Человеку нужен человек. Это так же бесспорно, как дважды два. Но люди разные. Некоторые с самого рождения страдают от физических или ментальных нарушений, и далеко не всегда их инаковость воспринимается обществом адекватно. Правда, сегодня всё чаще в общественном пространстве звучат слова «инклюзия», «инклюзивность», «инклюзивный». Но за этими разговорами должны стоять не только права инвалидов, но и наше доброжелательное и деятельное отношение к ним. Год назад Ассоциация родителей детей-инвалидов начала создавать в Ижевске сеть инклюзивных мастерских для ментальных инвалидов в возрасте от 18 лет, страдающих расстройствами психики и интеллекта.
Сегодня «Инклюзивные мастерские «Да! Могу!» включают в себя четыре пространства – кулинарное, гончарное, швейное и ремесленное, где ребята проходят трудотерапию либо осваивают азы профессионального мастерства (в зависимости от тяжести заболевания).Проект не состоялся бы без благотворительного участия социально ответственного бизнеса – кулинарной студии «Вилка», гончарной школы «Колокол» и школы шитья «Фабрика». Именно в таком порядке они открывали на своих площадках инклюзивные мастерские для ребят с ментальными нарушениями (последними к проекту присоединились «Ремёсла Удмуртии»). Бизнес-леди Нина Булдакова, Ирина Кузнецова и Ксения Веретенникова рассказали о том, что ими двигало, какие у них возникали страхи и как в инклюзивных мастерских между людьми с ментальными особенностями и условно здоровыми людьми стираются границы.
Нина БУЛДАКОВА, владелец кулинарной студии «Вилка»:
– Ассоциация родителей детей-инвалидов Удмуртии обратилась ко мне за помощью в создании инклюзивной мастерской для ребят с ментальными расстройствами. Такие ребята очень нуждаются в социальной адаптации, а наша студия идеально для этого подходит. Я предложила подключить к проекту гончарную мастерскую «Колокол» и школу шитья «Фабрика» (поскольку была с ними знакома), ещё несколько мастерских, которые в итоге «отвалились». Люди по-разному реагируют на такие предложения. В основном они боятся, потому что не могут спрогнозировать последствия, которые повлечёт за собой участие в таких проектах. У людей сразу же возникает масса сомнений: а вдруг инвалиды повредят оборудование или сами, не дай бог, получат травму, и вообще непонятно, как это регулируется законом?
Поскольку в нашей студии бывают гости с ограниченными возможностями здоровья, то я примерно знаю, какие события могут происходить во время кулинарных мастер-классов с их участием. Да, риски есть, но я могу их спрогнозировать, а значит, избежать. Скажу больше: у нас бывают люди с разными видами инвалидности, и я каждый раз вижу, что им комфортно в нашей студии. Поэтому когда ко мне пришли с идеей создать инклюзивную мастерскую, я объективно могла помочь. Я понимала, что могу дать людям возможность получить опыт – кулинарный, коммуникативный и т.д. Почему нет? Если бы я отказалась, то для чего я нужна в этом мире? Ведь за помощью пришли именно ко мне, а не к кому-то ещё.
Я стояла у плиты вместе с ребятами и видела, насколько они сконцентрированы на процессе готовки! Во время мастер-классов они не позволяют себе ни капли озорства. Ребята очень вдумчиво выполняют все просьбы наставника. При этом они испытывают совершенно искренние эмоции, когда у них что-то начинает получаться. Они прямо всем своим видом показывают: смотрите, я могу! Мне очень приятно это видеть. А как родители радуются тому, что их ребёнок вернулся после очередного мастер-класса домой и приготовил для них, не знаю, какой-нибудь салат! Большинство здоровых детей этого не делают, а мы дали особенным детям возможность научиться готовить и перенести этот опыт на свою повседневную жизнь.
Для меня участие в «Инклюзивных мастерских» – это «игра» вдолгую. Мне как предпринимателю очень важно добиваться результатов. Я получаю от этого свою порцию дофамина*, которая заряжает на то, чтобы двигаться дальше. Мне бы хотелось, чтобы «Инклюзивные мастерские» стали примером для тех, кто хочет делать что-то хорошее. На самом деле, неравнодушных людей очень много, просто они не знают, кому и чем они могут помочь. Например, школа шитья «Фабрика» откликнулась на предложение создать у себя инклюзивную мастерскую позже. Они увидели, что проект продолжается и что можно присоединиться, не опасаясь каких-то непредвиденных последствий.Для меня это стало ещё одним подтверждением того, что мы всё делаем правильно и что проект приносит пользу.
Ирина КУЗНЕЦОВА, руководитель гончарной школы «Колокол»:
– Мысль обучать гончарному искусству детей с ограниченными возможностями здоровья возникла давно. Мы искали через соцсети людей, с которыми можно было бы посотрудничать в этом направлении, но у нас ничего не получилось. Когда нам предложили принять участие в проекте «Инклюзивные мастерские «Да! Могу!», решили рискнуть. Конечно, поначалу мы испытывали страх, потому что никто из нас не знал, как работать с ментальными инвалидами. Но оказалось, что это совсем не страшно. Если относиться к ним, как к обычным детям, общаться с ними, как с обычными детьми, спрашивать с них столько же, то тогда диалог пойдёт и всё получится.
Когда ты добиваешься в жизни всего, естественно, возникает желание отдавать. По крайней мере, мне кажется, что человеку, который получил от жизни по максимуму, у которого есть всё – образование, семья, дети, заработок, свойственно стремление отдать что-нибудь в ответ. Когда у меня возникла такая потребность, я решила: почему бы не помочь детям, которые нуждаются в этом. Думаю, что в большинстве своём люди хотят быть кому-то полезными, но если речь заходит о ментальных инвалидах, у многих возникает страх. Люди боятся, потому что не знают, как ребёнок с ментальными нарушениями поведёт себя, что от него ожидать. Это отталкивает. Я замечала: когда люди встречают ребёнка, который отличается от всех остальных необычным поведением или нестандартной реакцией на происходящее вокруг, то сразу настораживаются и инстинктивно отдаляются от него.
Конечно, мы консультировались со специалистом, который работает с особенными детьми, потому что ситуации могут возникать разные. Например, один из мальчиков, которые обучаются в нашей инклюзивной мастерской, может неожиданно встать, закричать, хлопнуть дверью и уйти с занятия. Есть дети, которые неадекватно реагируют, когда кто-то рядом с ними повышает голос. Просто нужно это принять и быть к этому готовым. Постепенно ребята, пришедшие на занятия в инклюзивной мастерской, привыкли к нам, мы, в свою очередь, привыкли к ним. Сейчас нам уже понятно, к кому как обращаться, как взаимодействовать, как реагировать в той или иной ситуации.
Ксения ВЕРЕТЕННИКОВА, основатель школы шитья «Фабрика»:
– Я не сразу решилась присоединиться к «Инклюзивным мастерским «Да! Могу!», потому что не знала, чем смогу помочь. Я не только никогда прежде не сталкивалась с людьми, страдающими ментальными расстройствами, я вообще не понимала, что такое ментальная инвалидность, с чем мы можем столкнуться, взявшись за обучение таких девочек. Меня волновало, сможем ли мы допустить их к оборудованию, можно ли давать им в руки острые предметы, вообще, чему мы сможем их научить. В конце концов, я решила: надо попробовать – тогда станет понятно, что мы сможем сделать. Ну и так сложилось, что у нас сразу нашёлся преподаватель, которая с удовольствием согласилась поработать с особенными ученицами. Она как раз занималась обучением детей, и у неё не возникло никаких внутренних сомнений. Мне кажется, что между детьми и ментальными инвалидами есть что-то общее, поэтому всё само собой и пошло. Плюс ко всему на первых занятиях девочек сопровождала дефектолог. Она объясняла, как реагировать, если кто-то из них, к примеру, перестанет отвечать на слова преподавателя или ударится в слёзы.
Когда девчонки начали заниматься, стало понятно, что никаких проблем с ними нет. Я вообще не понимаю, почему бы им раньше не начать обучаться каким-то вещам (к нам приходят учиться и взрослые, и дети, у всех разные способности, и обычные здоровые люди далеко не всегда осваивают какие-то операции с первого раза). Девочки добились серьёзного прогресса. Поначалу они учились делать ручные строчки, потом постепенно стали осваивать швейное оборудование, а сейчас они уже работают на оверлоках. Мне кажется, что девочки могут гораздо больше, чем окружающие их люди могут предположить. Просто надо дать им возможность проявить свои способности.
Никакой особенной нагрузки мы не ощущаем, но даже если бы было как-то иначе, мы бы всё равно за это взялись. Если есть возможность помочь, почему бы этого не сделать. Как бы банально ни прозвучало: делай добро, и оно вернётся к тебе в том или ином виде. Ещё до того как нам предложили организовать у себя инклюзивную мастерскую, у нас была идея взять на обучение слабослышащих или глухих. В нашем ателье работала глухая девушка, при этом она прекрасный, просто великолепный портной и готова была обучать швейному мастерству всех желающих с нарушениями слуха. Тем более что к нам обращались с такими просьбами, но, к сожалению, тогда нам не удалось найти контакт с обществом глухих.
Для меня самой расширились границы возможного. Я поняла, что занятия с особенными ученицами тоже могут быть одним из направлений развития нашей школы. Я не оставляю той мысли, что мы и с этими девчонками можем прийти к такому результату, который позволил бы им реализоваться в профессии швеи. Или, по крайней мере, добиться того, что навыки шитья, полученные за время учёбы в нашей инклюзивной мастерской, станут для них источником заработка.
*Дофамин — активное химическое вещество, вырабатываемое головным мозгом человека, а также гормон, производящийся надпочечниками. Вырабатывается естественным образом во время процессов, от которых человек получает удовольствие.