В августе, вскоре после того как боевики захватили Афганистан, местные девушки красноречиво рассказывали о том, чего боятся в сменившейся обстановке, многие даже говорили, что предпочитают умереть, чем жить по новым правилам.
Конечно, боевики уверяли, что они уже не те дикари, что двадцать лет назад, да и отношение к девушкам у них изменилось — пусть занимаются чем хотят: хоть в университет, хоть на работу. Но по факту все эти слова оказались пустым сотрясанием воздуха. Первое, что сделали боевики «для народа», — запретили девушкам учиться и учить, заниматься спортом, работать. Список того, чего нельзя, можно продолжать бесконечно. Проще сказать, что девушкам в Афганистане теперь можно разве что рожать.
Не сдержавшие слов боевики уже больше месяца строят свои порядки в Афганистане. Давай разберемся, как за это время изменилось мнение девушек о новой власти и обстановке в стране и что они говорят теперь.
Как и месяц назад, девушки все так же боятся выходить из дома. Они готовы неделями сидеть взаперти, чтобы не попасть под горячую руку и не оказаться избитыми за «неправильную» паранджу или не отправиться в тюрьму за проезд в такси без сопровождения мужчины. Это сценарии 20-летней давности, но и современные девушки рассказали Би-би-си, что ждут его повторения. Эти опасения подтверждают международные правозащитные организации. Их представители утверждают, что во многих провинциях талибы прямо запрещают девочкам посещать школу, а женщинам — выходить из дома.
«Я не знаю, что произойдет со мной и моими родными. Мне постоянно снятся кошмары, сейчас мы переживаем то, что пережили наши родители двадцать лет назад», — рассказывает 17-летняя Сюзан, которая живет на окраине Кабула и уже больше трех недель не выходит из дома из-за страха.
До прихода боевиков Сюзан каждый день изучала язык в родном городе Мазари-Шариф. Когда признанные террористами и запрещенные талибы начали захватывать одну провинцию за другой, семья девушки бежала в Кабул в надежде на то, что здесь будет безопаснее. Но какая может быть безопасность, когда твоя семья — хазарейцы (шииты смешанного происхождения, подвергшиеся жестокому преследованию со стороны талибов в 1998 году), а отец — боец армии сопротивления, от которого уже несколько месяцев нет новостей?
Таких, как Сюзан, — запуганных, загнанных — в Афганистане тысячи. 24-летняя телеведущая Бехешта Арганд в августе 2021 года взяла интервью у представителя признанного террористическим и запрещенного «Талибана» в прямом эфире. Такой шаг в первые дни после захвата Афганистана действительно мог показаться сигналом смягчения взглядов боевиков. Но вскоре после беседы Бехешта Арганд покинула страну, опасаясь за свою жизнь, а ближневосточные СМИ писали о том, что женщинам-журналисткам запрещают выходить в эфир.
19 сентября женщинам, служащим в муниципалитете Кабула, приказали не выходить на работу, если их обязанности могут выполнять мужчины. Любые попытки женщин заявить о своих правах встречают жесткое сопротивление — от вооруженного разгона демонстраций до запрета подобных акций в принципе (то есть проводить их можно, но только те, что согласовало новое правительство; думаем, процент согласованных акций ты представляешь).
В августе, как бы подтверждая заявления о смягчении своих позиций, боевики призвали женщин-медиков вернуться на рабочие места. Но окончившая медицинский университет год назад и мечтавшая о карьере Хатима говорит, что ни за что не пошла бы сейчас работать.
«Неделю назад талибы избили женщину-врача в одной из провинций. Три дня назад застрелили женщину возле нашего дома, неизвестно почему. Когда я вышла на улицу впервые за долгое время, возле дороги валялся труп мужчины, никто не убрал разлагающееся тело — это была ужасающая картина», — рассказывает Хатима.
Воспитывающая двух маленьких детей Хатима уверена, что почувствовать себя в безопасности сейчас можно только за пределами Афганистана.
«Каждую ночь мы говорим только о „Талибане“ и о будущем здесь. Я хочу быть свободной, я хочу работать и зарабатывать, это моя мечта и моя надежда, которая тлеет с каждым днем», — говорит Хатима.
В особо уязвимой ситуации оказались женщины, оставшиеся без поддержки родственников-мужчин. 26-летний Нисан рассказал, что его тетя, в одиночку воспитывающая троих детей, теперь фактически осталась отрезана от остального мира.
«Дом для нее стал тюрьмой. Она не может выйти на улицу, просит соседей или ее маленьких детей сходить за продуктами, для них это очень опасно. Ее 14-летняя дочь, слепая от рождения, — довольно смышленая и хотела бы продолжить учебу, но сейчас у нее нет такой возможности. Моя тетя мечтает, чтобы ее дети учились и чтобы у них было будущее. Но какое будущее их ждет без образования, без отца, без средств к существованию?» — говорит Нисан.
Если уважения к правам женщин у афганских террористов нет и вряд ли оно появится, то острая нехватка средств и глубокий экономический кризис, по мнению специалиста по Ближнему Востоку и писателя Андрея Остальского, могут вынудить группировку смягчить свою позицию.
«В этот раз талибы оборачиваются на окружающий мир куда больше, чем в 1990-е годы. „Талибан“ сдерживают финансовые проблемы и желание выстраивать сотрудничество. Если будут совсем вопиющие случаи [обращения с женщинами], даже Китаю и России будет труднее сотрудничать в экономической области и размораживании средств», — объясняет Андрей Остальский.
А пока мы ждем, когда у боевиков наступит экономический кризис, посмотри, что за месяц сделали талибы с Афганистаном.