Русский музей впервые пустил на свою территорию чужой музей с его авторским проектом, вещами, концепцией, оборудованием. В Мраморном дворце до 10 марта развернута выставка «Лики / Лица / Морды» столичного Музея AZ.
ФОТО Александра ДРОЗДОВА
Буквы в названии — инициалы художника, АЗ — так подписывал свои работы Анатолий Зверев, один из ярких представителей неофициального искусства второй половины прошлого века. Прекрасный рисовальщик, экспериментатор, художник с узнаваемой творческой манерой. Его во многом драматичная жизнь овеяна мифами. Он рано ушел, но оставил большое творческое наследие — около 30 тысяч произведений. Когда Зверева спрашивали, хотел бы он, чтобы его работы оказались в Третьяковской галерее, он шутил: «Да, если отбирал бы сам Третьяков». Теперь его работы находятся в музеях от Третьяковской галереи до нью-йоркского МоМА и в собраниях коллекционеров неофициального советского искусства.
Коллекция музея, носящего имя Зверева, как рассказывает его директор Наталия Опалева, сложилась из двух источников. Один — то, что на протяжении двух десятилетий собирала сама Опалева. Вторая часть собрания пришла из Греции из семьи известного коллекционера Георгия Костаки. Он многие годы опекал Зверева и сыграл огромную роль в его судьбе. Работы 1957 — 1960 годов — лучший период в творчестве художника — уехали в Грецию вместе с коллекционером. 600 из них были подарены музею дочерью Костаки, что‑то у нее купили. Сейчас в собрании около 1,5 тысячи работ Анатолия Зверева, а также произведения других художников-шестидесятников и современных авторов.
Русский музей прикидывал, что можно добавить к выставке от себя, но не стал этого делать.
«Мы впервые показываем чужой музей как музей, — рассказал заведующий отделом новейших течений Александр Боровский. — У него свой ракурс, приемы. Музей показал, что Зверев был глубоким, думающим художником, потрясающим иллюстратором».
Как вспоминают организаторы, выставка, посвященная классическому жанру портрета, была задумана год назад. В коллекции музея оказалось много портретов, надо было выстроить повествование. Идею подсказала лирическая строчка Афанасия Фета «ряд волшебных изменений милого лица». Она трансформировалась в современное «Лики / Лица / Морды». История портрета, если коротко, выглядит так: варвары, чтобы отпугнуть враждебные силы, изображали «Морды». Христиане писали «Лики». Им на смену пришли «Лица» — сначала знатные и величественные, а потом и простонародные. XX век все смешал. На выставке в глаза друг другу и зрителям смотрят все — лики, лица, морды.
ФОТО Александра ДРОЗДОВА
Проект с успехом демонстрировался в Москве. К нам он приехал в расширенном формате и в новом дизайне. Его дополнил зал портретов и автопортретов Зверева, а также вещи Глеба Богомолова, Эдуарда Зеленина и Игоря Ворошилова.
Роскошные залы Мраморного дворца вместили работы Анатолия Зверева, Дмитрия Плавинского, Владимира Яковлева, Владимира Немухина, Владимира Янкилевского, Олега Целкова, Михаила Шемякина, Льва Кропивницкого, Марлена Шпиндлера, Бориса Свешникова, Эдуарда Штейнберга, Леонида Пурыгина, Ивана Лубенникова… Всего 90 произведений.
В их числе есть портреты в традиционном плане с акцентом на психологизм, эмоциональное состояние, а также созданные с иронией, даже с гротеском. Парадных портретов, таких, как было принято в советскую эпоху, на выставке нет, в ХХ веке и возвышающих ликов немного, чаще — лица. Иногда встречаются морды, в их изображении ощущается присутствие архаического искусства, маски.
Как писал Зверев: «Человечество вечно суетится, пока у него есть время… Но иногда кому‑то из нас удаeтся остановить наше неугомонное и ненасытное в делах суеты внимание. И тогда мы оказываемся во власти живописи. Она прекрасна, как сказочная принцесса…». Мысль подтверждает зал прекрасных женских портретов и автопортретов, выполненных рукой художника.