Государственный сектор на Кипре нередко выступает объектом критики из-за низкой эффективности своей работы и одновременно своей высокой стоимости для налогоплательщика. Наш аналитик Филипп Аммерман представляет детальный обзор причин и последствий управленческих решений в госсекторе и основных факторов, определяющих вектор развития кипрской экономики.
30 мая 2021 года народ Кипра выбирал своих представителей в кипрском парламенте. Выборам предшествовала волна недовольства и разочарование среди избирателей. Репортажи «Аль Джазиры» о коррупции привели к закрытию программы «гражданство за инвестиции». Последующее расследование превратилось в настоящий театр, обнаживший – сначала в небольшой пробной выборке выданных паспортов, а потом и полном их наборе – имевшие место масштабные нарушения.
В очередной раз репутация Кипра оказалась запятнана. В очередной раз рядовые киприоты были в ярости, что элите со связями, похоже, разрешали обогащаться за общественный счет.
До этих событий Кипр пережил череду других скандалов. В 2018 году ликвидация Кооперативного банка Кипра обременила госсектор долгами на еще как минимум €3 млрд и вывела на чистую воду политиков и других публичных фигур, которым, как выяснилось, не только выдавали крупные, ничем не обеспеченные кредиты, но и прощали или списывали долги.
Банковский кризис 2013 года, случившийся в самом начале первого президентского срока Никоса Анастасиадиса, был катастрофой еще большего масштаба, нанесшей экономический ущерб правительству, домохозяйствам и компаниям всего политического спектра. Восемь лет спустя ни один человек не ответил ни за одно преступление, связанное с этим кризисом. (бывший глава Bank of Cyprus Андреас Илиадис добился отмены своего приговора).
В выборах принимало рекордное число политических партий и кандидатов. И многие, если не большинство, строили свои предвыборные кампании вокруг восстановления прозрачности и компетентности в госсекторе.
Однако, вопреки ожиданиям общественности, сюрпризов на выборах не было. Более того, ситуация практически не изменилась. Вот что показали официальные результаты:
• Правящая партия Демократический съезд (ДИСИ) потеряла только один депутатский мандат.
• Оппозиционная Прогрессивная партия (АКЕЛ) потеряла один мандат.
• Крайне-правый Национальный фронт (ЭЛАМ) получила на два мандата больше.
• Непоследовательные Гражданский альянс и Движение «Солидарность», которые, можно сказать, реализуются в основном из тщеславия, оба потеряли в парламенте по несколько мест.
Цель этой статьи – выяснить, почему, несмотря на столько явного негатива, существует столь значительное различие между идеалистическими устремлениями, которые большинство киприотов демонстрируют в отношении своей родины, и фактической работой на государственном и политическом уровнях.
По ходу дела я задам ряд смежных вопросов:
a. Как мы можем определить эффективность работы кипрского госсектора в целом, особенно в экономических и фискальных показателях?
b. Как сказалась пандемия Covid-19 на государственных финансах в 2020 и 2021 годах?
c. Что ждет деятельность госсектора и управление его финансами в будущем, учитывая зависимость экономики от чистого экспорта услуг?
Давайте начнем с фискальных аспектов государственного сектора.
1. ДОХОДЫ И РАСХОДЫ ГОССЕКТОРА
Краткий обзор фискальных и макроэкономических данных за последний 21 год указывает на следующие тренды:
1. Роль и вес государственного сектора в экономике Кипра растут.
2. В госсекторе наблюдается постоянный дефицит, усугубляемый периодическими обвалами, регуляторными зачистками и санацией постфактум.
3. Госдолг остается управляемым лишь благодаря низким процентным ставкам и деятельности Европейского центрального банка.
Обзор последних двух десятилетий показывает увеличение роли и веса государственного сектора в кипрской экономике. В 2000 году расходы правительства составляли €3,65 млрд при ВВП объемом €10,61 млрд, или 34%. К 2019-му (до пандемии) они выросли до €8,85 млрд при ВВП объемом €22,29 млрд, или до 40%.
С приходом Covid-19 расходы увеличились еще больше, поскольку Правительство Кипра субсидировало работников и предприятия и значительно увеличило затраты на здравоохранение. Это совершенно разумная реакция и не повод для каких-либо обвинений.
Рисунок 2 показывает динамику государственных расходов в процентах от ВВП. В 2000 году на госрасходы приходилось 34% ВВП. Во время президентства Димитриса Христофиаса они превысили 40% ВВП, что привело к принятию экстренных мер в ходе кризиса и последующей реструктуризации в 2013–2014 годах. К 2019-му бюджетные расходы снова достигли уровня в 40% ВВП, а в 2020 году скакнули до 47% из-за экстренных расходов на борьбу с пандемией.
Тренд налицо: госрасходы растут. Причиной тому может быть как увеличение госаппарата (что, судя по всему, мы наблюдаем на Кипре), так и «эффекты деноминатора» ВВП, такие как уклонение от уплаты налогов со стороны компаний и частных лиц на Кипре.
В данном случае вполне вероятно и то и другое.
2. САЛЬДО ГОСБЮДЖЕТА
За период с 2000 по 2020 годы бюджет Кипра был профицитным только пять лет: в 2007, 2008, 2016, 2017 и 2019 годах. В остальные 16 лет всегда наблюдался дефицит. В три из пяти лет правления Христофиаса дефицит превышал €1 млрд.
Правительство Христофиаса было у власти с февраля 2008 по февраль 2013 года. Ему в наследство достался бюджет с профицитом в €0,564 млрд в 2007 году. В 2008-м профицит сократился до €0,165 млрд. С 2009 года бюджет ушел в минус: дефицит составил €1,02 млрд, в 2010-м – €0,91 млрд, в 2011-м – €1,12 млрд, сохранившись на таком же уровне и в 2012 году. В общей сложности правительство Христофиаса добавило Кипру €4 млрд долга, и это не считая ущерба от взрыва на базе в Мари или последствий предоставления финансовой помощи в 2013-м.
Результаты явно видны на рисунке 4. К 2013 году соотношение госдолга и ВВП Кипра достигло 100%, и с тех пор оба эти показателя повышались практически синхронно, с резким ростом госдолга в 2020 году из-за расходов на борьбу с Covid-19.
Почему государственные расходы так сильно выросли? Тому есть пять основных объяснений, которые можно вывести из имеющихся данных:
a. Потому что растут занятость и оплата труда в госсекторе.
b. Потому что растут затраты на социальное обеспечение.
c. Потому что растут расходы на обслуживание долга.
d. Потому что растет стоимость смягчения последствий внутренних и внешних кризисов.
e. Потому что Кипр придерживается нерыночных принципов управления во многих секторах роста.
Давайте рассмотрим каждое из этих объяснений подробнее.
3. ЗАНЯТОСТЬ И ОПЛАТА ТРУДА В ГОССЕКТОРЕ
Одна из основных статей расходов в бюджете правительства – это занятость и оплата труда в госсекторе. Госсектор традиционно является источником политического покровительства на Кипре, и политические партии соревнуются друг с другом, предлагая места на госслужбе своим соратникам.
Государственные посты на Кипре как правило подразумевают пожизненное трудоустройство, и конкуренция за них очень велика.
Рисунок 5 показывает, что в 2011 году (при правительстве Христофиаса) общая занятость в госсекторе на Кипре начала сокращаться: всего на госслужбе числились 71 212 человек. Вплоть до 2015 года сокращение было еще более значительным, и штат уменьшился до 63 584 человек. С тех пор, при правительстве Анастасиадиса, число госслужащих стабильно растет, несмотря на ликвидацию Кипрского кооперативного банка. Согласно данным за первое полугодие 2021 года, в государственном секторе Кипра работали 70 478 человек.
В последние годы высказывались разнообразные мнения о том, нужно ли Кипру столько муниципалитетов.
Правительство Анастасиадиса неоднократно поднимало этот вопрос. Сложно представить, что подразумевается под «идеальной» муниципальной единицей на Кипре, учитывая различия в географии, наличии туристов и другие критерии. Еще более сложно понять, что представляет собой «эффективно работающий» муниципалитет.
Тем не менее, данные показывают, что в 2009 году число сотрудников органов местной власти составляло 4 612 человек (или 7% от общего числа госслужащих). В 2020 году – 4 095 человек, или 6% от общего числа госслужащих. Таким образом, это проблема не местного уровня, по крайней мере в том, что касается персонала.
Расходы на оплату труда в госсекторе действительно увеличились: с €1,33 млрд в 2000-м до €2,89 млрд в 2020 году (стоит отметить, что это число может не страхование, входящих в заработные платы госслужащих).
Тем не менее, расходы на оплату труда в госсекторе на человека или как доля ВВП остаются без изменений или сокращаются. Средняя зарплата госслужащего составляла €39 068/чел. в 2009 году, увеличившись до €41 725 в 2020-м.
И хотя этот показатель достаточно высок по сравнению с частным сектором, следует упомянуть, что подверженной рискам маленькой республике, такой как Кипр, действительно необходимо компенсировать труд госслужащих на должном уровне. И хотя ситуацию можно улучшить, это не стало бы панацеей, как кажется многим критикам.
Ключевой вопрос здесь в том, что затраты сравнительно высоки: в 2020 году расходы на госслужащих составили 14% ВВП. Есть один вопрос – это производительность труда. В то время как анализ производительности выходит за рамки темы, рассматриваемой в этой статье, во многих секторах – от образования до судебной системы – общая производительность явно низкая.
Сравнительная таблица европейских систем юстиции Justice Scoreboard (2019), к примеру, показывает, что Кипр значительно отстает по такому параметру, как общее число дней, необходимых для вынесения решения по делу. ОЭСР, оценивая Кипр в рамках своей Международной программы по оценке образовательных достижений учащихся (PISA 2018), поместила страну на одну из последних позиций в списке европейских стран по выполнению показателей, несмотря на то, что труд кипрских учителей – один из самых высокооплачиваемых в ЕС.
4. ЗАТРАТЫ НА СОЦИАЛЬНОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ
Одна из статей бюджета, которая быстро разрастается, – это затраты на социальное обеспечение. В 2000 году расходы на социальные нужды составляли €891 млн, что компенсировалось доходами в виде налогов в размере €647 млн. К 2019 году (до пандемии) Кипр тратил на соцобеспечение €3 млрд, получая при этом €2,4 млрд доходов от налогообложения. В том году дефицит в Фонде социального страхования достиг €629 млн.
Рисунок 6 четко отражает размер дефицита в фонде. В добавок к тому, что стоимость дефицита социального обеспечения высока в абсолютных финансовых величинах, она так же высока в относительных величинах, как доля ВВП и государственных расходов.
Как показано на рисунке 7, доля расходов на социальное обеспечение в бюджетных расходах выросла с 24,4% в 2000 году до 34% в 2019-м, а в ВВП – с 8,4% в 2000-м до 13,5% в 2019-м.
Эту статью не следует воспринимать как выпад против расходов на социальное обеспечение. Каждому обществу нужно, чтобы его больные, пенсионеры и уязвимые группы были защищены. Пенсионный компонент социального обеспечения также высоко взаимозаменяем: пенсию тратят, а не копят, что вносит свой вклад в рост ВВП.
Реальный вопрос здесь: как это всё финансировать? Даже если оставить в стороне колоссальный рост затрат, сопровождавший запуск Национальной системы медицинского страхования (ГеСИ), и не учитывать все последствия Covid-19, данные показывают, что
Кипр вырастил свое социальное государство до таких масштабов, которые значительно превышают возможности страны напрямую финансировать его.
Это подвергает фонды социального страхования риску перед потенциальными сокращениями дополнительных госбюджетов. Кроме того, в обществе, где люди живут дольше и где пенсии государственным служащим несопоставимы с их взносами на социальное страхование, вопрос заключается в том, когда этот последний налог будет повышен?
А его повышение практически неизбежно. Кипр уже находится под международным давлением повысить ставку своего налога на прибыль с 12,5% до 15% – результат инициативы стран G7 и ОЭСР. На фоне растущих затрат на ГеСИ мы считаем, что взносы на социальное страхование вырастут.
Можно измерить вес социального обеспечения и оплаты труда госслужащих в совокупных государственных расходах. В 2000 году затраты по этим двум статьям составляли €2,2 млрд; на них приходилось 61% всех бюджетных трат и 21% ВВП. К 2019 году (до пандемии) затраты по этим статьям выросли до €5,7 млрд, или до 65% расходной части бюджета и 26% ВВП. Из-за пандемии эти затраты в 2020 году достигли €6,4 млрд, что составляет 66% государственных расходов и 31% ВВП.
Филипп Аммерман
Финансовый консультант, директор Navigator Consulting Group Ltd
Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.
Продолжение следует.