Тактика выжженной земли
– Сергей Иванович, даже удивительно, что вы в Беларуси, не уехали…
– Я могу уехать из Минской области в Витебскую или Брестскую. Эмиграцию для себя вообще не рассматриваю.
– Как оцениваете все то, что сейчас происходит в Беларуси и с независимыми медиа, и с негосударственными организациями, попавшими под ликвидацию?
– Идет зачистка политического поля. При этом всё делается для того, чтобы стимулировать выезд из страны наиболее активных граждан. Частично власти это удается. Это плохо и для Беларуси, и для тех, кто уезжает. Каждый такой отъезд – это плюс в кавычках власти и серьезный минус будущему Беларуси.
Но процесс идет. Изменить ситуацию по-другому власть не может, вернуть частичное доверие – невозможно. Поэтому единственный способ – тотальная зачистка всего, что может быть активным.
Средства массовой информации являются одним из таких очень важных мотивов, побуждающих людей критично мыслить о том, что происходит в стране. Поэтому нужно по максимуму, как я понимаю, затруднить гражданам доступ к информации. Плюс ко всему идет такая кондовая пропаганда на белорусском телевидении, очень примитивно подается информация о том, что происходит и происходило. На мой взгляд, эти потоки пропаганды мало воздействуют на тех, кто выступает за изменения в стране. Это, скорее, своеобразное цементирование тех, кто зомбирован властью.
– Бывший глава «Таварыства беларускай мовы» историк Олег Трусов в Фейсбуке написал: настоящие патриоты не покидают Беларусь, а если эмиграция и дальше пойдет такими темпами, то скоро получим тут Северо-Западный край.
– Северо-Западный край тут вряд ли возникнет, потому что мы не очень сильно нужны России в этом качестве. Но то, что в Беларуси будет меньше людей, которые могли бы бороться за изменения – это действительно так. Эмиграция очень выгодна власти. Конечно, каждый выбирает сам. Но надо понимать, что вести какую-то борьбу за пределами Беларуси практически невозможно.
– Анатолий Лебедько считает, что власть зачищает политическое пространство накануне проведения референдума и местной избирательной кампании: «Любая организованная альтернатива – это риск и угроза». Но, мне кажется, если власть заинтересована, чтобы референдум признали, чтобы все было максимально прозрачно, нужны негосударственные медиа, альтернативные мнения. Чтобы «Народная Воля» печаталась в белорусской типографии, в конце концов!
– Марина, а кто вам сказал, что власть нуждается в признании референдума? Если бы она хотела этого признания – то да, должна была бы действовать по-другому. А сейчас власть озабочена тем, как бы не проиграть в таких условиях, не получить отрицательный результат. Поэтому и применяется тактика выжженной земли. Дуют даже на холодную воду. Результаты минувших президентских выборов никто из цивилизованного сообщества не признал, и что, разве это на что-то повлияло? Властям плевать. Идет выжигание всего живого, к чему может присоединиться народ. Ведь когда убрали с президентской гонки Виктора Бабарико, Валерия Цепкало и других, то многие вдруг объединились вокруг Тихановской, которая вроде бы и сама не горела большим желанием идти в большую политику. А народ сплотился, и получили результат, который всколыхнул всю страну.
То, что делает сегодня власть, выходит за рамки всего: и Конституции, и законов, правил поведения, международных стандартов…
Дефицит хороших идей
– Какое вы видите будущее для политических партий? Есть мнение, что перерегистрация завершится их ликвидацией (за исключением, может, одной-двух), либо, как прогнозирует Лебедько, всех подвесят на крючок предупреждений, когда шаг влево или вправо грозит ликвидацией…
– В данном случае от самих политических партий, к сожалению, мало что зависит. Дело в том, что сами власти еще не определились, что нужно сделать. Есть идея, например, резко увеличить количество членов партий – до трех тысяч, и оставить две партии ЛДПБ и КПБ, а все остальные – не перерегистрировать. Но пока окончательное решение по этому поводу не принято, потому что для властей тоже плохо в среднесрочной перспективе: мы наблюдаем радикализацию протеста, а если загнать всех в такое нелегальное пространство – это вызовет серьезную радикализацию, чреватую последствиями.
Поэтому пока трудно сказать, какое будущее ждет политические партии. Могут вообще оставить всё, как есть. Законы не соблюдаются, практически никаких прав у политических партий сегодня нет, никаких больших мероприятий, где партии могли бы заявить о себе (типа выборов в парламент), в ближайшее время не предвидится. У партий сейчас, можно считать, даже нет права проводить массовые мероприятия!
Власть пока идет по очень жесткому варианту сворачивания всякой гражданской активности, политических прав и свобод. Но это путь в тупик для самой власти. Который может привести к совершенно обратным результатам. Я думаю, что есть люди и в силовых структурах, и в окружении Лукашенко, которые это понимают и говорят, что так делать нельзя, потому что сами себя могут загнать в угол. Инстинкт самосохранения может подвигнуть их не к самому суровому варианту. Впрочем, сейчас вообще трудно оценивать действия власти.
– Председатель БСДП Игорь Борисов недавно получил письмо из Совета Республики, где говорится, что роль политических партий в жизни страны будет усиливаться…
– На бумаге, может, и будет. Год назад Лукашенко тоже много чего говорил: и что он пересидел и пора уходить, и что перевернем страницу… И что?
– Сегодня заметно, что некоторые оппозиционные политики предпочитают лишний раз не мелькать в публичном пространстве, осторожно залегли на дно…
– Дело не в этом. Проблема в том, что нет хороших политических ходов. Не к чему призывать людей. Я уже говорил: когда в минувшем году протесты пошли на спад, нельзя было эксплуатировать народ различными призывами снова выйти на улицу и в результате отвратить людей от себя. Так и сегодня: нужны хорошие идеи. И политики молчат ведь не потому, что кто-то чего-то боится и хочет это непростое время тихо пересидеть. К сожалению, мы попали в ситуацию, когда не знаешь, как можно серьезно повлиять на ситуацию. По крайней мере, у меня хороших идей нет.
– А про переговоры что думаете? Некоторые считают, что это никакая не капитуляция, а лишь способ остановить репрессии.
– Так, а с кем переговариваться? Самим с собой? Лукашенко, по-моему, ни с кем сегодня не собирается вести переговоры. Со стороны власти нет такого запроса. Он уже, видимо, забыл все, что говорил о диалоге и обо всем остальном. И инициировать что-то в этом направлении, на мой взгляд, бессмысленно.
– Хорошо, а что делать тогда? Ждать, пока всех по тюрьмам распихают?
– Вы задаете тот вопрос, на который у меня ответа нет.
– Но вы же мудрый, опытный политик…
– В отличие от некоторых, я не Господь Бог. И бывают ситуации, когда ответов действительно нет. Но их надо искать.
– Может, созвать какой-то совет мудрецов? Просто со стороны складывается впечатление, что те политики, которые еще остались в стране, сидят и тихо ждут, чем все закончится.
– Неправда. Мы встречаемся, обсуждаем. Но, к сожалению, я пока не встречал ни одной хорошей идеи о том, что в настоящее время можно было бы сделать, чтобы улучшить ситуацию. К сожалению, власти удается выдавливать активных людей из страны путем атак, обысков, обвинений. В результате этого у многих – апатия и нежелание в чем-то участвовать, в том числе и у сторонников перемен. Это беда!
Как эту ситуацию изменить? Не знаю. Если у кого-то есть ответ – я готов выслушать любые предложения. Готов присоединяться к разумным инициативам, вместе что-то делать, но пока я не знаю, что именно.
Репрессии не навсегда
– Есть мнение, что в условиях, когда одни уехали, а другие – в тюрьмах, очень важна организационная роль политических партий. Мол, именно они должны консолидировать общество в интересах продвижения демократии, скорейшего проведения конституционных реформ и так далее. А сегодня голоса партий вообще не слышно.
– Я полностью согласен с тем, что вы сказали. На сто процентов. Но это общие слова. Как это всё можно делать в нынешних условиях, когда даже пикет организовать нет возможности?! Следующие выборы будут неизвестно когда, и неизвестно по каким правилам. Если сегодня предложить людям готовиться к выборам, на тебя посмотрят как на сумасшедшего!
Есть идея обсуждать варианты Конституции. Ну хорошо, можно обсудить, а куда предложения потом девать? В мусорный ящик? Никто не будет голосовать за наши предложения. Будут голосовать за ту Конституцию, которую сейчас читает Лукашенко. Возможно, это будет весной будущего года. Надо, конечно, ее обязательно почитать, но есть вопрос: а как нам вообще поступать, к чему призывать людей? Потому что Лукашенко устраивает любой вариант: примут новую Конституцию – хорошо, не примут – останется нынешняя.
Можно призвать людей пойти в пикет, но они получат очередные штрафы и сутки. Что это в целом даст, к каким изменениям приведет? Звать на массовые акции – люди к этому не готовы. И на того, кто будет к этому призывать, будут смотреть как на провокатора или попа Гапона.
– Новых безусловных лидеров нет – тоже проблема.
– Дело даже не в лидерах. К тому же у нас и не было таких, кому бы безоговорочно доверяли. А тех, кому частично доверяли, власть изолировала. Однако дело не в лидерах – повторюсь, идей нет хороших. Мы действительно попали в ситуацию, когда не знаешь, что делать. Академик Королев на вопрос, почему падают ракеты, как-то ответил: «Ну что сделаешь, недотумкали, не знаем, как решить проблему». Но потом он решил ее! И мы решим. Может, это не очень видно, но консультации о том, что делать, что нужно и не нужно предпринимать, идут. Но пока результата нет.
Кстати, мы уже после 2010 года переживали похожую ситуацию.
– А мне кажется, что так плохо, как сейчас, никогда не было.
– В прошлом году многие думали, что победа уже состоялась. А завышенные ожидания при последующем регрессе и репрессиях всегда вызывают большую апатию и разочарование. Сейчас общество находится в сложной ситуации, но это не успокаивает власть. И я понимаю, почему власть себя так ведет. Она не чувствуют себя 100-процентным победителем, боится новой еще более мощной протестной волны, поэтому и пытаются выдавить отсюда как можно больше активных людей. Некоторым открыто говорят: если не уедешь – сядешь по уголовной статье. И то, что власть держится на жестокости и репрессиях – это ведь тоже не может до бесконечности продолжаться.
Если с политическими оппонентами чиновники еще могут бороться, то экономике они приказать не могут. А ситуация не самая лучшая, и нет хороших решений по социальной сфере.
Одним словом, надо всем тем, кто заинтересован в переменах, думать, что делать.
– Некоторые пытаются, как в том китайском афоризме, сидеть на берегу реки и ждать, пока мимо проплывает труп врага.
– Это долго и бесперспективно. Есть хороший анекдот советских времен. Феликс Эдмундович Дзержинский приходит к Ленину и спрашивает:
«Владимир Ильич, что вы делаете?» – «Пишу книгу». – «Какую?» – «Что делать?» – «И что делать?» – «А хрен его знает…»
Вот и у нас сегодня такая ситуация – хрен его знает, что делать!
Мы не можем больше мыслить категориями августа или даже мая минувшего года. Совсем другая ситуация!
– Но стратегические планы все равно надо строить! И к новым выборам готовиться.
– Готовиться к новым выборам по-серьезному можно только тогда, когда удастся мобилизовать людей на активное участие в переменах.
Значительная часть общества – причем молодого, образованного – не желает жить так, как живет сегодня страна. Молодежь не приемлет этой система. Это, может, сейчас не так проявляется, как в августе, но люди не терпят эту власть. Но вот как это всё конвертировать в активные политические действия – это задача политтехнологов, аналитиков и всех прочих.
Не торопитесь уезжать!
– Сергей Иванович, а что с вашей идеей о сокращенной рабочей неделе?
– Она актуальна как никогда, и ее люди хорошо воспринимают, тем более сейчас во всем мире это стало трендом. И мы к этому придем: рабочая сила будет выбывать из процесса материального производства по мере продвижения техники и технологий. И неизбежно надо будет сокращать рабочую неделю, чтобы занятость сохранять. В Беларуси вообще чуть ли не самая длинная рабочая неделя среди всех европейских стран! Доказано, что сокращение рабочей недели не ведет к потере прибыли работодателя. Это перспективно, но не та проблема, которой засыпает и просыпается наш народ.
Люди сейчас во всем видят бесперспективность какую-то, и это многих подвигает уезжать…
– У вас есть какие-то позитивные прогнозы?
– Я считаю, что мир развивается в позитивном направлении, хотя многие вообще не видят никакого прогресса с точки зрения развития человечества. Я верю, что в Беларуси ситуация изменится, причем довольно скоро. Найдем мы темы, которые затронут сердца людей!
Недавно общался с некоторыми зарубежными политиками и мы пришли к выводу, что такая ситуация, в которую попала Беларусь, долго продолжаться не может. Это не устраивает ни власть, ни Россию, ни Запад, ни Восток. Поэтому она должна разрешиться – в течение нескольких месяцев. Очень важно, на мой взгляд, сейчас говорить людям: не торопитесь уезжать, страна еще не потеряла, здесь ваше будущее!
– В стране нынче немного депрессивная атмосфера, много плохих новостей. Что дает вам хорошее настроение? За что держитесь, в чем ваш источник энергии?
– Батарейка пока не села, значит, внутренняя энергия подзаряжает. Так было всегда. В самые тяжелые времена была вера в то, что все получится. Надо быть информированным оптимистом, но при этом не превращаться в пессимиста. Я по жизни человек, который редко впадает в полную депрессию. При моей жизни уже было несколько таких кризисов, может, не таких глубоких, но тем не менее. За каждым спадом следует подъем. Мне не очень нравится, когда говорят: мы думали, что это дно, но в это время снизу постучали. Я верю, что сейчас мы достигли дна, от которого оттолкнемся и будем подниматься наверх.
P.S.
Когда этот материал был готов к печати, появилась новость о том, что 9 августа Александр Лукашенко в прямом эфире ответит на вопросы журналистов, представителей общественности, экспертного и медийного сообщества. «Народная Воля» поинтересовалась, будет ли подавать Сергей Калякин заявку на эту встречу.
– Я считаю, что в любом случае на контакт идти надо, – говорит Сергей Иванович. – Надо слушать, что говорит Лукашенко и высказывать свою точку зрения. Другой вопрос, что не понятно, кого в конечном итоге аккредитуют на этот так называемый большой разговор.
Как Сергей Калякин, я считаю, что участвовать в такой встрече надо, тем более что прямой эфир будет. Но как все будет организовано – пока, конечно, не очень понятно, может, микрофона не дадут, или подготовленные вопросы будут задавать. Но в любом случае можно будет сориентироваться на месте. Есть много серьезных вопросов, которые можно ему позадавать.
Но вы же понимаете, что я – лидер партии, и должен обсудить это с руководящими органами партии и думаю, что мы примем решение в ближайшее время. Возможно, оно будет положительным.
