Евгений Марчелли выпустил первый спектакль на большой сцене в качестве художественного руководителя Театра имени Моссовета – «Жестокие игры» Алексея Арбузова.
«Жестокие игры» Арбузов написал в 1978-м, и почти сразу вышел спектакль Марка Захарова в «Ленкоме» с Абдуловым, Караченцовым и Догилевой в главных ролях. В XXI веке заметных премьер почти не было (хотя тот же Евгений Марчелли уже ставил этот текст в Саратовском театре драмы). Читаешь пьесу – герои юные, вроде похожие на нас, но что-то непоправимо нарушает связь с сегодняшним днём.
В спектакле Марчелли в Театре имени Моссовета заняты звёзды сериалов и кино и совсем молодые артисты. В хоровом номере «All I need» участвует чуть ли не вся труппа театра.
Сценография Анастасии Бугаевой – это большие лампы и огромное белое полотно, покрывающее сцену, как в фотостудии. Герои «Жестоких игр» на этом белом поле существуют словно фигуры на листе бумаги. Визуальное решение подсказывает концепцию, созвучную конструкции арбузовской пьесы. Сегодня история про дружбу трёх ребят и скитания девушки Нели кажется исключительно нереалистичной и нелогичной. Если же предположить, что всё это происходит на съёмках – это многое оправдывает. Каждая сцена заканчивается резкой вспышкой фотоаппарата: эпизод запечатлён, идём дальше. Над белым пространством в темноте падают маленькие блёстки – снег или свинцовый дождь, который в пьесе пытается нарисовать главный герой Кай.
Кай Дмитрия Фёдорова – современный художник. Он делает фотосессии (нетрудно догадаться, что персонажи Девушка, похожая на ангела и Девушка, непохожая на ангела в спектакле Марчелли – фотомодели), а затем яростно разбрызгивает краску на обнажённые портреты, оставляя кровавые разноцветные пятна. С болью, ненавистью и невероятным драйвом создаёт Кай свои арт-объекты. Дмитрий Фёдоров несколько утрированно играет трагический, устремлённый внутрь героя взгляд. За раздражением героя скрывается мягкость, нежность. На вопрос Терентия о том, что же самое главное в жизни, на вид депрессивный Кай отвечает: «Доброта». Сразу возникают ассоциации, вспоминаются знакомые, которые вот так же не в состоянии самостоятельно преодолеть апатию, выйти из комфортабельной квартиры и решиться на общение с внешним миром.
Марчелли придумал современные образы и друзьям Кая. Успешный отличник Никита Нила Кропалова каждый раз является в спортивных шортах, футбольных гетрах, и тут же ложится на пол – как футболисты в перерыве. Добродушный Терентий Ивана Расторгуева в тренировочном костюме не только заботится об интровертном Кае и отвечает за еду, но и устраивает забавную чайную церемонию, рекомендует расслабиться и почувствовать весь букет запахов чая. Но у характеров этих героев нет динамики, развития, они похожи на фотоколлаж – точно, но неглубоко запечатлённые наши современники.
Екатерина Девкина – Неля играет инфантильную, безбашенную, но милую девушку. Марчелли вытаскивает наружу то, на что Арбузов лишь намекает – бестактность и простоту Нели. Она приходит к Каю в ярко-розовом дождевике. Она готова спать с этими мальчиками, если надо. Она яростно хочет добиться счастья. Заметно, что именно Никита для Нели становится чем-то особенным, но в целом ощущение, что всё это для неё несерьёзно.
Странный арбузовский язык, состоящий из инверсий и метафор, в спектакле Марчелли звучит естественно и легко. Артисты присвоили его, почувствовали лирику и юмор. В спектакле открывается даже некоторая абсурдность пьесы Арбузова. Все происходит одновременно: выясняют отношения Неля и Никита, где-то на заднем плане что-то бормочет отец Терентия, а Кай невозмутимо философствует.
Но даже учитывая эту абсурдность, трудно понять, для чего сегодня в спектакле «Жестокие игры» появляется Сибирь. Второй акт оказывается ещё более условным: на том же белом полотне, на фоне которого фотографировал своих моделей Кай, теперь лежит огромная ель. Антон Аносов (Миша Земцов), Ирина Климова (Маша Земцова) и Андрей Межулис (Ловейко) искусно играют семейную драму, сомнения и боль потери. Однако упоминания нефти, геологов, вертолёта – без каких-то дополнительных объяснений – повисают в том самом неопределённом белом пространстве.
Пьеса Арбузова завершается новогодним чудом: в канун праздника Неля примиряется с Никитой, Терентий с отцом. Кай зажигает огни на ёлке и говорит: «Как в детстве…», словно кто-то растопил его ледяное сердце. От финала Марчелли оставляет только безмолвную встречу Нели и Никиты, после чего звучит голос режиссёра «Спектакль окончен, всем спасибо». Лежащая на полу ель так и не превращается в нарядную красавицу. Можно поверить в то, что Кай, Терентий и Никита – наши современники. Можно найти им актуальные проблемы и оправдать текст, но совершенно невозможно совместить сказочную природу арбузовских пьес с сегодняшним днём. Мы всё равно понимаем, что попытки героев преодолеть одиночество, найти себя, быть искренними и правдивыми – лишь игра, иллюзия. Куда реалистичнее звучит сухая «закадровая» фраза: «Спектакль окончен».