Также среди новинок французская комедия с Моникой Беллуччи
«Петербургский дневник» и KINOAFISHA.INFO рассказывает о новых картинах, которые можно посмотреть уже в эти выходные.
«Падение Луны»: враг из далекой галактики
Новая работа Роланда Эммериха «Падение Луны» выходит в российский прокат. Разбираемся, как постановщик «Звездных врат» и «Дня независимости» пытается уничтожить все живое на планете Земля.
В 2011 году во время полета американского шаттла «Аполлон» происходит нештатная ситуация. Группа астронавтов находилась в открытом космосе, а в это время неизвестная межгалактическая сущность атаковала корабль. Двум астронавтам удалось спастись, однако третьего поглотил безымянный антагонист и улетел по направлению к одному из «морей» Луны.
NASA инцидент засекретила и заставила выживших молчать. Один из астронавтов, Брайан Харпер (Патрик Уилсон), вопреки решению командования, заговорил. Тогда его репутацию сровняли с землей, из-за чего некогда один из самых опытных астронавтов NASA потерял работу, финансовую стабильность и веру в человечество. Его коллега Джо Фаулер (Холли Берри), которая во время инцидента потеряла сознание, а на заседаниях суда утверждала, что ничего не помнит, сделала в этой же организации карьеру.
Спустя 10 лет большой поклонник космоса и теорий заговора, Кей Си Хаусман (Джон Брэдли), одним из первых в мире обнаруживает, что Луна отклонилась от своей орбиты. Энтузиаст космических тел Кей Си решает связаться с NASA и сообщить о, возможно, самом важном открытии на Земле. Естественно, у него ничего не получается. Однако судьба сталкивает его с Харпером – и вместе они разрабатывают план спасения планеты!
«Падение Луны» – новый масштабный проект Роланда Эммериха, режиссера и продюсера с многолетним стажем. Уроженец Штутгарта (Германия), Эммерих уже не одно десятилетие погружен в мир блокбастеров и фильмов-катастроф. В его картинах Земле постоянно грозит смертельная опасность. Это могут быть напасти из параллельных миров («Звездные врата»), из других вселенных («День независимости»), из недр Земли («Годзилла»), а то и с ее поверхности («Послезавтра»).
Новая лента Эммериха стилистически опирается на прежние работы. Перед нами вновь неимоверный масштаб катастрофы – Луна в прямом смысле падает на Землю. Режиссер явно не жалел спецэффектов (точнее, соответствующую статью бюджета): все сцены, в которых представлены разрушения космических тел и их влияние на земной быт, поражают воображение. В последние годы мы нередко задумываемся о формате фильмов-катастроф, поскольку природные катаклизмы в разных концах света случаются все чаще. Но кино (особенно в формате IMAX) по-прежнему способно удивить даже самого искушенного зрителя, который отлично разбирается в этом жанровом направлении.
Здесь можно поставить точку в разговоре о положительных сторонах картины. Поскольку все остальное в «Падении Луны» не заслуживает и капли сочувствия. Персонажи появляются так быстро, что не успеваешь запоминать их имена. Некоторые с развитием истории отходят на второй план. Если вы надеетесь, что чей-то характер будет хоть минимально раскрыт, спешим разрушить эти ожидания. Большая часть героев на экране (кроме трех главных) – банальные статисты без характера и минимально прописанного образа, без интересных сцен и сильных диалогов.
В определенный момент сюжет «Падения Луны» начинает разветвляться, поэтому придется наблюдать за двумя-тремя историями одновременно. К середине фильма события делятся на земные и лунные, но ни здесь, ни там Эммерих не позволяет наслаждаться картинкой. В процессе знакомства с обстоятельствами и раскрытием наконец темных тайн Луны придется мириться со рваным монтажом и трясущейся камерой, которые ни на минуту не оставляют главных героев в состоянии гармонии.
Впрочем, какая гармония – Галактика в опасности! Причем ее масштаб обретет более конкретные очертания лишь в самом финале, так что придется набраться терпения – кино идет дольше двух часов. С присущей ему гигантоманией Роланд Эммерих так и норовит подчеркнуть минимализм людей-песчинок перед монументальной внеземной силой, которой нет равных. Правда, в самый важный (критический) момент «существо» будет повержено с такой легкостью, что придется серьезно обсудить границы художественных допущений в современных блокбастерах. Нарушение условных законов физики во франшизе «Форсаж» и рядом не стояло.
«Падение Луны» сложно рассматривать как полноценное кино. Эта двухчасовая поделка выглядит карикатурой на фильм-катастрофу, впечатляющей разве что эффектами. Кажется, Роланд Эммерих, сняв один из самых дорогих независимых фильмов в истории (бюджет ленты составил 120 миллионов долларов), забыл наполнить проект смыслом. Примерно так же Луна в картине оказывается… полой внутри (подобная маргинальная теория среди любителей космоса действительно существует и даже пользуется популярностью).
«Параллельные матери»: Педро Альмодовар и Пенелопа Крус рассказывают о поисках корней через историю матерей-одиночек
Модный фотограф Дженис (Пенелопа Крус) мечтает провести в родном поселении эксгумацию заброшенной братской могилы. Ведь именно там похоронена часть ее предков, которых расстреляли франкисты. Но вскоре она заводит роман с археологом Артуро (Исраэль Элехальде) и беременеет от него. И вот уже Дженис готовится к родам в больнице, где и знакомится с соседкой по палате – несовершеннолетней Аной (Милена Смит). В один и тот же день у обеих героинь рождаются дочери. После этого Дженис и Ана обмениваются телефонами, плохо представляя, насколько удивительными и странными будут их следующие встречи.
Для знатоков творчества Педро Альмодовара основная идея картины может показаться слишком предсказуемой и даже банальной. Режиссер в большинстве своих фильмов делает акцент на женских персонажах, особенно на одиноких (фактически или эмоционально) и с детьми. А в главной роли, конечно же, Пенелопа Крус. Это уже восьмая ее роль у Альмодовара. И не стоит забывать, что в «Боли и славе» она сыграла мать самого режиссера – вот уж действительно почетная роль от такого автора и признание в любви.
Но на самом деле новую работу певца частных историй, феминизма и матриархата никак нельзя назвать самоповтором. Хотя именно удивлять зрителя Альмодовар даже не пытается. Большинство поворотов в «Параллельных матерях» он словно подсмотрел в венесуэльских сериалах. В рецензии их спойлерить не стоит, но если оценивать только лишь сюжет, отбросив эстетику и эмпатию, может стать даже неловко от нарочитости действия.
Однако именно это отличает Педро Альмодовара от безликих сериальных сценаристов и режиссеров. Он удивительным образом упаковывает в мелодраматический сюжет сразу несколько ярких высказываний, которые наверняка отзовутся в сердцах у многих зрителей. Для начала нужно понимать, что те самые матери, которых вынесли в заголовок, – далеко не образцы правильного поведения и воспитания детей. Ана так и вовсе прямо говорит, что жалеет о своей беременности (и потом станет понятна справедливость ее эмоций). Да и Дженис одержима ребенком лишь временно и под влиянием обстоятельств. Финал и вовсе намекнет, что у женщины может быть другой путь.
Не говоря уже о том, что фоном раскрываются взаимоотношения Аны со своей матерью, которая променяла заботу о дочери на карьеру актрисы. Но Альмодовар ни словом не осуждает своих героинь. Наоборот, он к каждой относится с искренней теплотой, дает высказаться и объясняет причины, почему каждая «плохая мать» поступала именно так.
Причем из-за такого подхода режиссер позволяет разыграться в кадре не только своей любимой Пенелопе Крус. Конечно, ей отданы лучшие сцены, и диапазон образов просто поражает. Но по-настоящему она раскрывается лишь рядом с Миленой Смит. Буквально противоположную внешность актрис (от прически до фигуры и черт лица) дополняет контраст характеров героинь и даже манера игры. И как тут не вспомнить такую же стойкую любовь Альмодовара к диаметрально расположенным цветам, особенно к красному и зеленому. В данном случае банальная фраза «противоположности притягиваются» работает на всех уровнях. Хотя о визуальном ряде лучше сказать «притягивают», ведь от постановки многих кадров просто не оторваться.
А вот к кому есть вопросы в сюжете картины (да и вообще в творчестве режиссера), так это к мужчинам. Точнее, к их отсутствию. Нет, единственный прописанный в женском ансамбле Артуро не становится средоточием зла. Наоборот, при всех сложностях отношений он кажется отзывчивым. В конце концов, он хотя бы есть рядом. А вот других мужчин нет ни на экране, ни в жизни героинь. И, похоже, в какой-то момент Альмодовар ответит, куда же они пропали: отцы, мужья и братья когда-то были слишком заняты, убивая друг друга. Потому в одной из самых сильных и одновременно изящных сцен картины две женщины будут просто готовить еду. Вот только фон их будничных действий разбавляет майка Дженис с надписью We should all be feminists. Гораздо лаконичнее, чем вложить эти слова в уста любого персонажа.
Отчасти для этого и нужна вторая, будто искусственно прилепленная к фильму, линия о поисках своих корней. Хотя основное ее назначение все же в другом. Режиссер чуть ли не прямым текстом объясняет, что без знания своего прошлого невозможно построить будущее. Ну или хотя бы нужно перестать плодить обманы, чтобы следующим поколениям было чуть легче разобраться в подобных историях.
Увы, именно эта часть иногда кажется до чужеродности нарочитой: Альмодовар так навязчиво повторяет банальное «держись корней», что с ним хочется спорить. Однако даже в этом морализаторстве остается достаточно простора для разных трактовок. Ведь Ане это позволяет оторваться от травмирующего прошлого. И значит, «Параллельные матери» – скорее попытка примирить всех персонажей (а заодно и режиссера вместе со зрителями) со своим прошлым, каким бы оно ни было. Ну, или хотя бы просто разобраться в нем.
«Фантазии для взрослых»: черная секс-комедия о французах в поисках «маленькой смерти»
Упоминание о «маленькой смерти» неслучайно. Это выражение в XIX веке служило французам эвфемизмом, обозначающим оргазм, и именно оно стало названием австралийского фильма 2014 года, снятого и написанного Джошем Лоусоном, ремейком которого и является картина «Фантазии для взрослых». «Маленькая смерть», таким образом, вернулась на родину. Пусть и с некоторыми изменениями.
Концептуально – а вокруг «концепции» фильм и строится – это все те же несколько историй о необычных, а иногда и девиантных формах сексуального возбуждения, никаким образом, кроме темы, друг с другом не связанных. В «Фантазиях» их целых шесть: людофилия – возбуждение от ролевых игр; дакрифилия – возбуждение от слез; сорофилия – влечение к сестрам партнера; танатофилия – возбуждение, связанное со смертью; гипофилия – возбуждение от отсутствия секса; аутоагонистофилия – возбуждение от секса напоказ. Каждой посвящена отдельная глава и каждая доведена до комического абсурда: к примеру, герой первой истории, обычный бухгалтер, увлекшись ролевыми играми, обнаруживает в себе тягу к актерству. И в этом видится их проблема – после второй фантазии принцип развития сюжета становится понятным, а значит, и не столь интересным, не говоря уже о том, что у «филий» очень разный комический потенциал.
Концепции явно недостаточно и для того, чтобы образовать вокруг себя цельный сюжет. Истории связаны между собой только черным фоном с выведенным белыми буквами названием и определением «болезни». Это несколько напоминает клинические случаи, описания которых можно встретить у старины Фрейда. Нечто вроде «больная К. обратилась за помощью с серьезным сексуальным расстройством, ее влечет к…». Герои мини-сюжетов остаются такими же почти безымянными «К.». «Болезнь» полностью их определяет, и героев как бы не существует вне ее. У них нет биографий, имен и прошлого.
В то время как секс-комедии, например, классические «Боб и Кэрол и Тэд и Элис» Пола Мазурски, говорят в первую очередь об отношениях между людьми. Секс в них является только выражением сложности этих отношений, своеобразным барометром.
Похожая «концепция» лежит в основе культовой комедии Вуди Аллена «Все, что вы хотели знать о сексе, но боялись спросить», разбитой на такие же главки. Но уровень абсурдности, богатства фантазии, культурных отсылок и остроумия, разумеется, не говоря уже о своевременности – фильм вышел в 1972 году, – несопоставим со скромными и сдержанными «Фантазиями», напоминающими о «Холодных пьесах» (Pieces Froides) французского композитора Эрика Сати. С той лишь разницей, что остроумный Сати назвал так свои творения, подшучивая над вечно холодной едой и неотапливаемой комнаткой, в которой их сочинял, а усыновленное от австралийца Лоусона детище братьев Фонкинос, снявших «Фантазии», страдает от недуга более страшного – бедности замысла.