Закрывать от публики и СМИ уголовные дела, касающиеся национальной безопасности и государственной тайны, возможно только в случае крайней необходимости, при этом не может существовать закона о полном отсутствии публичного доступа к отдельным видам дел. Об этом заявил председатель Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) Роберт Спано, отвечая на вопрос «Новой газеты».
«Статья 6.1 Конвенции о правах человека ясно дает понять, что при освещении уголовных дел существует общий принцип публичных слушаний. Таким образом, ограничения для общественности, в том числе для журналистов, посещать публичные слушания в залах суда должны быть исключением», — подчеркнул Спано.
Как заявил председатель ЕСПЧ, суд постановил, что возможны исключения из общего правила: это, в частности, дела о национальной безопасности, а также дела о сексуальном насилии, об изнасиловании. В последнем случае это нужно для того, чтобы попытаться облегчить возможные страдания жертв. Идея заключается не в том, чтобы защитить обвиняемого, а в том, чтобы защитить жертву и потенциальных членов семьи, отметил Спано.
«Но в делах о национальной безопасности или делах, касающихся государственной тайны, суд ясно дал понять, что
такое исключение может произойти только в случае крайней необходимости, это оценка соразмерности.
Во-вторых, это может происходить только в отдельных случаях. У вас не может быть закона о полном отсутствии доступа для граждан и СМИ к отдельным видам дел. И в-третьих, судебная практика ясно дает понять, что суд сам должен обосновать свое решение, суд должен объяснить, когда возможно исключение публики из слушаний», — подчеркнул председатель ЕСПЧ.
Приминение пыток
Отвечая на другой вопрос «Новой газеты», не следует ли жалобам на пытки уделить первоочередное внимание, ведь в этом случае заявители находятся в постоянной опасности, Спано заявил, что заявления о пытках в соответствии с политикой приоритета ЕСПЧ — вопрос номер один.
«Вторая часть вопроса немного сложнее, потому что вы спрашиваете, кто может подать иск в наш суд и жалобу на применение пыток. Общий принцип — мы требуем, чтобы жертва непосредственно подавала такие жалобы.
Но у нас есть судебная практика, которая позволяет подавать жалобы тем, кого мы называем "косвенными жертвами". Например, если человек умер или пропал без вести», — добавил председатель ЕСПЧ.
Как отметил Спано, в ЕСПЧ согласились с тем, что родственники пропавших без вести или тех, кого уже нет в живых, могут предъявлять иски такого рода. «Но даже если человек не умер, мы не исключаем, что существуют моральные интересы, даже непреодолимые интересы в конкретных случаях, которые могли бы открыть путь другим косвенным потерпевшим для подачи исков по статье 3 («Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию»). Это узкое допущение, но оно не исключено», — подытожил Спано.
Вопрос «Новой» о закрытости дел, связанных с обвинениями в шпионаже, связан с делом экс-журналиста «Коммерсанта» и «Ведомостей», советника главы Роскосмоса Ивана Сафронова, обвиняемого по делу о госизмене (ст. 275 УК). Сафронов находится в СИЗО «Лефортово» уже полтора года, его арестовали в июле 2020-ого. Журналиста обвиняют в передаче данных чешской разведке: по версии силовиков, он якобы передавал сведения о военно-техническом сотрудничестве, обороне и безопасности России. Позже в деле появился эпизод, связанный с Сирией. До окончания следствия ФСБ отказывалась раскрывать даже защите детали обвинения.
Вопрос о пытках связан с публикацией правозащитным проектом Gulagu.net видеозаписей с издевательствами над заключенными. После общественного резонанса начальника ОТБ-1 Павла Гаценко и еще троих сотрудников регионального управления ведомства уволили, а глава регионального управления ФСИН Алексей Федотов подал в отставку. Следственный комитет возбудил 20 уголовных дел из-за пыток над осужденными в Саратовской областной туберкулезной больнице №1 (ОТБ-1).