Растущая феминизация рынка художественной литературы
Когда в выходные американская писательница, лауреат Пулитцеровской премии Элизабет Страут сетовала на то, что женщины доминируют на рынке художественной литературы, она вскоре стала жертвой наплыва в Твиттере.
'Боже, какие невежественные цитаты у Страут', – говорится в одном из сообщений. 'Это заставило меня думать, что я никогда больше не буду читать ее романы', – написал другой. Третья спросила: "Неужели она одна из тех женщин, которым нравится закрывать за собой дверь, вместо того чтобы помогать поднимать других женщин?".
Но 65-летняя Страут, автор таких бестселлеров, как "Меня зовут Люси Бартон", высказала совершенно правильную мысль, хотя и такую, на которую мало кто отваживается в кровосмесительном мире издательского дела.
Так, большинство редакторов художественной литературы – людей, обладающих властью скупать рукописи – это белые, представители среднего класса, левые женщины.
"Эти женщины … хорошо справляются со своей работой, – говорит Страут, – но думаю ли я, что это хорошо? Я думаю, что проблема гораздо шире".
Эта новая поросль, с их схожим воспитанием, культурными вкусами и политическими взглядами, все чаще заказывает произведения у авторов, очень похожих на себя.
В результате в прошлом году на долю женщин-писателей пришлось 57% бестселлеров в твердом переплете и 62% в мягкой обложке, и ни один мужчина не вошел в шорт-лист премии Costa First Novel, победитель которой получает 30 000 фунтов стерлингов.
Более того, все нынешние звезды литературной фантастики – женщины: Салли Руни, уроженка Ирландии, чей третий роман "Прекрасный мир, где ты" вышел в прошлом месяце под громкие аплодисменты; новозеландка Мэг Мейсон, автор романа "Печаль и блаженство"; американка Брит Беннетт, автор нашумевшей книги "Исчезающая половина".
Вас могут простить, если вы подумаете, что это написано для того, чтобы подчеркнуть восхождение этих литературных амазонок, потому что три первых места в списке бестселлеров художественной литературы в настоящее время занимают авторы-мужчины: Ричард Осман, Джон Ле Карре и Джеффри Арчер.
Но эти мужчины – исключения, подтверждающие правило. Правда в том, что молодых писателей-мужчин очень мало. В Великобритании, например, мало очевидных преемников знаменитого квартета Мартина Эмиса, Джулиана Барнса, Иэна Макьюэна и Салмана Рушди.
Хотя всем им сейчас за 70, к 50 годам они сделали успешные и выдающиеся карьеры.
То же самое происходит и в США, где Джонатан Франзен кажется более или менее единственным знаменосцем того места, которое когда-то занимали Сол Беллоу, Норман Мейлер, Филип Рот и Джон Апдайк.
Неудивительно, что бывший лауреат Букеровской премии 75-летний Джон Бэнвилл недавно сокрушался по поводу "нынешней подозрительности в отношении белых натуралов" и добавил: "Я бы не хотел сейчас начинать свою карьеру. Это очень трудно".
Правда в том, что мы являемся свидетелями тенденции, которая начинает казаться необратимой, поскольку растущую феминизацию рынка художественной литературы можно проследить по детским привычкам. Девочки постоянно доказывают, что они более охотно читают, чем мальчики. Да, есть писатели, которые могут заставить мальчиков взять в руки книгу – Дэвид "Гангста Бабушка" Уоллиамс, автор "Дневника Уимпи Кид" Джефф Кинни и создатель серии "Херувим" Роберт Мучамор, – но таких мало. А ведь чтение – это привычка, которая сохраняется и во взрослой жизни. По оценкам, около 80 процентов читателей художественной литературы сегодня – женщины, а прошлогодний опрос YouGov показал, что в два раза больше женщин, чем мужчин, читают каждый день (27 процентов по сравнению с 13 процентами). Между тем, почти вдвое больше мужчин, чем женщин, никогда не читают (22% против 12%), и 42% женщин, но только 29% мужчин предпочитают художественную литературу не художественной.
Как скажет вам любой романист, лучшая практика для писателя – это чтение. Таким образом, меньше мужчин читают романы, значит, меньше мужчин пишут романы, и этот сценарий "курица с яйцом" превращается в замкнутый круг.
Издательство изобилует историями о том, что для многих маятник слишком далеко отклонился от того, что когда-то было статус-кво.
Возьмем случай с признанным критиками и коммерчески успешным автором детективных романов, которому глава крупной американской издательской компании сказал, что "мы собираемся на некоторое время отдохнуть от белых мужчин-романистов".
Или лондонский литературный агент, который больше не утруждает себя отправкой рукописей авторов, принадлежащих к той же белой мужской демографической группе, в определенные редакции, потому что он знает, что их просто не примут.
У меня есть собственный опыт новой парадигмы. Когда я отправлял свой роман "Закон сердца", историю любви в Северной Корее, я столкнулся с несколькими издательствами, которые сказали, что им понравилась книга, но они опасаются историй где белый англичанин делает двух пхеньянских женщин главными героями романа.
Издательский бизнес – это маленькая индустрия, где каждый знает каждого, поэтому мало кто хочет рассказывать о таких историях – это будет дороже их карьеры и репутации, особенно в то время, когда "культура отмены" – это вопрос, который очень волнует издателей.
Однако для некоторых писателей принадлежность к мужскому полу – это только начало их проблем. Разломы в издательском деле проходят по трем осям: пол, класс и цвет кожи.
Если белые писатели-мужчины чувствуют себя отверженными, то ситуация может усугубится, если они к тому же относятся к рабочему классу.
В отчете Университета Нортумбрии за 2020 год сделан вывод, что писатели из рабочего класса находятся в невыгодном положении, включая отсутствие связей, более низкий уровень уверенности в себе и отсутствие социального разнообразия в отрасли в целом.
И дело не в том, что романистов-мужчин массово отвергают: действительно, существует множество причин, по которым писатели-мужчины предпочитают вообще не выдвигать свои кандидатуры на рассмотрение.
Для большинства людей писательство – это огромный объем работы за мизерный доход – согласно исследованию Университета Глазго 2018 года, средний заработок писателей составляет £10 497 в год. Идея о том, что писатели слоняются по карибским пляжам, ожидая, пока их осенит муза, а затем получают огромные авансы, к сожалению, не соответствует действительности для всех, кроме ничтожного меньшинства. (Рядом со мной есть пляж, но он находится на Юрском побережье).
Мужчины, в частности, менее склонны соглашаться на низкие гонорары, когда они могли бы зарабатывать больше в других местах, поэтому многие издательства получают заметно больше заявок от женщин, а те мужчины, которые присылают рукописи, часто старше, финансово обеспечены и делают вторую карьеру.
Хорошая новость заключается в том, что писателей-мужчин достаточно много, просто они работают в другом жанре. Многие молодые мужчины смотрят гораздо больше телевидения и фильмов, чем читают книг, поэтому неудивительно, что они часто тяготеют к написанию сценариев.
Мой собственный опыт написания сценариев для кино и телевидения говорит о том, что это такая же мужская среда, как и издательское дело – женская.
Длинноформатное телевидение – высококачественные драматические сериалы, идущие несколько сезонов, такие как "По долгу службы", "Прослушка" и "Сопрано" – в какой-то степени заняли место книг. Если бы Чарльз Диккенс – с его огромными полотнами городского убожества, множеством запоминающихся персонажей и склонностью к клиффхенгерам – был бы сегодня рядом с нами, стал бы он набрасывать романы на ноутбуке в кофейне?
https://bestseller.sbs/posts/polka/82789-pochemu-avtorov-muzhchin-vytesnyayut-iz-hudozhestvennoy-literatury – цинк
Необходимо отбросить ложную стеснительность и окончательно формализовать расовые, гендерные и социальные квоты.
—