«Я просто собираюсь выйти и сказать это: человеческое познание может не иметь никакого отношения к вычислениям», – начинает свою заметку Родни Брукс.
Да, мне хорошо известно, что вычислительная теория разума глубоко укоренилась, начиная с работ Уоррена МакКаллока и Уолтера Питтса в начале 1940-х годов в Чикаго, а затем в Массачусетском технологическом институте, где к ним присоединились Джером Леттвин и Умберто Матурана. Но на протяжении истории человечества множество теорий распространялось подобным образом: ошибочно, но иногда на протяжении десятилетий.
Рассмотрим теорию горения флогистона. На протяжении более чем столетия, начиная с 1667 года, большинство ученых считало, что разрозненные предметы горят обычным веществом, позже названным флогистоном, которое рассеивается в воздухе через огонь. Воздух имел ограниченную способность поглощать его, что объясняло, почему огонь тушили, если удавалось изолировать очаг возгорания от воздуха.
К концу XIX века ньютоновская физика довольно хорошо объясняла поведение физических объектов во Вселенной, которые можно было наблюдать напрямую. Но в самом начале 20 века Эйнштейн почти сразу совершил две революции, квантовав идеи как относительности, так и энергии. Результатом второго из них является квантовая механика. Спустя более 100 лет его выводы всё еще подтверждаются, и им часто не верят. Квантовая запутанность, ведущая к новым формам защищённой связи, до сих пор обычно описывается как «жуткая». Измерение свойства в одном месте может привести к тому, что что-то изменится в другом, причем скорость реакции превышает скорость света.
В течение последних 30 лет считалось, что механизмом болезни Альцгеймера является накопление бляшек амилоидного белка в головном мозге. У человека с болезнью Альцгеймера в мозгу всегда есть бляшки. Однако недавние испытания препаратов, уменьшающих эти образования, не помогли избавиться от болезни. Теория подверглась критике, и теперь постулируется, что появление таких бляшек – побочный эффект болезни, а не её причина. Были обвинения в том, что альтернативные подходы к пониманию болезни недофинансированы, поскольку экспертные оценки таких предложений рассматривались как выходящие из мейнстрима.
Дело в том, что давние теории довольно часто вытесняются, и тогда каждый может утверждать, что всё это время в них сомневался. И со временем героев той или иной науки иногда вышибают из пантеона за то, что они в корне неправы.
Сегодня все мы предполагаем, что интеллект, мысль, познание – как бы вы это ни называли – являются продуктом вычислений. Вычислительная нейробиология – уважаемый способ приблизиться к пониманию этих явлений у всех живых существ, включая человека. И искусственный интеллект, инженерный аналог нейронауки, также предполагает, что для создания интеллектуальной системы мы должны писать компьютерные программы. В выступлении Джона Маккарти на знаменитом Дартмутском семинаре 1956 года по ИИ, основополагающем событии в этой области, он аргументировал именно эту позицию.
Вычислительный подход вовсе не является центральным для других наших технологий. Компании, запускающие новые спутники, не собираются писать компьютерные программы в качестве основного механизма вывода людей на орбиту. Да, неизбежно задействовано множество компьютерных программ, но центральный механизм сжигает ракетное топливо без флогистона с кислородом в ускорителе. Ракетные двигатели превращают это сгорание в тягу, которая соответствует классической ньютоновской физике, чтобы вырваться из тисков ньютоновской гравитации. Сценарий Python сам по себе просто не может выполнить работу. Точно так же кристаллы не возникают, потому что есть что-то вычисляющее, куда должны двигаться атомы. Атомы самоорганизуются в результате взаимодействия фундаментальных сил.
Внутри вашего мозга находятся двухмерные листы нейронов, называемые картами. Исследователи давно установили, что нейронная активность на этих картах очень точно соответствует сенсорной стимуляции, например, в сетчатке. Многие из этих исследователей описывают эти нейронные действия как вычисленные и утверждают, что эти вычисления дают нам осознанный опыт восприятия мира. Но, возможно, это все неправильно. Возможно, вместо этого эти сознательные переживания происходят из какого-то иного вида самоорганизации. Вычислительный механизм, который мы связываем с этими ощущениями, может быть лишь нашим собственным объяснением механизма чувствительности, а не его первопричиной.
«Это звучит одновременно и странно, и пугающе для нашего нынешнего образа мыслей, но мне это интересно. Мне нравится быть чудаком», – заключает Брукс.
Источник: IEEE Spectrum
Автор: Родни Брукс