Дальневосточную природу часто называют богатой и нетронутой. Но оба эти определения уже не соответствуют действительности. В некогда переполненный рыбой Амур почти не заходит лосось, тайгу проредили пожары и "черные лесорубы", а в обиход прочно вошло выражение "экологический ущерб". Можно ли найти компромисс между экономическими интересами и сохранением природы, "РГ" спросила у директора Амурского филиала Всемирного фонда природы (WWF) России Петра Осипова.
Петр Евгеньевич, мониторинг загрязнения рек из-за добычи россыпного золота, который ведет WWF, показывает, что количество пострадавших участков увеличивается год от года. Почему так происходит?
Петр Осипов: На Дальнем Востоке больше всего от россыпной золотодобычи страдают реки Амурской области, на территории которой выдается самое большое количество поисковых лицензий, дающих возможность вести опытную добычу драгоценного металла. Недобросовестные старатели этим пользуются и фактически занимаются обычной промышленной добычей, но без технического проекта и соблюдения норм природоохранного законодательства.
Прирост количества загрязнений в основном дают мелкие компании. Они не могут не заплатить рабочим или не купить топлива, но могут, чтобы сохранить хоть какую-то экономическую эффективность, например, не строить пруды-отстойники.
Лицензии выдаются Роснедрами, то есть на уровне Федерации. Специалисты, которые находятся в Москве, не владеют всеми региональными нюансами и зачастую разрешают работы на участках, расположенных недалеко от ООПТ и населенных пунктов. Это негативно сказывается на жизни местного населения, поэтому власти Приамурья активно пресекают случаи загрязнения.
Но наказания за нарушения - относительно небольшие штрафы. Самое серьезное - отзыв лицензии, для чего нужны многочисленные доказанные нарушения.
Сейчас сотрудники Росприроднадзора Амурской области помимо штрафов предъявляют и суммы ущерба, который нарушитель должен возместить. Это длительные и сложные процедуры.
Мы предлагаем внести изменения в законодательство. Во-первых, ввести обязательную государственную экспертизу всех проектов золотодобычи. Старателям такой подход не нравится, они апеллируют к тому, что в результате затянется процесс получения лицензий. Мы это осознаем, но допускать работу без оценки потенциального воздействия на окружающую среду дальше, скажем так, безответственно. Кроме того, мы предлагаем ввести мораторий на выдачу поисковых лицензий до тех пор, пока не будут закреплены способы контроля за исполнением их условий и механизмы, которые позволят учесть наличие рядом с приисками ООПТ и населенных пунктов.
Правительство Амурской области предлагает давать поисковые лицензии только тем, кто работает в сфере россыпной золотодобычи не менее трех лет. Это правильно, потому что недобросовестные старатели часто пользуются тем, что проверка компании не может проводиться чаще, чем раз в три года. В конце этого срока ООО "Рога и копыта" благополучно переименовывается в ООО "Копыта и рога", но зицпредседатель Фунт остается на месте.
Мы прекрасно понимаем, что послабления были сделаны для развития экономики страны, но в таких случаях государство-то как раз, с учетом экологического ущерба, несет убытки.
Еще одна болевая точка - ситуация с лососем на Амуре. В этом году нерестилища остались недозаполненными, промышленники не могли выбрать квоту, а коренные народы вообще остались без рыбы. Что теперь?
Петр Осипов: Ситуация развивается от плохого к худшему. Она связана с природными процессами, до конца не исследованными, и постоянными переловами. По результатам общественного мониторинга, который мы ведем вместе с партнерами, на 100 метров маршрута приходится пять-шесть производителей вместо положенных 100. Такое их состояние скажется на возвратах горбуши через два года, для кеты - через четыре.
Если человек добьет стада лосося, сложно сказать, сколько они будут восстанавливаться и восстановятся ли вообще
В решение проблемы вовлечено правительство Хабаровского края. Промышленники считают, что лов надо продолжать, и один из их аргументов - как раз социальная составляющая. Еще четыре года назад мы предупреждали, что ограничение лова на Нижнем Амуре скажется на людях, и предлагали думать на перспективу. Но если мы сейчас не введем ограничительные меры, то скоро придем к необходимости полного запрета лова.
К сожалению, рыбохозяйственная наука нас не поддерживает, Хабаровский филиал ВНИРО продолжает выдавать прогнозы на основании математических моделей, и они не оправдываются уже несколько лет. По мнению ученых, на происходящее влияет в том числе и браконьерство. Мы не сбрасываем его со счетов, но рассуждать, что при запрещении промышленного лова на место легальных компаний придут браконьеры, означает расписаться в своем бессилии управлять ресурсом.
Если человек добьет стада лосося, сложно сказать, сколько они будут восстанавливаться и восстановятся ли вообще. Есть аналогичный пример северного побережья США, где популяция не восстановилась за десятилетия.
На неопределенное время люди, которые зависят от лосося, останутся без работы. Однако Нижний Амур богат не только им, но и другой рыбой, это надо использовать, развивая альтернативные производства, которые обеспечат работой местных жителей.
Недавно Амурский филиал WWF представил интерактивную карту пожаров в Приморье, созданную вместе с министерством лесного хозяйства края. Как она поможет в решении проблемы природных пожаров?
Петр Осипов: Это была наша совместная со специалистами министерства идея - проанализировать причины возникновения пожаров. Мы решили реализовать ее в "историческом моменте", изучив космоснимки за десять лет. В результате появилась карта, на которой видно, где чаще всего возникают пожары и как распространяются. Мы убедились, что в 80-90 процентах случаев в возгорании виноват человек. Постоянно пылают приханкайская низменность, территории вдоль трассы Владивосток - Хабаровск, то есть места, где расположено большинство населенных пунктов и сельхозугодий.
На карту были нанесены данные об имеющихся силах пожаротушения и возможностях их перемещения. Так что это не просто картинка, а интерактивный инструмент, который позволяет ответственным структурам вести работу по предотвращению и тушению пожаров более системно, понимать - куда и в какие периоды нужно направлять силы и средства. И это первая задача, которую мы ставили перед собой. Вторая состоит в том, чтобы научиться анализировать, насколько эффективными были принятые меры.