во-первых, ранее в стране не было фактического двоевластия и режим Нурсултана Назарбаева твёрдо контролировал ситуацию и силовиков. А во-вторых, в этот раз очевидно, что разрастанию пожара активно помогали как внутренние силы, так и внешние. Про роль внешних сил написано немало материалов. Гораздо интереснее роль внутренних.
Январские события во многом стали попыткой бунта назарбаевских элит, недовольных транзитом власти, который неизбежно лишал их её, означал хоть и не быстрый, но неминуемый передел собственности. Особенность казахстанского общества в том, что попавший в опалу чиновник или олигарх очень быстро может оказаться за решёткой, как бывший министр туризма и спорта Талгат Елмегияев, получивший 14 лет за коррупцию. Или вынужден бежать за границу, как бывший муж Дариги Назарбаевой дипломат и олигарх Рахат Алиев или небезызвестный "шататель режима" Мухтар Аблязов.
Однако "зачистке" неминуемо подвергаются все его родственники, которые в бытность его при силе были неплохо пристроены или вовсе занимали важные руководящие посты. В Казахстане любой крупный бизнес принадлежит родне высокопоставленных чиновников, так же как чиновничьи места занимают родственники олигархов. Иными словами, в Казахстане сложился классический олигархат, когда политическая власть принадлежит узкой группе людей, которым принадлежит и крупный бизнес. С местным колоритом, связанным с родоплеменными пережитками.
Трансфер власти от Назарбаева к Токаеву и так рано или поздно привёл бы к вытеснению из власти и бизнеса родственников Елбасы, однако скорее поздно, чем рано. Январские события дали возможность Токаеву ускорить процесс: не только стать полноценным главой государства (до этого он был лишь номинальным первым лицом), но и "вычистить" всю прежнюю элиту. Как политическую (в первую очередь это касается силовых ведомств), так и экономическую — родственников Елбасы лишают контроля над ключевыми активами, в том числе в "Казмунайгазе". Так, поста председателя правления АО НК "Казтрансгаз" лишается считающийся неофициальным мужем старшей дочери Назарбаева Кайрат Шарипбаев, перестаёт быть генеральным директором и председателем правления нефтяной компании АО "Казтрансойл" супруг младшей дочери — Димаш Досанов.
Едва ли можно представить себе могущественных некогда властителей судеб, готовых сдаться без боя. Однако бой "елбасистами" уже проигран, и лучшее, что они могут сделать, — попытаться выторговать себе "почётную пенсию" как лидеры клана. Тем не менее трансфер власти в Казахстане ещё не завершён окончательно, на это могут уйти годы: за 30 лет у власти "елбасисты" сплели такую паутину во всех отраслях жизни в стране, что распутать её быстро просто нереально.
Сколько ещё потребуется времени, чтобы отодвинуть от рычагов управления всех, кто связан с прежним режимом, невозможно предсказать. Не исключено, что останутся какие-то недовольные переделом собственности, желающие поквитаться и обладающие некими возможностями для этого. И новая волна протестов уже против новой власти может вновь возникнуть неожиданно. Скорее всего, с забастовок в уже привычных для этого локациях.
Другой вопрос, что главным источником опасности являются вовсе не затаившие злобу "бывшие", а "нынешние", которые идут по их стопам. По наблюдениям многих экспертов, за последнее время не изменилось ровным счётом ничего, кроме лиц. Создаётся впечатление, что новые элиты не извлекли никаких уроков из январских событий и не собираются ничего менять.
И очень зря. Ведь первоочередные причины постоянных волнений в Казахстане — социальные. Люди остаются недовольны своим положением, ведь для них не изменилось ничего. Сколько ни ругай Запад за то, что тот, дескать, спичку поднёс, — поднёс он её к бочке с порохом, заложенной как раз местными элитами, не желающими слышать народ и улучшать его положение, продолжая варварскую эксплуатацию природных ресурсов и людей в интересах собственного кармана, своих родственников и западного капитала.
Чему тогда удивляться, когда Жанаозен и Актау вновь вспыхнут? А как показали январские события, при определённом "ветре" вспыхнуть может вся страна, и очень быстро. Тем более что население Казахстана уже не то, что было всего полтора месяца назад. Заставить его жить по-старому, как будто ничего не произошло, едва ли получится…
Добьются ли простые казахи социальных гарантий и повышения зарплат на предприятиях?
Нет, поэтому митинги будут продолжаться
Да, есть надежда достучаться протестами до президента