Известные на весь мир имена, графика, живопись, инсталляции, видеоарт. Есть чему удивиться и над чем подумать.
Трогать экспонаты руками не просто можно — нужно. Выражение «прикоснуться к искусству» здесь не фигура речи, а призыв к действию.
Задайте художнику сакраментальный вопрос «В чем сила?» Наверняка ответит: «В искусстве». В контексте этой выставки понятие «сила» обретает вполне конкретный физический смысл. Вместо блинов на штанге — холсты. И чтобы осилить такое искусство, надо немного напрячься.
Физики сказали бы: сила все-таки в ньютонах. Авторы инсталляции — художники из арт-группы «ЕлиКука» — и не спорят. Вот вам, пожалуйста — те самые ньютоны. Они, правда, прячутся за колонной, но для пытливого зрителя, к тому же окрыленного искусством, это не проблема.
«Эту колонну зритель может подвинуть. Напитавшись этой невероятной силой, он может подвинуть колонну и разглядеть каждого ньютона подробно», — рассказывает художник, участник арт-дуэта «ЕлиКука» Олег Елисеев.
Такая концепция — все движется, крутится, подпрыгивает, звучит. То ли инсталляция, то ли аттракцион.
Пища для ума и фантазии на каждом шагу, точнее этаже. Движение времени и человека, который то подстраивается под это время, то пытается ему сопротивляться. Вот, искаженное проектором Сергея Шутова московское метро превращается в гипнотический лабиринт. Создав на стыке эпох целый мир видеоарта, спустя 30 лет известный художник показывает его уже новому зрителю.
«Если с нами интересно молодежи, значит, мы говорим с ними на одном языке. В конце концов, любой музей работает на будущее. Искусство — это телескоп, направленный в будущее», — отмечает директор Московского Мультимедиа Арт Музея Ольга Свиблова.
Чтобы смело глядеть в будущее, нужно держаться корней. 25 лет назад Мультимедиа Арт Музей на Остоженке открывался как Московский дом фотографии. Сара Мун гостила в нем семь раз. Знаменитая француженка, которой удавались разные жанры, всегда была неравнодушна к России. Из-под ее рук вышла целая галерея нетривиальных пейзажей Москвы и Санкт-Петербурга.
Иосиф Бродский называл Олега Целкова самым выдающимся русским художником-нонконформистом всего послевоенного периода. Где бы ни жил мастер, картины которого покупали за миллионы, он всегда был вне системы, и в искусстве стоял особняком. Наверное, человек, который видел самого себя вот таким, не может существовать по-другому. Олег Целков умер спустя месяц после того как ослеп и не смог работать, словно буквально утверждая: творчество для художника — и есть сама жизнь.