Фронт национального сопротивления Афганистана, то есть панджшерское Сопротивление, 24 сентября сообщает: «Вчера делегация, возглавляемая командиром Ахмадом Масудом, в составе Амруллы Хана, и. о. президента Салахуддина Хана, Джахеда Сахиба, Изедьяра Сахиба, Манави Сахиба, Агбара Сахиба, Хан-Ага Резаи и Зола Мохаммада Нури встретилась с ув. президентом братского Таджикистана Эмомали Рахмоном, даст Бог, скоро будут хорошие новости». Идентичный текст накануне разместил в своём Twitter и сбежавший из страны и. о. министра обороны сбежавшего президента Ашрафа Гани Бисмилла-хан Мохаммади. Официальный Душанбе никак не прореагировал на эти сообщения.
Ни предыдущим правительствам или политикам, ни пока что талибам* не удалось создать некий общеафганский национализм, который консолидировал бы общество хоть вокруг Хамида Карзая или Ашрафа Гани, да хоть вокруг муллы Хайбатуллы Ахундзады… Эмомали Рахмону это удаётся: даже крайне оппозиционные к нему эмигранты из Национального альянса Таджикистана, исповедующие либеральные идеи и, соответственно, проживающие в европейских странах и США, объединились с Пешвои миллат в едином экстазе этнической солидарности с Панджшером.
А что же сам Панджшер? Гуляющие в сети картинки бойцов и командиров, скрывающихся в отдалённых ущельях Панджшерской долины, не свидетельствуют о какой-либо широкой поддержке этого движения в стране. Редкие заявления известных политиков — Исмаил-хана, Ата Мохаммада Нура или Мохаммада Мохаккика и Латифа Педрама — содержат в себе выражение чувств солидарности с панджшерцами, есть в них и отражение недовольства происходящим в стране. Но в этих заявлениях, которые не подкрепляются какими-либо практическими действиями, не просматривается стремления начать какую-то практическую борьбу против пришедшего к власти «Талибана».
Весь этот ряд политиков скорее апеллирует к внешним акторам афганской ситуации и так же, как и они, находится в ожидании.
Среди этих заявлений характерно, например, высказывание лидера Партии национального конгресса Афганистана, отражающей интересы таджиков афганского Бадахшана, Латифа Педрама об Амрулле Салехе: «На самом деле мне всё равно, где находится г-н Салех, потому что он был одним из тех, кто служил Гани, до последнего дня участвуя в его преступлениях. Он такой же виновник всех проблем, с которыми столкнулась наша страна».
Совсем не воинственен и лидер хазарейской партии «Хезби вахдат» Хаджи Мохаммад Мохаккик: «Мы не развязываем войну, так как считаем, что талибы должны понять, что те люди, которые пока не присутствуют в правительстве, являются их соотечественниками. Как талибы пострадали от правительства Гани и США, так и мы, хазарейцы, пострадали при Гани. При Гани я был вынужден уехать, чего не было во времена джихада. Мы были готовы к тому, что Гани нападёт на наши дома, и я вывез за границу всю семью. Если талибы хотят завершить гражданскую войну и не допустить конфликта между афганцами, они должны показать это своей политикой — принять представителей всех народов в правительство». И ещё: «Я слышал, что наши братья в Панджшере заявляют, что контролируют большую часть районов и продолжают сопротивление. Если судить о том, законно или нет это сопротивление, то они говорят, что своими действиями преследуют законные цели. Мы же говорим о создании всеобъемлющего правительства, где будут представлены все этносы. Мы выступаем за то, чтобы закрыть двери войны и создать всеобъемлющее правительство. Талибы должны проявить гибкость».
А Ахмад Масуд нанял лоббистскую фирму Stryk Global Diplomacy из Вашингтона для продвижения своих интересов в США. «Наша задача — донести до правительства США, что сопротивлению нужно оружие, нужна амуниция, чтобы победить «Талибан», — говорит глава компании Роберт Стрик. Ранее уже были и призывы о помощи самого Ахмада Масуда — к США, Великобритании, Франции. Однонаправленность этих призывов очевидна, как очевидно и то, что гипотетическая помощь («Запад нам поможет!», как писали классики) может и случиться. Но только в таких масштабах и формах, которые позволили бы поддерживать конфликтность в Афганистане на необходимом — для интересов США и Великобритании — уровне. Разговоры о независимости и невмешательстве извне в дела стран отметаются в сторону. Похоже, что с идеалами и у панджшерцев плоховато, как это всегда и бывает, — одни интересы. В данном случае — далеко не интересы Афганистана.
США и Запад в целом будут, вероятно, ещё долго балансировать между решением о признании правительства в Кабуле и своими лозунгами о демократии и правах всех подряд. Имеющие к Афганистану интерес и внимание страны в своих публичных заявлениях все без исключения выступают за инклюзивность в формировании нового афганского правительства. Правда, понимание инклюзивности различно, и сегодня эти страны можно чётко разделить по нескольким категориям. Пакистан и Китай своими оценками кабульской инклюзивности ситуации демонстрируют вероятность скорого признания существующего де-факто правительства «Талибана», несмотря на скорее имитационные пока признаки той самой инклюзивности. Нельзя исключать подобного и со стороны весьма чётко отделяющих интересы от идеалов Катара и, возможно, Турции. Россия и Иран, несмотря на определённые отличия тактического характера и по деталям, возглавляют большую группу стран, чьё отношение к афганской ситуации представляется наиболее взвешенным, прагматичным и отвечающим настоящей realpolitik. Признание «Талибана» не догма, контакты с ним — необходимость. Контакты самые разные — прямые и непрямые. Можно, например, предположить, что и недавние визиты в Кабул заместителя председателя Совета безопасности Киргизии Таалата Масадыкова или представителя Службы внешней разведки Южной Осетии Алексея Максимова являются не такой уж самостоятельной инициативой Бишкека или Цхинвала.
* «Талибан» — организация признана террористической по решению Верховного суда РФ от 14.02.2003.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.