7 февраля – день рождения Виктора Майгурова. Чем не повод узнать о том, какими глазами двукратный олимпийский призёр, трёхкратный чемпион мира, а ныне президент Союза биатлонистов России смотрит на выбранный им вид спорта, и какие пути его в этот спорт привели.
– Виктор Викторович, в чём феномен популярности биатлона?
– В непредсказуемости. Вроде бы есть лидеры, но часто находится джокер, который может всё перевернуть.
– В чём его главная сложность?
– В соотношении физической готовности и психологической устойчивости. Как бы ты ни был силён функционально, большое значение имеет стрельба. В спокойном состоянии стрелять умеют многие, стрелять под нагрузкой, на высоком пульсе – другой вид спорта. А когда ты представляешь страну в эстафете или, как у нас говорят, «стреляешь в медаль», справиться с психологическим давлением – высший класс.
– Существует мнение, что наши биатлонисты зажаты в психологическом плане, над ними довлеет результат, в то время как их соперники выходят на гонку с улыбочкой. Согласны с этим?
– Ментальность меняется. В советское время если наша сборная не везла с Олимпиады золотую медаль, тренер понимал, что ему пора на выход. Сейчас никого дополнительно мотивировать не надо. С другой стороны, я не думаю, что иностранцы так уж расслаблены. Возьмите норвежцев – у них очень высокая конкуренция, и они не могут не думать о том, что при отсутствии результата их место займёт другой. Возможно, они не так зависят от общественного мнения, которое формируют СМИ, а норвежские журналисты не считают своей задачей указывать, как надо тренироваться и тренировать, кого из спортсменов отправить на ту или иную гонку, на тот или иной турнир. У нас же такое встречается сплошь и рядом.
– Кстати, а почему законодатели мод в биатлоне – норвежцы?
– Норвежцы рождаются с лыжами. Для них это национальный вид спорта как хоккей для канадцев. Лыжные трассы проложены по всей Норвегии, на лыжах стоит каждый житель, чего нельзя сказать о России, хоть наша география и предоставляет нам возможности заниматься зимними видами спорта. Да, в последние годы у нас вошёл в моду здоровый образ жизни, массовый спорт – бег, велосипед, плавание, скандинавская ходьба... Такой подход по мне, но всё же до норвежского культа лыж нам ещё далеко. Когда через такое сито проходит практически всё население страны, это не может не дать результат.
– А как Вы пришли в биатлон?
– Родом я из небольшого шахтёрского посёлка на севере Свердловской области. Посёлок Черёмухово, 500 км от Екатеринбурга. Там добывают боксит, из которого выплавляют алюминий. В детстве, как и все пацаны играл летом в футбол, зимой в хоккей. Когда перешёл в 7-й класс, к нам по распределению приехала пара молодожёнов и открыла секцию лыжных гонок. Я прозанимался там два года.
В Черёмухово очень рано выпадает снег, и к нам на вкатывание приезжали ребята из Отделения биатлона свердловской школы-интерната спортивного профиля, ШИСП. Теперь это училище олимпийского резерва, через него прошли Юрий Кашкаров, Сергей Чепиков, Антон Шипулин, там работает (старший тренер женской сборной России) Михаил Шашилов. Так вот, меня заметили, и в 15 лет я переехал в Свердловск, в ШИСП, окончил там 9 и 10 классы.
– Часть вашей жизни связана с Ханты-Мансийском. Немногие могут сказать, что знакомы с этим регионом. Чем он знаменит?
– О Югре можно много рассказывать. Моё первое знакомство случилось в 1994 году, когда меня пригласили выступать за этот регион. На тот момент в Ханты-Мансийске было всего одно-два каменных здания, деревянные тротуары и ни одного светофора. Таким современным, каким этот город стал сейчас, он стал благодаря биатлону и первому губернатору Ханты-Мансийска Александру Васильевичу Филипенко. В начале 1990-х пригласили президента IBU Андерса Бессеберга на место закладки биатлонного стадиона – там тогда не было ничего. И Филипенко ему сказал: «Андерс, мы строим центр мирового уровня, а ты даёшь нам право провести международное соревнование». Они ударили по рукам, и каждый сдержал своё слово. Сначала это были юношеские соревнования, потом пришли и этапы Кубка мира и два чемпионата мира в 2003 и 2011 году.
Слово «Ханты-Мансийск» иностранцы стали выговаривать благодаря биатлону, а не из-за того, что этом регионе находится 7 % мировых запасов нефти. Биатлон за собой потянул развитие самого города – стали появляться отели, рестораны, культурные центры, больницы, международный аэропорт, художественная галерея, даже филиал Гнесинского училища.
– Вы закончили карьеру спортсмена в 2003 году. Чем биатлон того времени отличается от сегодняшнего?
– В технике большой разницы я не вижу. Инвентарь не сильно изменился. Если взять мои лыжи 19-летней давности, при правильной структуре и подходящей погоде они ещё могут быть конкурентоспособны. Парафины остались в целом такими же, а с учётом запрета фтора они работают скорее на понижение скорости. Оружие – то же, патроны – те же, разве что время стрельбы сократилось, и сегодня в целом стреляют на 3-4 секунды быстрее.
Добавились новые дисциплины – суперспринт, смешанная эстафета, но кардинально биатлон, подготовка лыж, методики тренировок с моих времён не сильно изменились.
– Было ли желание попробовать себя в роли тренера?
– К концу карьеры у меня было предложение поработать сразу в сборной команде, но я этого не хотел. Наверное, наездился уже к тому моменту.
– Кто из сегодняшних спортсменов похож на биатлониста Виктора Майгурова?
– Из наших, пожалуй, Александр Логинов. В гонках с раздельным стартом, например, я никогда не начинал быстро, но мог хорошо пройти последний круг. Саня тоже обычно не идёт в лидерах на разгоне, но, когда он в форме, держит скорость до самого финиша.
– Часто ли теперь встаете на лыжи?
– Без фанатизма, но, когда есть возможность, встаю. Периодически принимаю участие в ветеранских соревнованиях, но обычно в летних, потому что они более доступны. Делаю это не потому, что я фанат лыж. Просто мне нравится активный образ жизни – что в хоккей играть, что на лыжах кататься, что бегать.
– Многие любители наверняка выходят на старт с мотивацией обыграть именитого спортсмена, того же Майгурова. Какая мотивация у Вас?
– Моя цель – поддержать это движение. Людям действительно приятно победить известного спортсмена, чтобы достичь этой цели они регулярно тренируются. А я, и такие как я, уже набегались на разных уровнях и напобеждались. Теперь хочется просто получить удовольствие.
Наш вид спорта – технически сложный. Нужны немалые вложения: купить инвентарь, оружие, патроны, подготовить лыжи, транспорт. Это всё стоит денег. Я с удовольствием это поддерживаю, потому что есть такие энтузиасты, как, например, Сергей Колесников, президент компании «Технониколь». Сам тренируется, много вкладывает в развитие детско-юношеского биатлона, построил на свои средства два стрельбища в Рязани и Ульяновске, один из постоянных участников серии «Мастерс».
– Что выберете между горными лыжами и сноубордом?
– Я дружу с горными лыжами, но для того, чтобы получать кайф, нужно на них уверенно стоять. Когда мы были ещё юниорами – это год 88-й, 89-й, 90-й – все первые в сезоне сборы у нас начинались в Приэльбрусье. Там в начале мая мы проходили горнолыжную подготовку. Ну как проходили? «Вот вам лыжи! Вот ботинки! Вот подъёмник! Вот гора – катайтесь!» (смеётся). Так я постигал азы горных лыж, потом уже вставал на них, когда была возможность. Последние 17 лет летаю на фрирайд на Камчатку и это отдельная история. Это неподготовленные трассы, вулканы, живая природа, вертолёты и ни с чем не сравнимые впечатления. Побывав во многих местах мира, я влюбился в Камчатку и возвращаюсь туда вновь и вновь. Это изумительное место для тех, кто любит активный образ жизни.
– Как оцениваете выступление сборной России в начавшемся сезоне?
– Если кратко, это лучший сезон за последние 3-4 года (прим. – разговор состоялся в декабре 2021 г. во время «Ижевской винтовки»). Сейчас конкуренция в мировом биатлоне очень высокая. Глядя на наши результаты последнего четырёхлетия, это, наверное, первый год, когда мы практически со старта сезона более-менее радуем наших болельщиков. Есть стабильность плюс-минус у всей команды. Когда у нас в Топ-20 пять человек, думаю, это неплохо. Был бы один – мы бы надеялись только на него, а когда таких пять, выстрелить может каждый из них, не говоря уже об эстафетах.