Краевед идёт по следам оперного композитора, жившего в Абрамцеве
Наверное, только знатоки советской музыкальной культуры да коллекционеры грампластинок скажут вам, что Михаил Раухвергер, Ружена Сикора или Гуальтьеро Мизиано — не зарубежные гастролёры той поры, а певцы-иностранцы, жившие с нами в одной стране. Антонио Спадавеккиа в этом смысле повезло немного побольше — фильм 1947 года «Золушка» с его музыкой (конечно же, «Добрый жук»!) — частый гость на современном экране, как подлинный, чёрно-белый, так и «окрашенный». Собственно, вот и всё, что нам, немузыковедам и неколлекционерам, было про него известно. А ведь жизнь Антонио Эммануиловича Спадавеккиа тесно связана с абрамцевской землёй!
Жизнь Антонио Спадавеккиа вполне достойна сериала.
Семья жила в Одессе. Потом в Баку. Морская служба была Антонио не по душе, его тянула музыка. В результате он уехал в Москву и поступил в консерваторию, учился у Прокофьева, позже поселился в Абрамцеве. Интересно, что там же, на этой поэтической земле, обрёл своё счастье старый капитан, отец нашего Антонио, женившись на местной женщине.
Немного о музыкальном наследии Антонио Спадавеккиа. Несколько опер, музыка к кинофильмам и балетам. Балету «Овод» повезло — по его мотивам композитор создал оперу, в наши дни её поставили в питерской Мариинке.
А вот «Берег счастья», поставленный в 1952 году в Москве, вызвал шуточки. Нет, не музыка, а текст либретто, где главная героиня, пионервожатая, своим подопечным «языком танца рассказывала о мудром Сталине».
Родился даже филармонический анекдот про мифический балет «Миклухо-Маклай», где великий путешественник аналогичным способом рассказывал папуасам о том же персонаже. Впрочем, сценаристы такие озорники — глядишь, и в современной постановке языком танца расскажут про Ивана Васильевича Грозного!
Шутки в сторону. В своём творчестве композитор брал за основу совершенно неоперный материал — «Хождение по мукам» или даже «Бравый солдат Швейк». Неудивительно, что он стал создателем первой советской монооперы «Письмо незнакомки» по Стефану Цвейгу.
А вот личная жизнь… Первой женой Антонио стала актриса Нинель Мышкова (Марья-искусница из одноимённого фильма Александра Роу). Брак был недолог. Подробностей он никому не рассказывал. Но друзья знали — после развода тот оказался в коммуналке, и в комнатке каким-то образом поместились диван и пианино.
Второй раз Антонио женился на своей бывшей соседке по абрамцевской даче. Лидия Спадавеккиа вспоминала: «Наши дачи находились по соседству. Каждый день виделись на пляже. Антонио был шумный, весёлый — настоящий итальянец. После пляжа звал к себе пить чай. Его мачеха — Татьяна Матвеевна — жила на даче круглый год, кормила нас вареньем. А мы и рады были: времена послевоенные, голодные. Ещё Антонио мог достать билеты в любой театр, нам тоже перепадало. Всегда приглашал на свои премьеры». Лидии тогда было 23, а Антонио 49. Но у них были общие духовные интересы, да и по его складу трудно было представить возраст — весельчак, юморист!
Лидия Дмитриевна стала настоящей женой композитора. Она бросила работу, посвятив себя творчеству мужа. Антонио сочинял по ночам, а днём отсыпался, но именно в это время начинали звонить коллеги, либреттисты, режиссёры, музыканты, с которыми надо было вести переговоры.
Вместе с мужем она ездила в командировки, которые порой продолжались месяцами. Казалось, всё в семье гладко, но Антонио тяготило отсутствие наследников.
Они расстались, Лидия тяжело заболела, а муж был в важной командировке и не мог к ней приехать. Зато появился давний поклонник из Риги, который взял на себя всю заботу о больной. В итоге Лидия Дмитриевна уехала в Прибалтику. С Антонио они сохраняли дружескую переписку, пока его новая жена не возмутилась. С третьей супругой композитора познакомили друзья — видимо, чтобы тот не тосковал по Лидии.
Абрамцевские дни жизни композитора нашли отражение в творчестве его соседа по даче, советского писателя-фантаста Александра Казанцева, он описывал их на страницах автобиографического романа «Мёртвая зыбь».
Там, в Абрамцеве, он с друзьями задумал и совместно создал три одноактных оперы, посвящённых космической теме. В основу этих моноопер (триптих «К звёздам») легла лирическая проза из книги А. Казанцева «Звенья грядущего» 1963 года.
Первый опус посвящён первым попыткам оторваться от Земли («Саженные крылья»), второй — о том, как народоволец-бомбист Кибальчич изобрёл летательный космический аппарат («Луч в каземате»), третий — Циолковскому («Звёздный гимн»). Премьера состоялась во Дворце культуры подмосковной Электростали.
Скончался Антонио Спадавеккиа в 1988 году. В июне 2016 года Московское общество некрополистов установило памятник на его могиле.
В наши дни многие творческие коллективы страны обращаются к произведениям Антонио Спадавеккиа — в первую очередь к его экспериментам. Возможно, озвучат и триптих «К звёздам», ведь нашли же в наши дни вокальное воплощение лирические миниатюры «Фацелия» композитора Софьи Губайдуллиной на слова Михаила Михайловича Пришвина!
Фото necropolsociety.ru