«До третьего класса я учился играть на гобое, потом сменил гобой на тромбон, потому что выросли губы и играть на гобое стало неудобно. Во всяком случае, я придумал такое оправдание своей лени», — вспоминает актер и музыкант Павел Артемьев, сыгравший главную роль в сериале «Историк» на ТВ-3.
— Павел, в сериале «Историк» на канале ТВ-3 ваш герой довольно необычный человек…
— Я играю преподавателя истории Андрея Викторовича Изворина, талантливого, многостороннего и даже гениального человека. В свободное время он рисует комиксы и разгадывает преступления с помощью своей теории цикличности. По его мнению, преступление, совершенное в прошлом и оставшееся без возмездия, обязательно повторится. Мне сразу понравились и идея, и фабула. Конечно, я был очень рад, когда меня утвердили в проект.
— Была какая-то специальная подготовка к роли?
— Специально я никак не готовился, историю не изучал и рисование не осваивал. Единственное, мне было интересно подробнее изучить поведение сумасшедших. Мой персонаж склонен к навязчивым идеям, поэтому этот вопрос я проштудировал.
— Были ли сложности во время съемок?
— Я впервые снимался в таком долгоиграющем проекте. С одной стороны, для меня это был невероятный опыт, но с другой — я очень уставал. Помимо кино, я же еще профессионально занимаюсь музыкой. Поэтому основной сложностью стала работа без выходных. Еще был момент, когда мы снимали зимнюю сцену в июле. Представьте: на улице плюс тридцать, а я стою в зимнем пальто. Выглядело это, конечно, смешно.
— Павел, публика сначала узнала вас все же не как актера, а как музыканта. А вы себя к какому «лагерю» относите?
— Я считаю себя в первую очередь музыкантом, потому что занимаюсь музыкой с малых лет, с того возраста, когда себя и не помню. Но это не значит, что к актерской или какой-либо другой работе я отношусь несерьезно.
— Как кино появилось в вашей жизни?
— На дне рождения моей подруги я познакомился с тогдашним художественным руководителем театра «Практика» Эдуардом Бояковым. Мы с ним разговорились, и как-то так получилось, что он меня позвал сыграть в фильме «Доброволец». На съемках я встретился с Ваней Макаревичем, мы очень подружились и потом играли вместе в спектакле. После озвучания фильма я сказал Эдуарду, что мне интересно было бы попробовать себя в театре. Я ни в коем случае не намекал на то, чтобы мне дали большую роль, согласился бы и на «Кушать подано». Мне просто очень хотелось посмотреть, как это все работает изнутри. И меня позвали играть в спектакле «Жизнь удалась» по пьесе Павла Пряжко. К сожалению, этот спектакль закрылся из-за обилия ненормативной лексики.
— У вас же нет никакого актерского образования. Не страшно было выходить на сцену вместе с профессиональными актерами?
— Я дико боялся. Мое любопытство вечно заводит меня куда не надо. Но оно сильнее трусости. Я подумал: что мне терять? Если окажется, что я бездарь, и меня закидают тухлыми помидорами, значит, это не мое и мне не надо этим заниматься. К своему первому спектаклю очень долго готовился, каждый день ходил на репетиции. Дело происходило в кризисном 2008 году, концертов практически не было. Очень вовремя возник театр, жизнь забурлила, появился смысл. А когда в театре у меня было уже два-три спектакля и добавилось несколько ролей в кино, я обзавелся агентом. Мысль получить актерское образование посещала, и не раз. Конечно, я испытывал и продолжаю испытывать некую неловкость из-за этого. Но у меня всегда был плотный график: я снимался в кино, играл в театре и давал концерты. Если бы пошел учиться, то выпал бы из жизни на 2—3 года. Так что совершенствуюсь в процессе и благодарен партнерам, у которых многое перенял. Как же я был рад, когда после поэтического спектакля, в котором я участвовал, Вениамин Смехов похвалил меня. Безусловно, оценка такого опытного большого артиста сразу вселяет веру в то, что ты чего-то стоишь. Думаю, профессия актера в какой-то степени похожа на профессию врача: все время нужно учиться, совершенствовать и обновлять свои навыки. Поэтому я летал на несколько месяцев в Лос-Анджелес, учился на актерских курсах. Там можно заниматься хоть всю жизнь, если воспринимать учебу как тренажер. Я читал про Аль Пачино, который еще 15 лет назад посещал такие студии.
— Павел, расскажите про вашу семью. Ваши брат и сестра тоже люди творческие…
— Думаю, что все по-своему талантливы от рождения, просто не надо мешать этому развиваться, и главное — насильно никого не заставлять. Если талант есть, он найдет себе дорогу. Но и бросать дело на самотек, наверное, тоже не стоит. Моя мама — прекрасная писательница и психолог, сестра — поэтесса, брат — журналист. Все нашли свой путь, и у всех он так или иначе связан со словом. В общем, мой путь тоже связан со словом, но с музыкой больше. Я плохо это помню, но склонен верить в рассказы моих родителей, как в четыре года захотел играть на дудочке. Потом поступил в школу при консерватории. До третьего класса учился на гобое, затем перешел в Гнесинскую школу-десятилетку и сменил гобой на тромбон. У меня выросли губы, и играть на гобое стало неудобно. Во всяком случае, я придумал такое оправдание своей лени. Но почему-то на тромбоне сразу все пошло, и вот я стал тромбонистом.
— Кем вы видели себя в будущем? Хотели играть в оркестре?
— Мне кажется, каждый музыкант в детстве мечтает быть солистом. Тем более если учишься в школе имени Гнесиных, там «затачивают» на то, чтобы каждый выпускник был звездой. И хотя я играл не на самом популярном инструменте, все-таки можно было стать классным уникальным музыкантом. Потом я поступил в консерваторию в Италии, отучился там несколько лет. Но случилось выгорание, и долгое время я не играл на тромбоне. Собственно, за время моей эстрадной поп-жизни я об этом инструменте и не вспоминал. А сейчас немного играю, занимаюсь.
— Достали тромбон из чулана и подумали: а не вспомнить ли юность?
— Мы с приятелями создали шутливую группу «Руки крю» или ROOKIE CREW — участники коллектива должны были играть на тех инструментах, на которых играли в детстве. Вот я и достал тромбон. Оказалось, общение с ним мне доставляет огромное удовольствие. В общем, я понял, что любил этот инструмент всегда. Группа просуществовала год, получила даже премию «Золотая горгулья», и после этого мы благополучно разбежались.
— Павел, а почему вы вернулись из Италии в Россию? Может, там были перспективы поинтересней?
— Я сбежал в Москву, потому что меня мучила безумная тоска по родине. Это были 90-е годы, и в столице было дико интересно. Реально казалось, что у нас в России — центр мира. Я с ностальгией вспоминал свое довольно веселое московское детство. Я ведь с 12 лет подрабатывал моделью, были интересные съемки и знакомства с творческими людьми. А уехав в Италию, я оказался в деревне, довольно скучной. Поэтому мне очень хотелось вернуться, что я и сделал.
— А как вы стали моделью?
— Моя сестра была моделью в агентстве «Фейс фэшн». И в какой-то момент меня заметили и пригласили на съемку. Я получал за эту работу какие-то смешные деньги и не относился к ней серьезно, но зато мне было чем похвастаться во дворе. Помню, на свой первый гонорар в 12 лет я купил маме подарок — наручные часы.
— У вас есть музыкальная группа ARTEMIEV. Оригинальное название…
— У меня крайне оригинальная фамилия. Группа появилась в 2010 году, но под другим названием. Мы отработали один концерт, и я довольно быстро выяснил, что есть несколько групп с таким названием и ни одна из них мне не нравится. Не хотелось ассоциироваться с ними. Чаще мы играем в Москве и в Питере, но недавно были в Нижнем Новгороде. Сейчас очень сложное время из-за пандемии, невозможно строить какие-либо планы, но мы делаем новый материал, репетируем. Это дело-то любимое, поэтому ты будешь им заниматься и когда сложно, и когда легко.
— Каким вы себя видите лет через 15?
— Боюсь загадывать, но я мечтаю о режиссуре. Мне нравятся такие масштабные личности, как Чарли Чаплин. Он и актер, и композитор, и сценарист, и режиссер, и продюсер. Понимаю, что с моей стороны это дико амбициозно…
— Почему же, мечтать не вредно.
— Мечтать не вредно, согласен. Хочется развиваться в эту сторону. Сейчас я пишу много музыки, и не только для своей группы, но и для кино. Недавно написал музыку для спектакля «Черное море». В общем, это тоже очень любопытная, классная сфера. Я успел даже попробовать себя в преподавании.
— А где вы преподавали?
— В «Московской школе музыки». Я преподавал и был куратором курса саунд-райтинг — написание песен. Провел двухгодичный курс, выпустил своих прекрасных студентов и пока решил взять паузу. Это, конечно, все очень здорово, но отнимает много сил. В твоей жизни вдруг появляется двадцать новых членов семьи, которым ты должен посвящать себя полностью, даже когда у тебя какие-то другие настроения и планы.
— Павел, вы позитивный человек или склонны к депрессиям, самокопанию?
— В целом я довольно меланхоличный. Но, когда выпью, веселею. Если судить по творчеству, то мне легче пишется что-то печальное. И депрессии у меня бывали, конечно.
— Затяжные или недолгие?
— Ну, бывало и долго. Я всем советую обращаться к психотерапевтам, если тяжело вылезти из депрессии. У нас в стране это не принято, считается какой-то слабостью. Но, думаю, человеку не обойтись без посторонней помощи в сложный период. Для многих обратиться к специалисту — само по себе своеобразный подвиг, надо перешагнуть через комплексы, навязанные извне. Важно очень тщательно подходить к выбору психолога. Не стоит ни в коем случае искать его по рекламным объявлениям, это такая тонкая штука, могут сделать только хуже. Лично я пошел к психотерапевту, которого мне посоветовали друзья. Обратился с конкретной проблемой, и мне помогли, слава богу. Я получил хороший опыт и сейчас чувствую себя защищеннее от стрессов и переживаний. Чего и всем желаю.