Павлу Щербачене приходится тренировать себя самому.
Фото: vk.com/fcsmorgon_official
Прошлый тур чемпионата отправил Сморгонь обратно в первую лигу. Итоги неудачного для «медведей» сезона SportArenaподвелас голкипером Павлом Щербаченей, для которого этот год стал дебютным в высшей лиге. В интервью Андрею Масловскому 26-летний вратарь рассказал, как принял вылет команды, как переживал смены тренеров и ужасные летние разгромные поражения, а также вспомнил, как служил в армии, где у него прилично получалось стрелять из пистолета. – Сезон для Сморгони фактически завершен: команда вылетела из высшей лиги. Как ты вообще воспринял эту новость? – Печально, что именно так получилось. Хотелось, чтобы мы до конца боролись, а так за три тура все известно. Неприятно. Когда увидел, что Славия выиграла, сразу такой осадок в душе: «Блин, вылетели, а еще три тура». Хотелось еще поиграть, повоевать. – Слушай, ну ведь, поздновато спохватились все спасать. – Мы весь сезон старались. Шли от игры к игре, понимая, что даже одно очко для нас это хорошо. А три – так вообще. Но очков, конечно, мало набирали. Во втором круге даже игры проваливали. В концовке стало понятно, что каждый матч финальный. А со Слуцком суперфинал был. Понимали, что нельзя ошибаться. – С Витебском получилось победить, со Слуцком – нет. В чем разница между матчами? – Первый матч играли дома. Нам помогли болельщики. Да и у нас был очень запредельный настрой после серии из трех таких поражений. Хотелось реабилитироваться. Получилось. Ну, а потом Слуцк… Где-то удачи не хватило. Могли выигрывать, но проиграли. У нас был момент, который мог все решить. – Как с ребятами обсуждали вылет? – Особо никак. Все же взрослые, все понимают. Но мы не собираемся просто отбывать номер в оставшихся матчах. Будем играть для болельщиков Сморгони, для обычных зрителей, для самих себя. Хотим еще пошуметь. Фото: vk.com/fcsmorgon_official – Что у тебя творилось в голове, когда была эта серия поражений 0:5, 0:5, 1:7? – О… Мне немного повезло, что я к последнему результату не причастен. Правда, я за две игры 10 получил :). Было очень тяжело. У нас в сезоне были серии из поражений, но разгромов не было. Дважды по 0:5 это очень больно. И в игре с Торпедо, сидя на скамейке, понимал Даника. Пытался его поддерживать. – Раньше на взрослом уровне столько пропускал? – Было дело :). Я играл за Молодечно во второй лиге, когда у команды были трудные времена. Выступали мы не очень хорошо. Заняли второе или третье место с конца. Команда только формировалась. Задачи были масштабными, но пока шло становление. И тогда мы очень много получали. Самое крупное поражение то ли 0:7, то ли 1:6 было. Но там вторая лига, а тут «вышка». Все на виду. Новости, статьи… Тогда я приезжал обратно в казарму (я тогда служил в армии) и начинались другие заботы: подъем в шесть утра, зарядка и все мигом забывалось. А тут… Резонанс, все пишут. Давило, честно. Мне вообще после поражений нужен один день, чтобы прийти в себя. После любого. – Как ты проживаешь это время? – Очень тяжело вечером после игры дома. Я читаю новости, смотрю видео. – Добиваешь себя, в общем. – Да :). На следующий день прокручиваю все в голове, думаю, как надо было сыграть в различных эпизодах, анализирую. Не отпускаю матч. А потом все – забываю. И так с любой игрой. День после я еще весь в ней. – В Молодечно ты вынужденно переключался. А как в этом году было? Как не сойти с ума от стыда? – Мне было очень стыдно перед болельщиками и командой. Такая ответственность на мне, а я подвел. Я всегда всю вину в голах на себя беру. В магазин было выйти стыдно. Так не хотелось, чтобы узнавали люди на улицах. – Везло? – Да. Но меня редко узнают, если честно. Только маленькие детишки, которые на стадионе тусуются. А взрослые редко. Правда, есть один болельщик, который всегда приходит на игры. Он хорошо ко мне относится, подбадривает постоянно. Тяжело было звонить близким и друзьям, родителям. Все успокаивали, но было сложно. – Когда ты понял, что борьба за выживание – максимум, на который способна Сморгонь? – Когда взяли первое очко со Славией, были на эмоциях. Думали, что сейчас будет легче. Но легче не было. Когда шли поражение за поражением, эмоции потухали. Мы старались работать, но… Тем не менее, после первого круга еще были радостные эмоции. Тем более был отрезок с неплохой игрой и набором очков. Но потом какой-то провал… – И потом случилось увольнение Вячеслава Геращенко. – [Директор клуба] Павел Петрович [Лютько] объяснил нам это решение тем, что нужны новые эмоции. С нами начал работать Антон Михашенок. Он человек со своими взглядами, современный такой. Вроде эмоции появились, нам стали прививать новый футбол. – Какой? – При Геращенко очень важно было сыграть строго в обороне. Мы особое внимание ей уделяли на тренировках, а в атаке все строилось на индивидуальных качествах. И вроде получалось. А Антон Васильевич предлагал контроль мяча в атаке, просил выходить из обороны через пас, дорожить мячом. Не получилось. Может, нужно просто больше времени и проверка системы на товарищеских играх. В итоге же дважды по 0:5 и директор решил снова нас встряхнуть. Если честно, меня это немного шокировало. Думал, шанс дадут, но такова тренерская доля. – Что нового привнес Игорь Трухов? – Можно сказать, мы немного откатились к настройкам Геращенко. В обороне снова действуем строже. Фото: vk.com/fcsmorgon_official – Сейчас в команде нет тренера вратарей. Это трудно? – До недавнего времени с нами был [Павел] Казимирович [Лисовский]. Я работал с ним не первый год. Знал его требования. Он очень хороший тренер, который ответственно подходил к каждой тренировке. Расписывал упражнения, разбирал игры. Но когда Вячеслав Леонидович ушел, Казимирович ушел с ним. Тренировочный процесс вратарей теперь на мне. Я готовлюсь к тренировкам, составляю программу, определяю нагрузку, слежу за тем, чтобы ребятам нравилось. – И как тебе? – Знаешь, я, наверное, еще не готов к этому. Я хочу просто приходить на тренировку и полностью ей отдаваться. А мне надо еще следить за ребятами, думать, как потренировать, сколько времени надо на каждое упражнение и так далее. – С кем-то советуешься? – От Казимировича остались старые наработки. Пользуюсь ими. Вспоминаю упражнения, которые выполнял раньше. – Сколько времени уходит, чтобы подготовится к занятию? – Где-то около часа. Я не особо расписываю. Просто надо понимать, какие упражнения давать, какая будет тренировка у остальных ребят и что надо делать нам. Согласую все это с тренерами, и идем на поле. – Что тебе еще, кроме этого опыта, дала высшая лига? – Понимание, что готов играть в ней. Понимаешь, два года назад я был в армии, а тут играю в «вышке». Хотя в тот период мне друзья говорили, что с футболом все. А мне было непонятно, почему? И вот дебютировал. Для меня этот огромный опыт. Я запомню этот сезон. – Иногда, когда говорят о вылете Сморгони, вспоминают то, как команда попала в «вышку». – Но мы ведь выходили из отпуска и не знали, что будем в высшей лиге играть. Недели за три до старта только это стало понятно. Еще раньше пошли разговоры, что вроде как можем участвовать. Многие говорили, что не заслужено, что должна была другая команда выходить, но раз нам дали шанс, надо им пользоваться. – В команде было обсуждение этого? – Наверняка, руководители с капитанами советовались: с Леней Ковелем, Женей Савостьяновым, Ваней Молчановым. Спрашивали, потянем ли, готовы… Честно, были сомнения и разногласия, но решили, что надо попробовать. Высшая лига – огромный праздник для Сморгони. Команда столько лет там не играла. Сейчас нам осталось три игры. Я очень хочу еще сыграть на ноль. Особенно, на выезде. * * * – Ты родился в Копыле… – Я родился в Солигорске, но после развода родителей, с мамой переехал в Копыль на ее родину. С трех лет живу в этом городе. Лишь в классе девятом уехал в Академию Шахтера. – Расскажи про Копыль. – В этом году там дожинки были! Город… хотя, наверное, уже можно говорить, городской поселок, небольшой. Тысяч девять населения. Хотя раньше было 12. Все оттуда уезжают. В городе много горок, где проходят беговые соревнования «Копыльское кольцо». Старты международные, но они не так афишируются, как в Минске. Лыжи развиты хорошо. Биатлонист Александр Сыман оттуда. У нас есть Копыльский замок, который раньше принадлежал Радзивиллам. Правда, от него только гора осталась, но вид красивый. Еще есть крыничка, в которой круглый год вода одинаковой температуры. – Футболом было где заниматься? – Конечно, СДЮШОР есть. И футболисты периодически появлялись: Леша Василевский, Родион Суворов. Еще журналист Сергей Мордасевич начинал. Я тренировался у Сергея Комяка. Он, кстати, до сих пор работает. Постоянно говорит, что нынче молодежь не та :). Начинали мы вместе с Пашей Демидчиком. Он сейчас в Арсенале. Когда мы вдвоем попали в Академию, нас его отец возил на игры в Солигорск. Вообще история нашего попадания интересная. – Расскажи. – Шахтер дал новость, что будет просмотр. Мы поехали. Играли с ребятами 1995 года рождения и проиграли 0:8. Я за второй тайм пропустил пять. Естественно, я уже мысленно отправил себя обратно в Копыль. Команду же тогда тренировал Вадим Витольдович Ласовский. В общем, нас построили и он говорит: «Так, берем вот этого…» Показывает на Демидчика. «…И… вратаря». У меня аж глаза округлились! Первый год я сидел на замене и не выходил, а потом потихонечку начали подпускать. Мы тогда даже не жили в Солигорске, а просто ездили на игры. Тренировались дома. – Странная система. – Шахтер тогда только запускал Академию. Ничего толком не было налажено. Мы так полгода мотались, а потом уже переехали в Солигорск. Учились и тренировались. Тогда в моей карьере появился первый тренер вратарей – Родион Николаевич Жук. Он мне очень много дал. Если бы не он, я бы не был там, где сейчас. Мы с ним в тесном контакте. Советуюсь с ним постоянно. И я очень рано (мне так казалось) попал в дубль. – Почему? – Мне было 16 лет, а дубль у Шахтера тогда был очень хорошим: Юра Ковалев, Коля Золотов, Женя Лебедев. Меня туда Роман Киренкин позвал. Но еще раньше я с основой начал работать! – Как так!? – Эдуардас Курскис, который тогда работал с вратарями в первой команде, приметил и позвал. Работал вместе с Юрой Цыгалко. Я мало, что помню о том периоде, но кайфовал. Мишка Шибун, с которым пять лет прожил в одной комнате на базе, сразу начал рисовать радужные перспективы, что скоро буду в основе играть и все такое. Но я звезду не ловил. Работал спокойно на тренировках. Да и не было времени гордиться: после тренировки с основой, бежал работать со своими ребятами из команды. Тренер у нас был очень хороший – Денис Яцына. Всегда говорил, что если не будем футболистами, то хорошими людьми он нас точно вырастит. И знаешь, кажется, ему удалось. О нашей команде до сих пор на базе хорошо отзываются. Особенно женщины вахтеры :). * * * – Как ты в армию попал? – Сперва я с дублем выиграл все, что было — чемпионат и Кубок, который ввели на один год, в 2016-м ушел в аренду в Сморгонь, когда еще тут Николай Рындюк был. – В ту пору много говорилось про договорные матчи в Сморгони. – Я только слышал, что тут были какие-то игры. Мне никто не предлагал. Да и я приехал играть, набираться опыта. Мы в тот год чуть ли не рекорд для Сморгони поставили по месту и очкам. Вернулся обратно в Солигорск и думал, что все будет хорошо. Но Олег Кубарев сказал, что я ему не нужен, так как у него есть свой третий вратарь – Андрей Сакович. Ну, хорошо. Разорвал контракт и ушел в Сморгонь уже на полноценный контракт. Начиналось все хорошо, а потом наступил май, и пришла повестка. Мне сказали [в руководстве клуба], что будут стараться помочь, чтобы попал в резерв. Но не получилось, и я оказался в части, которую курирует КГБ. – Ого! – Да. Помню, как распределяли. Мужчина сидит: «Татуировки есть?» – «Нет». – «Подходишь». – «А может, не надо? У меня футбол». – «Надо». – И что ты там делал? – Прошел КМБ, полгода плотно так служил: наряды, караулы, все такое. Обычная уставная часть. Зубрить приходилось прилично. Я так на гражданке не учил ничего. За плечами у меня пять караулов. – Расскажи про это. – Охраняли боеприпасы и знамя. Заходили на сутки вшестером и каждые два часа заступали на пост. Почетно и ответственно. – Когда ты понял, что никто не позвонит и не вытащит тебя? – После присяги. На КМБ я еще ждал и надеялся. Знаю, что Сморгонь писала письма, но командир части не разрешал, чтобы я уходил на матчи. После присяги вернулся в казарму и понял, что буду отдаваться службе. Полгода были серьезными. А потом я один раз пробежал хорошо на соревнованиях, меня заметил прапорщик и забрал каптером в спортзал. Открывал спортзалы, следил за порядком и инвентарем. Ездил на соревнования. Причем успешно. Меня научили стрелять с пистолета Макарова, и я занял призовое место даже на соревнованиях по служебному двоеборью. Километр бега – стрельба, километр бега – стрельба и еще один километр бега на финиш. Биатлон своеобразный. Я на тренировках показывал так себе результат. Из 10 выстрелов около 70 очков набирал. А на соревнованиях 92 балла выбил и прибежал вторым. А соперники были очень хорошие: областные части и плюс спецподразделения. Вообще не ожидал. – Ощущения от выстрела какие? – Адреналин бьет сразу! Запах пороха! – Сталкивался со странными армейскими приказами? – Борьба с природой – это классика :). Порой проходили различные учения. Мы должны были нагружать фуру медикаментами, чтобы понимать вмещается все в нее или нет. Обычно все было виртуально. Но однажды вдруг надо было по-настоящему. Загрузили 24 тонны, начальник посмотрел: «Нормально, влезает. Разгружайте». И мы обратно! – Футбол там у тебя был? – Первые полгода нет, а в 2018-м отыграл полный сезон за Молодечно. Меня начали отпускать на игры и несколько тренировок. Мне было очень трудно – мало что получалось. Приходил в роту и работал с мячом дополнительно. – Армия – потерянное время? – Для меня – нет. Я даже рад в какой-то степени, что отслужил. Попал в хорошее место, где повстречал много друзей. * * * – Ты вратарем сразу стал? – Нет! Я был крайним защитником поначалу. А в воротах играл Паша Демидчик. Однажды играли против Старых Дорог. Проигрывали крупно. Паша в какой-то момент психанул и бросил перчатки: «Я не пойду». Кому-то надо было становиться. Взял перчатки и понеслось. А Паша стал впереди бегать. – Вратари суеверные ребята. Какие фишки у тебя есть? – Особо никаких загонов нет. Мне даже как-то говорили, что я не вратарь, потому что не странный, не похож. Хотя в команде есть традиция. Перед каждым матчем Павел Петрович [Лютько] дает сушку, чтобы не пропускал. Он говорит, что этому его научил Владимир Бушма. Я ее кладу за ворота, а потом забираю в рюкзак. В первой лиге «сухарей» много было. В этом году не очень :). Но в принципе я очень суеверный. Если в день игры что-то делаю и потом победа, через неделю стараюсь делать также. – У тебя есть мечта сыграть в одной команде с младшим братом. Сколько ему лет и как у него с футболом? – Ему только восемь, но Сергей Васильевич Комяк таких маленьких не набирает. Где-то через год пойдет. Брат очень хочет. Когда я дома, тянет меня на поле, чтобы бил по мячу. Желания у него вагон. Про футбол он знает очень много. Особенно, как кто из звезд празднует голы. Правда, он на карате ходит. Видимо, будет трудный выбор. – Так это тебе как минимум до 36 лет играть придется. – Значит, буду :).
